Охота на охотников
Шрифт:
Путевки в Хургаду оказались недорогими - вместе с билетами, четырехзвездным отелем и двухразовым питанием, утром и вечером, обошлись в пятьсот пятьдесят долларов. На четверых - две тысячи двести. Аронов довольно покивал головой: думал, обойдется дороже.
Он позвонил Кате Новиченко и спросил:
– Девочки, вы готовы?
– Всегда готовы!
– весело вскричала та, правда, поинтересовалась на всякий случай - может, речь не о том, о чем она подумала: - А к чему конкретно мы должны быть готовы?
Аронов засмеялся.
– К тому самому!
–
– И все-таки? Ароша, не темни и не пудри мне мозги... Выкладывай!
– К поездке в Хургаду, - наконец признался Аронов.
– Ур-ра-а-а!
– закричала Катя, чмокнула трубку.
– Я тебя, Илюшенька, люблю! Приноси почаще хорошие вести!
– Удрать из института удастся?
– Нет проблем! А с Майкой как... Майка тоже едет?
– Тоже.
– Ур-ра-а! Сейчас сбегаю к Майке, обрадую её. Когда вылетаем?
– Очередной чартер в Хургаду через два дня.
Хургада встретила их горячим ветром, песком, который, будто снег, стремительно несся над землей, теплым морем и улыбающимися бедуинами в чалмах, с наполовину закрытыми лицами.
Бедуины водили по Хургаде верблюдов и мелодично выкрикивали: "Камилла! Камилла!", предлагая сытым, ленивым туристам покататься.
Русская речь слышалась на каждом углу - такое впечатление, что приехали не в Хургаду, а куда-нибудь в Сочи или в Геленджик.
Самым распространенным занятием среди отдыхающих соотечественников была пьянка. На втором месте стояли карты, на третьем - бабы.
В "Тулу" со своими "самоварами", как приехали Каукалов и Аронов, не приезжал никто - все находили "самовары" здесь: в Хургаде было полно длинноногих красивых девочек с Украины и из России.
– Все равно будем в выигрыше, - на лице Каукалова возникла презрительная улыбка, - вот увидишь, Илюшка!
Главным "самоварщиком" в отеле "Жасмин", где они остановились, был толстый краснобровый дядька с резиновыми щеками и огромным животом, из-за которого он не видел земли, по прозвищу Зеленый, - с намеком, видать, на общеизвестную валюту. Зеленый носил с собой в кошельке двадцать тысяч долларов наличными, это были его карманные деньги, "мелочь" на всякий случай... Еще у него имелась запасная сумма - тридцать пять тысяч долларов. Эти деньги Зеленый держал в сейфе у портье. Каждый проживающий в отеле "Жасмин" получал в пользование такой сейф.
Зеленого любили в отеле все - официанты, дуканщики, полотеры, мусорщики, носильщики - он швырял деньги направо-налево, совершенно не считая их. Каукалов Зеленого невзлюбил, сразу высказался в его адрес коротко:
– Ходячий сортир.
– Почему сортир?
– Аронов недоумевающе поднял брови.
– Только жрет, да...
– что-то сдержало Каукалова, он недовольно покосился на девушек, - и в сортир бегает, переработанную еду спускает в унитаз.
Аронов попробовал защитить Зеленого, но напарник мрачно отвернулся от него. Аронов понял в чем дело: школьный приятель завидовал богатству Зеленого.
Отель "Жасмин", кроме главного здания, имел десятка четыре "бунгало" - современных белых домиков с крохотными верандами и врезанными в стены кондиционерами, очень уютных, уединенных, с квадратными зашторенными окнами и редкой растительностью вдоль стен - мелкими деревцами, похожими на ивы, растущими прямо из камней и раскаленного песка.
Видно, каждое такое деревце было очень непросто выходить - на обширной территории отеля их было мало. И вообще в Хургаде было мало зелени.
Портье предложил "молодым господам из России" номера в главном корпусе, но Каукалов, который успел уже ознакомиться с территорией отеля, отрицательно качнул головой:
– Нет, только бунгало!
Портье сделал постное лицо и согласился - выдал им бунгало на четырех человек.
– То, что доктор Коган прописал!
– Каукалов был доволен.
Комнаты в бунгало были небольшие, вытянутые, с двумя "семейными" кроватями и маленьким столиком, над которым висело зеркало; на веранде стоял белый пластмассовый столик. Два стула вверх ногами лежали на бордюре - смотрели в небо поломанными ножками. Каукалов выразительно взглянул на напарника:
– Илюша!
Тот все понял, схватил стулья, сбегал к соседнему бунгало, обменял на целые.
– Молодец!
– похвалил Каукалов.
– Попользовались - и хватит, - ворчливо произнес Аронов.
– Молодец!
– повторил Каукалов.
– От имени и по поручению... объявляю тебе...
– Служу Советскому Союзу!
– шутовски воскликнул Аронов, приложил руку к непокрытой голове.
– Ну что, разыграем, кто в какую комнату пойдет? Кто в левую, кто в правую, а?
– Аронов вытащил из кармана тусклый двадцатирублевик.
– Орел или решка? Орел - правая комната, решка - левая.
– Сыграем так, - сказал Каукалов, - если я выиграю - я выбираю, если выиграешь ты - выбираю я.
Аронов натянуто рассмеялся - он никак не мог привыкнуть к таким шуткам старого школьного дружка. Ловко подкинул монету, поймал правой рукой и стремительно прижал к тыльной стороне левой ладони.
– Орел или решка?
– Решка, - объявил Каукалов.
Илья приподнял руку. Монета лежала решкой вверх. Аронов завистливо вздохнул.
– Я же говорил, - Каукалов усмехнулся, - что я выбираю.
– Он посмотрел на одну дверь, потом на другую и ткнул пальцем в комнату, которая была расположена слева: - Вот эту!
– Не глядя? А вдруг там что-нибудь не в порядке? В холодильнике нет шампанского, а в сортире - туалетной бумаги? Или кондиционер не работает?
– Ящик шампанского купим в магазине, бумагу принесет горничная, неисправный кондиционер заставим выковырнуть и на его место поставить новый. Да и потом, здесь такого не бывает. К тому же у нас свое шампанское есть, - провозгласил Каукалов и достал из сумки литровую бутылку виски, купленную в самолете на тележке "дьюти фри" - беспошлинной продажи, сейчас забросим шмотки и пойдем на пляж отмечать приезд.