Огонь войны и пламя любви
Шрифт:
— Надо пополнить запасы продовольствия, — сказал Рэхорт. — Кто знает, возможно впереди нас ждёт осада.
— Думаешь? — встревожился князь.
— Уверен, — услышал он неутешительный ответ.
— Сейчас зима, — вмешался в разговор Грахт, — запасы трудно будет пополнить. Всё, что есть в лесу съедобное, укрыто толстым слоем снега.
— А нам и не нужно то, что лежит под снегом! — заявил Ранарт. — Сообщи всем: кто свободен от работ, пусть завтра соберутся возле ворот, прихватив с собой большие корзины. Мы, воины, будем сопровождать этих смельчаков.
— Ты хочешь добыть зимних яблок? — с сомнением покачал головой начальник крепости.
— Конечно, — подтвердил его догадку вулквонский правитель.
— Но ты же знаешь, как тяжело их найти, — не соглашался с этой идеей Рэхорт. — Мы же понятия не имеем, где растут серебряные кустарники.
— Это вы не имеете об этом понятие, — усмехнувшись, ответил Ранарт, — а вот я их видел.
— Ты? Ты видел серебряные кусты? — разволновался Грахт, — Где?
— В прошлый раз, когда я собирал магории, — тут Ранарт запнулся, покосившись на Рэхорта, — то есть я хотел сказать, когда я гнал проклятых дрекаваков вниз по склону соседней горы, я увидел ворона. Ворон сидел на заснеженном пне и держал в клюве зимнее яблоко.
— Думаешь, птица там нашла это яблоко? — засомневался Грахт.
— Вороны умны. Они, найдя такой ценный продукт, съедают его сразу, чтобы не стать жертвой нападения завистливых сородичей, — отозвался князь.
— В таком случае у нас под носом запасы ценнейших даров леса, — задумчиво проговорил начальник крепости.
— К тому же в непосредственной близости опасность нападения врагов минимальна, — продолжал рассуждать правитель Вулквонса, — гарпиги и дрекаваки, хоть и обнаглели в последний месяц, но сюда пока не суются. Собиратели яблок будут под прикрытием воинов.
— Тогда завтра выступаем? — спросил с надеждой Грахт, который был весьма не против отведать сладких чудодейственных яблок.
— Да, — решительно ответил Ранарт, — поступим так: один отряд выступит с нашей обычной целью — пойдёт на западные склоны и будет зачищать горы от врагов. Его поведёшь ты, Грахт. Другой отряд, который возглавлю я, будет охранять тех, кто собирает зимние яблоки.
Надо сказать, что Ранарт Рахт не случайно вспомнил о зимних яблоках. Эти растения, как и земляные орехи в степи Отчаяния, обладали большой питательностью. А необыкновенная красота тонких древесных стволов радовала глаз, рождая эмоции, помогающие справиться с грустью или тревогой. Серебряные кустарники произрастали в Мрачных горах с тех самых пор, как из Восточных земель пришли крылаты. Они, как гласят легенды, принесли с собой различные семена. На равнине, где поселились пришельцы, прижились золотистые фруктовые деревья, поэтому и страну ту назвали Золотые сады. А вот всходы серебряных кустарников плохо чувствовали себя на сильно прогреваемой солнцем равнине. Лишь раз дали они урожай — маленькие, чуть больше вишенки, яблочки. Яблочки эти оказались очень сладкими и питательными. Но уж больно мало их было. Плоды, как оказалось, любят холод, поэтому и созревают в середине зимы. В тот год, когда серебряные кустарники дали немногочисленные плоды, выдалась особо лютая зима. Дикие звери и птицы начали близко подходить к поселениям крылатов. Прилетели птички и с Мрачных гор. Они живо набросились на зимние яблоки и съели почти все плоды. Однако некоторые яблочки птицы унесли с собой, когда улетали, видимо, про запас. Так плоды серебряных кустарников появились в Мрачных горах. Местный климат оказался настолько комфортным для этих растений, что случайно упавшее где-то яблоко дало начало новой жизни. Семена попали в землю и дали всходы. Новое для этих мест растение начало быстро распространяться, и вскоре серебряные кустарники можно было встретить в горах повсюду, за исключением высокогорья. Жители горных посёлков оценили зимние яблоки по достоинству. Долгое время они оставались основной пищей в холодное время года. Однако теперь, когда краем этим владел безумный тиран, эти растения всё реже попадались местным жителям. Не мало этому способствовали гарпиги, варварски относившиеся ко всему живому. Они часто использовали серебряные кустарники, как хворост, вырывая их с корнями. Юлкан при жизни своей в Чёрном замке часто увещевал за это собратьев, но для них он всегда был чудаком-полукровкой, унаследовавший от матери человеческие слабости. К подобным слабостям гарпиги причисляли и любовь к красоте, и бережное отношение к природе. Не удивительно, что они уничтожали целые заросли серебряных кустарников вместе с плодами. И Варкана не заботил этот факт. Однажды Юлкан сказал ему:
— Неужели необходимо допускать это варварство? Как можешь ты, правитель Мрачных гор, сквозь пальцы смотреть на те беды, что творят твои орды? Разве нам самим не будут полезны столь чудесные плоды?
