Ошейник для Лисицы
Шрифт:
Мы вошли на территорию клана вместе с Клитусом. Снова я увидел предрассветное состояние клана, но на этот раз всё было по-другому: теперь все домики были пустыми и безжизненными, повсюду лежали вещи и сумки, готовились пара телег с запряжёнными в них лошадьми. Клан переезжал. Я даже знал куда.
— Ренар, завтра утром будь у отца. Надо будет обсудить пару вопросов. Нобль, тебе спасибо, очень помог, — Флёр посмотрела на мечника. — Спасибо, — ещё раз повторила она, и лис, поклонившись, ушёл к себе. — Клитус, сейчас иди со мной, я тебе покажу, куда бросить этого, а потом найдём тебе место для отдыха, — лисица зевнула.
— Спасибо, госпожа, но сейчас мне не нужен отдых. Если понадобится, я смогу найти его себе сам в лесу.
— Как ты меня назвал? — спросила Флёр.
— Что как? — не понял волк и, скорее всего, удивился. Хотя на его чёрной как смоль морде это проглядывалось плохо.
— Как ты меня назвал? — по слогам повторила вопрос лиса.
— Госпожа?
— Да, точно… Спасибо, Клитус, ты подал мне отличную идею.
— А что я…
— Пойдём. Ренар, иди к себе. Ну и завтра…
— Я помню, Флёр, — перебил я её.
— Отлично. Всё. До завтра.
Лиса развернулась, помахала лапой Клитусу, чтобы волк шёл за ней, и тот послушно потопал. Постояв слегка на пустыре, я направился в свой уже ставший таким родным домик, никого там не ожидая. Эмерлина, скорее всего, уехала с детьми в замок вместе с остальными. Но, как только я расковырял замок и открыл дверь, на меня бросилось нечто, в чём я опознал свою жену.
— Эмерлина? Что ты тут делаешь? Где дети?
— Ренар, наконец-то! — она обняла меня.
— Эмерлина, — всё-таки я был рад её видеть, — я думал, ты уехала.
— Как только Чак сказал мне, что ты отдал свою землю и решил остаться сам… то я решила, что тоже останусь.
— Что? Нет! Ты не можешь остаться, здесь скоро будет настоящая война!
— Я останусь с тобой.
— Нет, Эмерлина! А как же Карл и Лима? Ты о них подумала? Мы ведь можем не вернуться к ним!
— О них позаботятся. Ренар, давай пообещаем друг другу, что вернёмся к ним вместе…
— Но…
— Пообещай мне, что наши дети не станут сиротами. Когда мы будем стоять на поле боя, ты будешь прикрывать мой хвост, а я твой. И всё будет в порядке, Ренар… — она положила мне морду на плечо и нежно прижалась ко мне, будто к ребёнку, как к самому любимому существу на свете.
Проспав весь день и всю ночь, я снова направился к главному дому, как и велела Флёр. Над землёй висел густой туман, вокруг было тихо. Казалось, что клан замер в ожидании чего-то, но мне вдруг подумалось, что клан умер. Что нет больше никого на этой земле, что остались только мы с Эмерлиной, а все остальные ушли, оставив нас одних. Туман был настолько плотным, что уже дальше своего носа я видел с трудом. Даже свои лапы я видел только в движении. Зато я очень ясно чувствовал, как иду по сырой и скользкой земле и что кончик хвоста скоро из белого станет грязным. Сойдя с протоптанной тропинки, я пошёл по траве, чувствуя, как сырая трава щекочет подушечки лап и конец хвоста.
Я почти подошёл к дому, когда наконец смог различить то, что происходит дальше моего носа. Флёр не стала ждать меня внутри — она ждала, стоя у наружной стенки, крутя что-то в лапах. Увидев, как я приближаюсь, она подошла ко мне:
— Привет.
— Здравствуй… А что…
— Ничего. Пойдём, надо разбираться кое с чем. Точнее, кое с кем.
— Ты…
Флёр резко впихнула мне в лапу что-то круглое и тяжёлое.
— Попробуй открыть замок, — сразу попросила она.
Я поднёс железку к глазам и помахал лапой, чтобы разогнать туман. От того, что она мне дала, у меня подкосились лапы. Это был ошейник.
— Флёр, что за…
— Просто открой его без ключа. О многом прошу?
Хмыкнув, я достал заколку и стал ковырять замок. Такого механизма я ещё никогда не видел и понял лишь то, что одной заколкой тут не поможешь, надо было разом прижимать четыре ключа, да ещё и в определённой последовательности. Взяв ошейник поудобнее, я почувствовал, как мне в лапу воткнулись два шипа. Но, как я ни старался, мне не удалось открыть его. Я отдал лисице её вещь.
— Не могу. Сейчас не могу. Мне нужно несколько больше времени и набор нужных мне инструментов, а так у меня не получится.
— Отлично, — Флёр достала из кармана в сапоге связку ключей и проверила механизм, — пойдём, поможешь. С Эмерлиной я уже разговаривала, она не против.
— Не против чего? — поинтересовался я. — И вообще, когда это ты успела с ней поговорить?
— Вчера вечером заходила, хотела поговорить с Ареном.
— И что?
— Что-что… Пустила, конечно, о чём-то они там разговаривали. Я так поняла, твоя жена его простила.
— В её правилах. Она всегда всё очень легко прощает.
— От меня он такой милости не дождётся.
— Что ты собираешься делать? Убить его? — мне вдруг показалось, что она действительно может сделать это.
— Ренар, разве я похожа на хладнокровную убийцу? — она улыбнулась во все свои четыре десятка белоснежных зубов.
— Очень, — ответил я, и это был один из тех случаев, когда я не врал.
— Вот ведь врунишка, — Флёр потрепала мою морду, можно даже сказать ласково, но при этом я чувствовал себя полным болваном.
Лиса повела меня к местам не столь отдалённым, зато до боли знакомым. Пять ям-камер для пленников. Когда я, не так давно, сидел в одной из них, их было всего три, а теперь вырыли ещё две. Как раз к одной из новых камер и подходила Флёр.
— Стой, — велела она и схватила меня за плечо: в тумане я совсем не видел, куда иду. Ещё два шага — и я бы сам свалился вниз.
— Флёр? — донеслось снизу, но ответа не последовало. Лиса игнорировала его и даже разговаривать с ним не желала. Вместо этого она дала ключ от его клетки мне:
— Вытаскивай его и веди к кузнице. В подвал.
— Как скажешь… — я решил не возражать ей. Быстро отперев замок на решётке, я скинул лису верёвочную лестницу.
Тот, услышав шум отпираемого замка, зашевелил ушами и стал смотреть наверх, явно чего-то ожидая.