Октавия
Шрифт:
– Я не хочу уходить. Я люблю тебя.
Лицо его смягчилось.
– Правда? Тогда слезай с этой дурацкой лестницы.
– Он протянул ко мне руки и обхватил за лодыжки.
– Я только вытру эту последнюю папку.
– Положи ее на место.
– Голос его внезапно стал ледяным. Ошарашенная, я покачнулась на лестнице.
– Положи, тебе говорят.
От испуга я выпустила папку из рук, и она упала на пол. Я спрыгнула с лестницы и, опустившись на колени, хотела ее поднять.
Рори дотянулся до нее одновременно со мной. Его
– Ты что, Рори?! Больно же!
– Брось, - зарычал он, но было уже поздно.
Из папки высыпались изумительные рисунки. Обнаженная натурщица с таинственной, призывной улыбкой - с листов на меня смотрела Марина.
Мы оба уставились на рисунки, разбросанные у наших ног. Марина, с ее яркой красотой, казалось, издевалась надо мной.
– Итак?
– сказала я.
– Ты сама виновата. Я говорил тебе - не трогай эту папку.
– Отличные рисунки. Очень похоже, - сказала я медленно, стараясь прийти в себя и скрыть дрожь в голосе.
– Уверена, они сделаны с натуры.
– Ну еще бы. Прошлым летом мне была нужна обнаженная натура, а на нашем острове мало найдется людей, готовых раздеться. Едва ли можно было ожидать, что Бастер или Хэмиш стали бы часами сидеть нагишом. Во всяком случае, я тебе уже говорил: все, что было до нашей свадьбы, тебя не касается.
– И то, что будет после, тоже, - сказала я с горечью.
Рори допил свой стакан и налил еще.
– Рори, - начала я осторожно, - это очень важно. Ты любишь меня хоть сколько-нибудь?
У него сделался скучающий вид.
– Все зависит оттого, что ты называешь любовью.
Как я могла объяснить ему, что я никогда не видела мужчины красивее его, что у меня язык прилипал к гортани от одного вида его широких плеч, что весь день я умирала от желания.
– Неужели ты не можешь постараться быть со мной поласковее?
– Зачем?
– спросил он вполне серьезно.
– Зачем ты тогда на мне женился?
Он посмотрел на меня задумчиво.
– Я сам себе иногда задаю этот вопрос.
Я ахнула. Боже, как он мог жестоко ранигь.
– Что же нам делать?
– спросила я.
– Делать? Что делать?
– взорвался он.
– Дай мне возможность работать, мне этого довольно.
– А мне нет!
– заорала я, кидаясь к двери.
– Ты куда?
– спросил он.
– Вон отсюда.
– Ради Бога, возвращайся в более мирном настроении.
Наша семейная жизнь катилась под откос. Чему немало способствовал дождь, зарядивший на следующий день. Рори проводил все время в работе, а я в уединении, то пытаясь вернуть его любовь, то впадая в тоску.
Наверно, я сама тоже была не сахар, постоянно жалуясь на погоду и на скуку. Сначала я старалась сдерживаться, потом перестала стараться, потом убедилась, что больше не могу. Вульгарная, сварливая, мелочная личность - это была я - Эмили.
Он меня достал и тем, что от меня мало толку в постели. Я выписала из Лондона невероятно сексуальную черную ночную рубашку и книжку о том, как раздеваться перед собственным мужем. Там говорилось, что нужно размахивать лифчиком и одним движением руки спускать трусики.
Однажды вечером я попробовала эти приемы на Рори, но он только приподнял брови и осведомился, не перебрала ли я джина. Неделя шла за неделей, а он до меня и пальцем не дотрагивался. Я была в отчаянии и все время плакала, когда он уходил. Я твердила себе, что, когда у него наберется достаточно материала для выставки, мы снова станем как пара голубков, но мне самой в это плохо верилось.
За это время я ужасно разбаловала Вальтера Скотта. Рори был убежденным сторонником той точки зрения, что с собаками следует обращаться как с собаками и в дом не пускать. Я его пускала, кормила в неурочные часы и ласкала - я нуждалась в союзниках. Постепенно Вальтер завладел домом. Сначала он спал на кухне, потом передвинулся к подножию лестницы, потом на площадку перед нашей спальней. На рассвете он пробирался в комнату и пытался влезть на кровать. Рори, у которого сон был легкий, просыпался и выбрасывал его.
– Вальтер Скотт переживает, потому что он у нас один, - любил повторять он.
– Он находит утешение в нашем обществе, - сказала я.
– Скорее в обжорстве, - заметил Рори.
Глава 12
В ноябре, позже, чем ожидалось, прибыли наконец Коко и Бастер.
Бастер посадил свой новый самолет с опасностью для жизни на лужайке возле замка, насмерть перепугав местных жителей и овец, чуть не утопив в море себя, трех лабрадоров, ящики с оружием и удочками и несколько тонн чемоданов с вещами.
– Жаль, - сказал Рори.
– Ну ничего, впереди еще много возможностей. Раньше он приезжал поездом с Юстонского вокзала и выгуливал собак на платформе, пока поезд бесконечно стоял в Кру.
Коко была в превосходной форме и увлекла нас с Рори в вихрь веселья и встреч с самыми разными людьми на острове и на материке. Мне стоило колоссального напряжения создавать видимость безмятежного счастья.
Через несколько дней Марина и Хэмиш решили отдать долг и, в свою очередь, пригласили нас на ужин. С изумлением и раздражением я обнаружила, что Марина отлично готовит и отделала огромный дом Хэмиша с такой причудливой элегантностью, какая мне и не снилась.
Я уверена, что серый шелк стен в гостиной и бежевого цвета портьеры были специально выбраны, чтобы оттенять ее внешность.
– Какая прелесть, - сказала я с завистью.
– Вы прямо-таки профессиональный дизайнер интерьера.
– Не то что некоторые, - добавил Рори.
Пытаясь придать нашей спальне более романтический вид, я начала красить стены, но мне это быстро надоело, и я бросила все на середине. Да и цвет оказался убийственным. Образец выглядел очень привлекательно, но на стенах он приобрел грязно-розовый оттенок.