— Юлкан, — отозвался на это Варкан Гартари, — ты слишком сентиментален. Надо мыслить практично. Пусть гарпиги тешат своё стремление разрушать. Не печалься о мелких плодах серебряных кустарников, когда впереди нас ожидает роскошь Золотых садов, ибо мы будем владеть той землёй и пользоваться её богатствами как нам заблагорассудится.
Но как не разрушительно было правление Варкана всё же восточная область Мрачных гор почти не пострадала от его политики. По крайней мере пока. Ранарт именно там надеялся обнаружить зимние яблоки и пополнить ими продовольственные запасы крепости.
На следующий день население крепости вело себя более суетливо, чем обычно. Милена заметила, что некоторые женщины- обертлуги куда-то собираются и очень удивилась. Женщины эти прибыли из Вулквонса совсем недавно. Были они немногочисленны, но каждая из них вносила неоценимый вклад в борьбу против тирана. Одни собирали в лесу целебную кору и нераскрытые, пока ещё маленькие почки, другие изготовляли бальзамы, настойки, мази, третьи, как и Милена, ухаживали за ранеными.
— Куда это все собираются? — решила пленница расспросить старушку.
— Ранарт поведёт их на склон соседней горы, — отозвалась Рохана. — Они будут там собирать зимние яблоки. Видишь, какие у них с собой большие корзины? Это для яблок.
— Зимние яблоки! — захлопала в ладоши Милена, пытаясь вспомнить вкус, знакомый с детства. — Я тоже могу помочь в этом деле! Попросите князя, чтобы он и мне разрешил пойти. Это ведь недалеко.
Но Рохана не разделяла восторг девушки.
— Не хочу я его об этом просить, — хмурясь ответила она. — Сама знаешь, какой характер у него. Разозлится еще. Тем более он тебя всё равно не пустит.
— Почему же? — огорчилась Милена.
— Потому что ты — пленница, а таковым запрещено покидать территорию крепости. Ясно?
Милена ничего не ответила, лишь смахнула изящными тонкими пальчиками навернувшиеся слёзы. Уж больно наскучило сидеть ей в ограниченном пространстве. Но как же быть, если Рохана не хочет посодействовать? Неужели идти к князю самой? Милена медлила с решением. Но вскоре желание хоть ненадолго вырваться из тесных стен пересилило, и девушка отправилась прямо в княжеский терем.
Когда Милена приблизилась к массивным резным воротам, сердце её затараторило в груди, а душа трепетала от страха. Стражники с удивлением посмотрели на пленницу.
— Тебе чего? — спросил один из них, позвякивая кольчугой.
— Мне очень надо повидать князя?
— Он занят сейчас, — равнодушно ответил стражник, — собирается в поход.
— Я поэтому и пришла к нему, — жалобно пролепетала девушка. — Хочу поучаствовать в этом деле…
— Ты? — выпучил глаза обертлуг. — Да куда тебе? Ты ж просто человек. Другое дело наши женщины: сильные, выносливые, бесстрашные.
— Ну пожалуйста, — чуть не плача просила Милена, — дайте мне хоть небольшой шанс.
Стражники переглянулись.
— Нет, — наконец ответил один из них, — иди в Палаты для раненых. Там тебе место.
Тут на счастье девушки из ворот вышел Грахт. Он тоже весьма был удивлён, увидев пленницу.
— Ах, отважный Грахт, не поможешь ли ты мне упросить князя, что бы он и меня взял в свой поход за зимними яблоками? — взмолилась девушка.
Густые тёмно-рыжие брови обертлуга поползли на лоб, и он ответил: