Океан в изгибах ракушки или Синяя рыба
Шрифт:
– Верни! – прохрипел он.
– А ты сначала отбери, – огрызнулась девчонка и бросилась прочь. Тагар, не задумываясь, направил на неё дуло пистолета. Острая боль пронзила девочку. Она почувствовала, как в спину вонзилось восемь грамм горячего металла. Пуля сбила её с ног, но она быстро поднялась и побежала дальше.
– За ней! Схватить её! – заорал Тагар.
– Но если мы погонимся за девчонкой, мы сойдем с Дороги! – заметила Чергэн.
– Если мы потеряем канат, то от этой Дороги нам никакого проку не будет. А без записей и карты мы её никогда больше не найдём. Так что шевелите ногами.
Все цыгане помчались за ребёнком, оставив плачущую девушку и подстреленного старика позади наедине
Чтобы сбить бандитов с толку, девочка бросилась не на отходящую с Дороги тропинку, а прямиком в лес – через заросли деревьев, кустарников и высокой травы. Бахтин, Гожо и Тагар отправились за ней, а Чергэн и Мигель из-за своих внушительных габаритов вынуждены были её преследовать по рядом проходящей тропе. Спустя несколько мгновений на пути девочки появилась тропинка, которой не было на Дороге. Под ногами же цыган поднимался лишь густой столб пыли. Очень быстро посветлело, солнце пришло в зенит, а затем опять потемнело – время в этом месте буквально сходило с ума. Мия, не знающая, куда податься, блуждала по лабиринту путей, создавая под своими ногами новые фантомные места. Её швыряло от одной точки мира в другую: то через непроходимые джунгли, то в густой лес, то через скалы. То тут, то там из поворотов выскакивали цыгане, стараясь схватить девочку. Но детская проворность и тяжёлые богатые одежды, делающие бандитов неповоротливыми, каждый раз спасали Мию. Она зажмурилась и на бегу пожелала прийти туда, где она сможет отделаться от всех разбойников… и тут же врезалась в скалу.
– Глупая! – дерзко рассмеялся Мигель, выскочивший из-за угла. – Ты от страха даже глаза закрыла. Ну, теперь-то тебе никуда не убежать.
Мигель выхватил у неё канат и карту с записями.
– Чёртов старикашка! Из-за него мы стали зависимы от каких-то безделушек. Да ещё ты со своим нытьем. Нашёл старый дурак кого подобрать – ребёнка! Но теперь ты нам больше хлопот не доставишь. Уж я об этом позабочусь.
Мигель начал приближаться к зажатой в угол испуганной девочке. К этому моменту подоспели и другие члены команды. Мия жалостно посмотрела на Тагара, ища в нём помощи и поддержки, но тот был холоден. Он с улыбкой смотрел, как его компаньон собирается расправиться с беглянкой. В руках у цыгана блеснул острый нож.
Глава 13. Горец.
Внезапно воздух наполнился рыком, и горы вокруг эхом стали разносить слова, произносимые низким басом.
– Ты, преступивший закон, нарушивший святые заповеди, открыто предающий, боль несущий, подвергаешься суду – истинно праведному, жестокому, справедливому, равновесие приносящему, страх внушающему, золотом неподкупному. Ты, ребенка напугавший, честных людей грабивший, невинных убивающий, наивных обманывающий, осуждаешься… – за спиной маленькой девочки начала оживать скала, в которую Мия врезалась. Из земли высунулись острые лезвия-когти. Выпрямляясь во весь рост, перед цыганами вырастало чудовище. – Осуждаешься мной, небом посланным, закон защищающим, добро проповедующим, души исповедующим, правосудие исполняющим, веру хранящим. Осуждаешься на смерть – быструю, яростную, спокойствие приносящую, временем неминуемо приближающуюся, неизбежную. Да будет приговор исполнен.
