Огонь войны и пламя любви
Шрифт:
Перевалило за полдень, когда княжеская краткосрочная экспедиция оказалась на склонах нужной горы. Искрящийся на солнце снег слепил глаза. Искатели устремились под сень деревьев. Идти было легко, так как после недавней оттепели подтаявший снег подморозило и он превратился в твёрдый наст. Обертлуги, даже такие тяжёлые и мощные, как Ранарт, не проваливались, а свободно передвигались по затвердевшему снежному покрову. Ели приветствовали лесных жителей, ветвями, чуть покачивающимися на несильном ветру. Где-то запели небольшие птички, радуясь солнечному дню, предвестнику грядущей весны. И вот на одной из полян что-то сверкнуло серебряным блеском.
— Нашла! — радостно закричала одна из женщин и первая помчалась к чудесным кустарникам. Остальные устремились за ней. Вскоре все как один издавали восхищённые возгласы, глядя на прекрасные растения. Кусты были невысокие, к тому же снег существенно повысил уровень поверхности под ногами, и дотянуться до зимних яблок не составляло никакого труда. Все тут же принялись пробовать питательные плоды. Милена, жуя сорванное ею небольшое яблочко, закрыла глаза, подставляя красивое лицо солнечным лучам. Вдруг за спиной она услышала тяжёлую поступь. Девушка обернулась и едва не вскрикнула от испуга.
— Опять меня боишься, — немного улыбаясь спросил Ранарт. — Я принёс тебе кое-что.
И он протянул пленнице зимнее яблоко, сверкающее серебристыми боками.
— Не сказала бы, что это неожиданный подарок, — робко улыбнулась Милена, взяв подношение.
— Это самое крупное, — важно сказал князь, — я достал его с вон той макушки.
Он указал на наиболее высокий куст в центре поляны.
— Думаю, этот плод самый вкусный, — добавил обертлуг, — попробуй.
— Спасибо, — пролепетала девушка, очередной раз удивившись повышенным вниманием правителя Вулквонса к своей персоне. Она решительно не понимала его. То он собирался прикончить её, избавляя свой народ от опасности, то оказывает милости, а с недавнего времени ещё и подарками одаривает. Но каждый раз, когда Милена делала попытки подружиться с Ранартом, он вдруг вновь делался грозным и неприступным. Но не теперь. Сейчас обертлуг смотрел на неё искренним и добрым взглядом. Грахт, Марус Краснослов, Витмир Лавк и тем более королева Элина ни за что бы не поверили, что Ранарт может смотреть на девицу с такой нежностью. Сам же князь чувствовал на своём лице идиотскую, как бы он её охарактеризовал, улыбку, но ничего с этим поделать не мог. Он был готов сквозь землю провалиться от волнения и потому оставался неподвижен.
— Ранарт! — позвал его один из воинов. — Не пора ли позаботиться он возможном ночлеге?
— Пора! Выполняйте, — откликнулся князь.
— А что мы и ночевать в горах будем? — восторженно спросила Милена.
— Скорее всего, — подтвердил Ранарт, — работы у нас много. Затемно не успеем вернуться. Путь по горам в темноте очень опасен. Зимнее солнце садится рано, поэтому о ночлеге подумать надо заранее. Не успеем оглянуться, как смеркается.
— Ночью будет холодно и страшно, — забеспокоилась девушка.
— Не бойся. Костры горят ярко, отпугивая опасных животных и согревая путников. Ну а гарпигов и дрекаваков отпугнут стрелы и мечти Грахта и других воинов. Они охраняют подступы к горе и прочёсывают лес. Сюда не проникнут мерзкие создания. Ты же с тех пор как покинула крепость находишься под моей личной охраной.
— Это великая милость с твоей стороны и большая честь для меня, — кротко ответила девушка.
Ранарт довольный её словами, заговорил более смело:
— Повторяю, ни о чём не беспокойся. Ты под надёжной защитой. Не удаляйся только от остальных, будь на виду. А теперь прошу меня извинить, нужно моё присутствие среди воинов.
Милена чуть кивнула головой, удивляясь такой учтивости и перемене в поведении князя. Обертлуг ответил на её поклон добродушной улыбкой и пошёл к ждавшим его соратникам.
Весь оставшийся день был посвящён сбору питательных плодов. Воины оборудовали стоянку: соорудили шалаши, приготовили топливо для костров, обследовали местность, чтобы убедиться в отсутствии какой-либо опасности. К вечеру все участники экспедиции уставшие разместились вокруг большого костра. Заблаговременно был приготовлен душистый чай. Обертлуги достали солькану, которая представляла из себя просоленное мясо. Корзины, доверху наполненные зимними яблоками, поставили поодаль и разместили рядом охрану.
— Как же мы понесём этот урожай в крепость? — недоумевала Милена.
— Обрати внимание, что все корзины имеют одну сторону плоскую, а не выпуклую, видишь? — ответила ей одна из женщин, — а ещё к корзинам у нас имеются ремни. Вот и понесём за спиной, подобно рюкзакам или коробам.
