Охота на охотников
Шрифт:
Они лежали рядом на тахте, застеленной старым пледом, и курили. Майя забавлялась, пускала в воздух светящиеся кольца самых разных конфигураций: круглые, аккуратные, небольшие, словно пшеничные сушки - лакомство российского пролетариата, овальные, похожие на горчичные бублики, подававшиеся к чаю в купеческих домах, и даже четкие, тщательно слепленные из дыма, восьмерки.
– Как это тебе удается?
– Ловкость рук и никакого мошенства.
– А квадратный кружок можешь запустить?
– Квадратный кружок... Хорошо сказано. Литература. Поэзия. Отличное сочетание двух слов. Надо попробовать.
– Она вобрала в себя немного дыма, повозила во рту языком, словно наматывала на него дымную вату и, сложив губы квадратиком, выпустила в воздух кольцо.
Кольцо имело неровную форму - оно было ещё не квадратное, но уже и не круглое, тихо поплыло вверх и вдруг обрело ромбовидную форму.
– Надо же!
– восхитился Каукалов.
– Что-то тут не то, - забраковала свою работу Майя, - уйма технологических недоделок. Надо попробовать ещё раз.
Пустила второе кольцо. Оно тоже выплыло изо рта неровным - не квадратным и не круглым, малость приподнялось, зависло в воздухе и вновь обрело ромбовидные очертания.
– Во!
– обрадовался Каукалов.
– Если немного потренироваться, глядишь, ромбы будут получаться отлично. А квадраты... Квадрат надо попытаться слепить ещё раз.
– Майя прижала пальцы к губам, активно задвигала языком, потом, мотнув головой, произнесла: - Извини за неприличный жест, - и засунула в рот палец.
Зашуровала там энергично, поправляя что-то, сдвигая на другое место, и в следующий миг пустила в воздух очередное колечко. Оно медленно поднялось, четко обозначив свои контуры - это было шестиугольное кольцо.
– Тьфу!
– выругалась Майя, опять засунула палец в рот - в этот раз кольцо оказалось круглым, с двумя аккуратными прямыми срезами, вверху и внизу.
– Вот черт!
– разозлилась Майя.
– Никак технологию наладить не могу. Извини!
– Она пожевала губами, потом вкусно почмокала ими и принялась за старое - палец во рту и язык старались вовсю.
Каукалов не выдержал, прыснул, будто ребенок.
– Ты чего?
– повернулась к нему Майя.
– Что-нибудь не так?
– Не выдержала и тоже рассмеялась.
– Ты чего?
– Так, - отозвался Каукалов. Все-таки славная она девушка, Майя Хилькевич.
Через минуту в воздух взвилась очередная дымовая фигурка, на этот раз многоугольник: очень правильный, почти не меняющийся, с равными сторонами.
– Тьфу!
– Майя обескураженно помотала в воздухе рукой.
– Чума на оба твои дома! Нет слов - душат слезы!
– Это что, заклинание?
– Присказка. Чтобы на душе легче было.
Через несколько минут нужная фигура все-таки изобразилась в воздухе, закачался дымный прямоугольник. Повисев немного, неторопливо двинулся вверх и растворился, подхваченный невидимым потоком воздуха.
Каукалов несколько раз хлопнул в ладони.
– Что и требовалось доказать. Браво!
– Может, ещё что-нибудь создать?
– Да уже вся геометрия пройдена. Четырехугольник, шестиугольник, многоугольник... Что еще? Ромб, овал, круг, усеченный круг... Если только треугольник?
– С нечетным количеством сторон не получится. Дымные фигуры строятся по принципу зеркального отражения.
– А если попробовать?
– Лучше заняться другим, - Майя засмеялась, - больше пользы будет.
– Ты учишься? Работаешь?
– вдруг спросил Каукалов.
– Учусь.
– Где?
– В Академии народного хозяйства. Есть такая, знаешь? В студенческих кругах называется Плешкой.
– Слышал. На каком курсе?
– Ты что, кадровик? Или инспектор из учетного стола?
– Нет, - Каукалова неожиданно смутился, что было непривычно для него.
– Просто я думаю: а что, если мы соберемся куда-нибудь на отдых? Недели так на две. Ты сумеешь освободиться от занятий?
– Еще как сумею!
– жарко воскликнула Майя, приподнялась на одном локте и пытливо глянула на Каукалова.
– Куда поедем, в какие края? спросила так, будто вопрос этот был уже решен.
– В Хургаду или в Анталью.
– В Анталье хорошо, только там море в эту пору холодное, а так, наверное, все в порядке, - она задумалась, - и тепло там, и кофе прямо на улицах готовят, и хурма на ветках висит. Но то, что купаться в море нельзя, - это плохо.
– А в Хургаде?
– В Хургаде в это время, говорят, ещё жарко. Море - как в Пицунде в летний сезон.
Каукалов прикинул: поездка в Хургаду - одна из самых дешевых, он это высмотрел в "ценнике", опубликованном в газете "Московский комсомолец" две недели отдыха с едой, жильем и теплым морем обойдется в пятьсот долларов. Максимум в шестьсот...
Вспомнил: именно в эту сумму обошлись им проституточки. Каждая. А тут за те же деньги целых две недели в Хургаде с девочками.
– Ну что, летим в Хургаду?
– Летим!
– решился Каукалов.
Майя нежно, волнующе рассмеялась и повернулась к Каукалову...
Настя Серегина происходила из простой строгой семьи, в которой выдающихся личностей в общем-то не было, поскольку это не так-то просто воспитать выдающегося человека, но зато было много людей, пользующихся общим уважением: Серегины всегда славились работоспособностью, дружелюбием, чистоплотностью, они всем, кто просил у них помощи, помогали, никому не отказывали. Говорят, полковник Серегин - летчик, Герой Советского Союза, погибший вместе с Гагариным, тоже из их рода, но точных свидетельств на этот счет у Насти не было.