Чудовище оторвало от земли огромную когтистую лапу, вознесло её над головой Мигеля и вдавило его в землю. Пораженный ужасом амбал не подумал даже о побеге. Этот грозный огромный человек казался гномом по сравнению с монстром, которого все изначально приняли за скалу. Теперь от самого крупного из цыган осталось лишь мокрое место. Чудовище подняло окаменелые глаза на остальных цыган. Неуклюже переступая ногами, оно направилось к ним. Его тело напоминало каменную свалку, залитую цементом. Изо всех мест торчали острые камни, куски стекла и железа. Руки монстра свисали до самой земли, и когда он шёл, клинки его когтей со скрежетом перемещались по горной породе земли.
– Вы, грехом наполненные, разбоем промышлявшие, зло творящие, девочку опасности подвергшие, обвиняетесь мной, судьёй непоколебимым, закон соблюдающим, преступность карающим, в грехопадении, людском убиении, алчном ограблении. Приговор выносимый, взвешенный, неоспоримый, правосудие вершащий во имя блага настоящего – суров. Очищение земли от черни, от злых деяний и дельцов непокаянных свершится. Да будет приговор исполнен.
Мия отвернулась от страшного зрелища. Вдали она увидела, как низко садится алое солнце. Значит, она где-то на вершине скалы – где-то очень высоко. Значит, цыганам не убежать. Может, Тагар всё-таки сумеет спастись? Он всё-таки сообразительнее, у него должно хватить хитрости улизнуть. Мие было особенно жалко этого старика. Да, он прошёл ту грань, за которой уже нельзя прощать. Да, он выпустил пулю в неё, и рана до сих пор болела. Да, он преступник. Но часть её, может, детского, а, может, женского сердца останется с ним. Этого человека можно было полюбить. За старой кожей, золотыми зубами и седыми волосами скрывался молодой мечтатель, который просто запутался и забыл о своих грёзах. Возможно, как раз любви ему и не хватало, чтобы найти свою дорогу по жизни, не прибегая к поиску таинственного чуда света. За спиной раздались крики и мольба о помощи.
Встретить на почти безлюдной дороге возвращающегося со службы офицера было огромной удачей.
– Здравствуйте, не могли бы вы мне помочь? – обратился к солдату Пар.
– Возможно. А что Вы хотите? – спросил офицер.
– Я ищу свою воспитанницу. Чтобы её найти, мне нужно нарисовать карту. Вот этим карандашом. – Пар протянул серебряный карандаш и листок бумаги.
– Но я не знаю, где находится ваша воспитанница, – не без нотки подозрения ответил солдат.
– Это не важно. Карандаш волшебный. Главное – начните. Девочку зовут Мия.
– Странная просьба, – сказал офицер, но всё же взял карандаш в руку. – С чего я должен начать?
– С чего угодно. Например, нарисуйте в центре листа нас с вами. С этого все начинают.
– Ну, хорошо, – согласился военный и, коснувшись карандашом листа, вывел две маленькие фигурки. Как только рисунки были закончены, карандаш остановился. Не отрывая грифеля, солдат спросил: – Так, и что дальше?
Пар недоуменно посмотрел на него.
– Почему вы не рисуете карту дальше? – спросил юноша.
– Может от того, что я не знаю, что рисовать? – офицер общался с Паром, как с умалишенным или маленьким ребенком.
– Нет, никто не знал. Но все люди, которых я встречал доселе, справлялись с этой задачей очень быстро.
– Не знаю, что у вас за шутки, но я в этом не участвую! – офицер хотел было бросит карандаш, но руки не поддались. Солдат замер, не смея оторвать кисть от листа бумаги и карандаша – Что за чертовщина? Я не могу пошевелиться?
– Потому что вы сначала должны закончить карту, – обеспокоенно произнёс Пар.
– Вы решили меня заколдовать? Этим Вы отплачиваете всем, кто соглашается Вам помочь?
– Бог с вами, нет, конечно. Будь у меня злые намерения, я бы не разглагольствовал с вами, а давно уже обчищал ваши карманы. Но я сам не понимаю, что происходит.
Офицер задумался.
– Может, эта твоя девочка умерла? Вот карандаш и не показывает её?
– Нет, она не умеет, – не задумываясь, сказал Пар.
– Откуда ты такой взялся? Странные у тебя вещи, странные друзья, да и сам ты странный. А, может, у этого карандаша есть радиус действия, и она за пределами этого радиуса?