Опасная тропа
Шрифт:
— Усман, Усман, — встревоженно крикнула сестра, — не видишь, она же здоровается с тобой… — Зизи очень обеспокоена их отношениями. Она прекрасно понимала состояние брата, который из-за Асият навлек на себя гнев директора совхоза. Усман все же настоял на своем, и Ражбадин наложил на его заявление резолюцию: «Удовлетворить просьбу». А что теперь? Не уезжать же ему в город, когда она, провалившись на экзаменах, вернулась в аул. А с какими глазами он появится сейчас перед Ражбадином? Так и звучали в голове у него сердитые слова директора: «Ты что же это думаешь, мы здесь шутки шутим!».
— Ну что же, — как бы делая одолжение, Усман повернулся в ее сторону: — Здравствуй, с приездом, — хотел было он пожать руку Асият, но она ее уже убрала.
— И не стыдно тебе? — бросает Усман. Может быть, без посторонних они иначе повели бы себя, но при свидетелях они говорили не то, что думали, и устроили словесную перепалку, немало удивив подруг и друзей.
— Вижу, что ты не рад тому, что я вернулась, — проговорила Асият, опустив голову и ковыряя землю носком сапога. Казалось, она вот-вот заплачет, заплачет потому, что этого хочет ее любимый. — А я-то думала, меня здесь ждут, — с глубокой досадой прозвучал ее голос.
— Зачем, зачем ты обидел ее? — набросилась на брата Зизи.
— Кто кого? Я ее или она меня, иди спроси, спроси у нее, сидела бы спокойно дома.
— Ах, так? — Огонек сверкнул в глазах дочери Али-Булата. Она повернула всех подруг, которые шли с ней, подошла вплотную к Усману и сказала: — Ты заставил меня это сказать, так и быть, если хочешь знать, я сама сорвала экзамен, не веришь? Иди спроси у Галины Ивановны, она тебе правду скажет… — При этих словах все недоуменно переглянулись. Не менее был удивлен и сам Усман. Асият продолжала: — Право же, если бы я хоть чуть-чуть хотела остаться в городе, я бы сдала, да-да, сдала бы и исполнила желание отца. Ты, пожалуйста, сразу не воображай и не думай, что это я сделала ради тебя, нет-нет, я это ради того, чтобы не называли меня пустомелей, чтобы сдержать свое слово, которое я дала на вечере в школе. А теперь прощай!
Девушка повернулась, повела за собой подруг, и пошла вверх по склону дочь мугринских высот, в которой течет кровь чабанского рода. Она еле сдержала обиду и разочарование. Растерянного Усмана увели друзья к родникам. Да, в таких случаях студеная вода горных источников хорошо охлаждает горячие головы.
А когда парни совсем скрылись из виду, Асият упала на траву и зарыдала. Плакала она, вздрагивая всем телом, закрыв ладонями лицо, жалобно и безутешно. Сочувствующие ей подружки, не зная, чем я как утешить ее, обступили со всех сторон и ласково гладили ее. «Мне что, не обидно что ли, чего он взъелся?! Когда уезжала, толком не попрощался, а приехала — вот, пожалуйста. Встречи с ним искала, ждала, глаза проглядела в ожидании, а он… аги, аги, аги», — горько всхлипывала она.
— Все они такие, им нужны наши слезы, говорила Зизи. — Ты успокойся…
— Ничего, я все ему припомню! — с угрозой сказала Асият, поднимаясь и утирая слезы. — Вот посмотрите.
Глава седьмая
ТРОПЫ РАЗНЫЕ, ЗАТО ДОРОГА ОБЩАЯ
«Иметь семью, иметь работу, от которой бы каждый день насыщались и радовались руки, что еще нужно человеку?» — говорят горцы. И когда человек увлечен работой, когда его согревает сознание, что его труд полезен другим, то он не сетует на время. Время течет быстро. Хотя за эти несколько недель произошло столько событий, мне все кажется, что я вот только вчера соприкоснулся со стройкой, а глядь — уже где-то два месяца. Я испытываю глубокое душевное удовлетворение еще и от того, что за это время далеко продвинулась стройка нашего комплекса и поселка. Студенческий отряд спешит завершить все работы по строительству детсада, времени осталось в обрез, — считанные дни. Сосед мой Мангул пересел на самосвал, чтобы спешно подвезти керамзит к стройке. Настоящий боец, ничего не скажешь, на все руки мастер.
— Ты слышишь, о чем просят студенты? — помахал мне рукой Усатый Ражбадин, подзывая к себе, Я спустился к нему. Он был не один, его сопровождали командир багратионцев Минатулла и Труд-Хажи, который теперь, можно сказать, полновластный хозяин нашей стройки.
— Что случилось? — спрашиваю я, здороваясь за руку.
— Понимаешь, Мубарак, если, конечно, ты не станешь возражать, дело это добровольное…
— В чем дело?
— В эти последние оставшиеся дни им нужен дополнительный бетон, они хотят работать в две смены. А что? Дни длинные, ночи короткие, по-моему, дельное предложение.
— Две смены, так две смены. Для таких ребят все три! — восклицаю я, готовый исполнить любое желание этого беспокойного, живого и трудолюбивого коллектива. Язык мой говорит то, что подсказывает сердце.
— Мы точно рассчитали, дядя Мубарак, — говорит Минатулла, раскрыв свою тетрадь, — за эти дни, если, конечно, будет дополнительный бетон, мы завершим.
— А зачем по этому вопросу надо было беспокоить директора, обратились бы ко мне… — говорю я.
— Я не могу оставить склад цемента открытым, — все ворчит Труд-Хажи, — растащат. И так уже на моих плечах сто одиннадцать мешков цемента, которые неизвестно куда дел этот покойный, тьфу!..
— Давай покойного оставим в покое, — хлопает директор по плечу первого строителя в наших горах Труд-Хажи. — Отдай ключи Мубараку.
— Если только у него там все в порядке, — улыбаюсь я, — а то он может потом свалить грехи на меня, мол, там этот такой-сякой Мубарак…
— Ты что, ты что, ты за кого меня принимаешь? — взъерошился Труд-Хажи. — Да как ты смеешь?! Друг еще называется! Ты хоть раз слышал, чтоб я на кого-то поклеп наводил?
— Не слышал… но понял, что в жизни всякое случается. А цемент твой будет в целости… Давай ключи и можешь спать спокойно.
— Тогда все в порядке, — смеется воспрянувший духом Ражбадин. — А вот рубероид и смола чтоб завтра же к обеду были доставлены! Ты понял, прораб? — самым серьезным тоном добавляет директор. — Кровь из носу, но чтоб было!
— Легко сказать! — ворчит Труд-Хажи.
— Слушай, хороший ты человек, ты можешь хоть раз, хоть какое-нибудь дело сделать без ропота и возражений? Я же знаю, что ты все равно сделаешь!
— Прости, директор, привычка, — улыбается Труд-Хажи.
— Такая же, видимо, дурная привычка, как и курить эти свои «Ту-134». Ты что, все сигареты из магазина сам выкупил?