Октавия
Шрифт:
– Ты спала с Гарэтом или нет?
– Нет, но вовсе не из-за тебя. Ты не обращал на меня никакого внимания, когда мы приехали, отводил глаза, когда я на тебя смотрела. Если что-то и толкало меня в объятия Гарэта, так именно это.
Джереми закрыл лицо руками.
– Я знаю, знаю. Я в полном смятении. Через месяц я женюсь, а я чувствую себя так, как будто мне предстоит лечь в больницу на серьезную операцию.
– Это твоя проблема. Не правда ли?
– сказала я, застегивая купальник и поднимаясь на ноги.
– Пойду попью воды.
Я
– Гасси и я только что говорили о том, что не можем дождаться, когда попробуем что-нибудь из твоих знаменитых блюд, - сказал Гарэт зловредно.
– Там в холодильнике цыпленок, - добавила Гасси.
– Мне бы хотелось, чтобы ты приготовила то блюдо, которым угощала нас с Джереми.
– Это очень сложный рецепт, - быстро ответила я, - для которого требуется много такого, чего я уверена, здесь нет.
– А мы можем купить, - сказала Гасси.
– Гарэт и я очень хотим компота и собираемся на следующем шлюзе зайти в местный магазин. Можем купить тебе все, что нужно.
Надеюсь, что по моему лицу было не очень видно, как я испугалась. Пока Гарэт и Гасси ходили в магазин, я ополоснулась, тщательно смыв с себя масло для загара. Когда я вошла на кухню, чтобы налить себе еще стакан воды, я вдруг почувствовала, как что-то мохнатое побежало по моей ноге. Я вскрикнула. Вбежал Джереми.
– Что случилось?
– Смотри!
– закричала я.
Огромный паук побежал по полу и скрылся под мойкой.
– Это всего-навсего паук, - сказал он.
– Они не кусаются.
– Я их ужасно боюсь, - всхлипнула я.
Он шагнул ко мне и неожиданно обнял. Когда его губы коснулись моих, нас обоих охватила дрожь. Тепло, головокружение и сладость этого поцелуя длились долго-долго. Он погрузил свое лицо в мои волосы.
– Боже мой, Октавия, ты сводишь меня с ума. Ну что мне делать?
– В данный момент ничего другого. Хочу, чтобы ты целовал меня, - прошептала я, беря его лицо в свои ладони.
Глава седьмая
Уже садилось багровое солнце, и стала темнеть розовая вода, когда мы причалили на ночь к берегу, поросшему таволгой. Воздух дрожал от неумолчного щебетания птиц. Водяные крысы и совы готовились к ночной охоте. Мне удалось отвертеться от кухни, сказав, что приготовление цыпленка займет слишком много времени.
Я надела светло-серое полупрозрачное платье-мини. Мне не надо было смотреться в треснутое зеркало, чтобы убедиться, что я отлично выгляжу. Гасси в своем белом выглядела ужасно. Она была пунцовой от загара.
“Она похожа на огромного красного омара, - усмехнувшись, подумала я.
– Осталось только добавить немного майонеза”.
Гарэт протянул мне купленный ими компот, в котором плавали кусочки яблока, апельсина и чего-то еще.
– И это весь ужин?
– холодно спросила я.
– Совершенно дивно, - сказала Гасси, - попробуй!
Я
– На вкус совершенно, как микстура от кашля, - сказала я.
Джереми сидел за столом и лущил здоровенные бобовые стручки. Загорелый, в белой рубашке, он выглядел фантастично. Я незаметно слегка опустила молнию на платье, но, перехватив взгляд Гарэта, сделала вид, что мне очень жарко.
– Джереми, дорогой, - нежно проворковала Гасси.
– Ты кладешь все стручки в кастрюлю, а бобы в мусорное ведро. Что-то ты сегодня рассеянный.
– Его мысли заняты другим, - заметил Гарэт.
– Все это проклятая рецензия, которую я должен написать для “Стейтсмена”, - сказал Джереми. Я должен сдать ее во вторник, а не могу заставить себя читать дальше первой главы.
– Так и напиши, - сказал Гарэт.
– Не могу. Автор - жена редактора.
– Какое роскошное платье, - проговорила Гасси, с завистью глядя на меня.
– Мне бы хотелось, чтобы у меня было тоже что-нибудь сексуально-привлекательное.
– Вот у тебя и есть Джереми, - сказала я, глядя на него.
– Именно, и каждый из нас должен помнить об этом, - вмешался Гарэт.
– С этими крупными стручками одно надувательство, - проворчала Гасси, раскрывая ногтем последний стручок.
– Всегда они обещают больше, чем могут дать.
– Как кое-кто еще, кого бы я мог назвать, - пробормотал Гарэт, наполняя мой стакан.
С кухни донесся запах мяты.
– Я умираю от голода, - произнесла Гасси.
На ужин Гарэт наварил креветок с чесноком и петрушкой, мы ели их с бобами и молодой картошкой.
– Наш новый дом с небольшим садиком, - проговорила Гасси с набитым ртом.
– Ты только подумай, Джереми, дорогой, мы сможем выращивать свои собственные овощи. Ты просто волшебник, Гарэт! Нашел нам такой дом.
– Никакой я не волшебник, - ответил Гарэт, подцепив вилкой из блюда крупную картофелину и отправляя ее целиком в рот.
– Отличные креветки, - сказал Джереми, - возьми еще, Октавия.
– Нет, спасибо, - ответила я.
– Я очень удивлена, что Гарэт умеет готовить. С его шахтерским воспитанием, мне казалось, он должен презирать мужчин, появляющихся на кухне.
Воцарилась неловкая пауза.
– Мой отец проводил все свое время на кухне, когда был дома, - ответил Гарэт.
– Это была единственная комната в доме.
– Забавно, - сказала я, скривив губы.
– Вы что, спали все в одной постели?
– Мне нравился твой отец, - поспешно вставил Джереми.
– Вот и моей матери тоже, - ответил Гарэт.
– Шахтеры - настоящие мужчины, а это нравится женщинам.
Гасси почувствовала, что с моих губ вот-вот сорвется что-то ужасное.
– Как поживает твой очаровательный брат?
– спросила она.
– Я помню, как он заходил за тобой в школу. Когда он наблюдал за нашей игрой в лакросс, никто не мог забить ни одного гола, потому что все глазели на него.