Когда с ужином было покончено, один воин поднялся с бревна, служившего скамьёй и произнёс:
— Теперь, когда желудки наши насыщены, а над головой простирается звёздное небо, самое время послушать легенду о Брадхаре и Илахиль.
— О, я вижу, Волхарт, ты решил вспомнить старую сказку, — усмехнулся Ранарт.
— Это вовсе не сказка, — возразил ему Волхарт, высокий обертлуг с иссиня-чёрной шевелюрой.
— Хорошо, хорошо, хочешь верить в легенды, я не имею ничего против, — отозвался князь, — рассказывай.
Воин, выдержав интригующую паузу, начал таинственным голосом:
— Было это в стародавние времена. Поговаривают, что история эта произошла ещё до переселения обертлугов в Свободные Земли. Тогда жили наши предки по ту сторону Серебряного моря. Континент тамошний сплошь покрывали дремучие леса, в которых зарождались многочисленные народы. В этих-то лесах и жили обертлуги. Но ещё там жили и оборотни, схожие с нами, но всё же иные. И поначалу не было между двумя этими народами вражды. Но постепенно и оборотни, и обертлуги, а также люди и даже драконы заполонили всё пространство от морских берегов до Северной Ледяной Пустоши. И всё бы ничего, да только оборотни оказались алчными и падкими на земные богатства. И пошли они войной на другие народы. Лишь на драконов не смели они нападать. Обертлуги, конечно, давали им отпор, но со временем стали проигрывать войну. В то время был среди них отважный воин по имени Брадхар. В бою не знал он страха, и потому враги, лишь заслышав его боевой клич, часто пускались врассыпную. Тем не менее как-то раз Брадхар получил серьёзное ранение. Истекая кровью, лежал он на спине и глядел в звёздное небо. Оборотни, решив, что храбрец убит, помчались дальше, преследуя отряд обертлугов. А Брадхар всё лежал и лежал. Смерти он не боялся, а только сожалел, что в таком молодом возрасте суждено ему покинуть этот мир. И вдруг, когда герой совсем обессилел, из кустов появилась фигура огромного белого волка. Брадхар мигом сообразил, что это оборотень. Он потянулся к мечу, но овладеть оружием уже не мог. Тогда приготовился он к гибели, смело сверкая своими жёлтыми глазами. Однако к его удивлению оборотень не только не стал убивать его, но и обратился в прекрасную деву. Она подошла к воителю, оторвала край от его плаща и перевязала раны. После этого девица ненадолго отлучилась и вернулась уже облачённая в светлые одежды. В руках держала она какие-то ароматные травы, которые принялась растирать длинными пальцами. Чарующий запах наполнил воздух. Брадхар, поражённый, не мог и слова молвить. Девушка же наложила на рану перетёртые целительные листья.
— Кто ты? И зачем помогаешь мне? — недоумевал Брадхар.
— Меня зовут Илахиль. Я последняя представительница благородного рода белых волков. Предки мои всегда были против войн и междоусобиц. Но нынешние вожди оборотней утратили благородство и честь. Я не желаю воевать против обертлугов.
Волхарт откусил кусочек от зимнего яблока, прожевал его и продолжил:
— Так вот они и познакомились. И надо вам сказать возникла между ними любовь неземная. Горячая, как солнце и чистая, как родниковая вода. Илахиль знала много преданий. Знала она и то, что когда обертлуг влюблён, первый поцелуй его возлюбленной может исцелить его от любых, даже смертельных ран. Потому не спешила она дарить Брадхару свой первый поцелуй, предчувствуя, что впереди его ждут тяжелейшие сражения. И она не ошиблась. Увы, оборотни теснили обертлугов к морскому побережью, покрытому горами. Тогда горы эти назывались Изумрудными. Как зовутся они ныне, не ведаю. В общем однажды состоялось ожесточённое сражение, в котором Брадхар был смертельно ранен. Илахаиль, наблюдавшая за битвой из укрытия, тут же устремилась к возлюбленному. Она спешила подарить ему волшебный поцелуй, чтобы смерть выпустила героя из своих когтей. И вот, когда она почти уже добежала до Брадхара, зловещая стрела пронзила её сердце! Но сердце её настолько горело любовью, что продолжало биться, давая девушке возможность спасти любимого. Илахиль упала на израненную грудь Брадхара. Который к тому времени уже лишился чувств, и последним волевым усилием дотянулась алыми дрожащими губами до его губ. Она, умирая, запечатлела на окровавленных устах возлюбленного первый и последний свой поцелуй. И в ту же минуту дух Брадхара возвратился. Он обнаружил в своих объятиях возлюбленную.
— Илахиль, — позвал он её, — твоя любовь спасла меня от смерти. Очнись же, радость моя!
Но Илахиль не отвечала ему. Уста её застыли на неподвижном челе. И сколько ни звал её храбрый обертлуг, сколько ни плакал, не возвратилась его любимая к жизни.
Волхарт замолчал, печально глядя в костёр. Огонь трещал на ледяном воздухе. Слышались тихие всхлипы особо впечатлительных женщин. Ранарт украдкой взглянул на Милену. Её лицо, освещённое оранжевыми языками огня, было особенно прекрасным. В больших выразительных глазах стояли слёзы.