Осколки летней грозы
Шрифт:
Дверь в спальню была открыта. Её подпирала перевёрнутая коляска. Новая бутылка попалась под ногу. Лайтнинг от злости сжала зубы. В комнате никого не было, и она подняла глаза к потолку, понимая, где искать Старика.
***
Он был на чердаке, возле низкого смотрового оконца. Лежал на старом пледе, прицеливаясь из винтовки. Клэр, успокоив дыхание после подъема, сделала пару шагов к Старику и присела на корточки.
Она услышала тихий холостой щелчок курка и его голос:
— Бэнг! Знаешь, я мог бы пристрелить тебя ещё на той стороне улицы.
Она поняла, что сегодня он особенно пьян. Давненько она не видела Старика в таком дурном настроении.
— Мог бы, только у тебя нет патронов, — тихо сообщила она.
Он хрипло, по-старчески засмеялся и повернулся к ней. Лицо Старика украшали бесчисленные морщинки, жесткие серые волосы были всклокочены.
— Конечно, разве я похож на психа, чтобы заряжать винтовку и отстреливать людей на улице, пока пьян? — он достал из складок пледа бутылку и отпил из горла.
Клэр не улыбнулась. Старик и сам подозревал, как дико выглядит со стороны в такие моменты. Лайтнинг давно привыкла к тому специфическому юмору, что расточал военный ветеран. Когда-то он был снайпером и всегда считал, что ничего в своей жизни не умеет, кроме как стрелять.
— Посмотри, на кого ты похож. Сколько дней ты тут гнездишься? — всё так же язвительно спросила она.
Девчонка семнадцати лет всегда «тыкала» ему, так что Старик забывал, какой десяток лет он уже сменил. Может быть именно поэтому он и терпел Клэр, а может — потому что она его не боялась и не презирала. Не заставляла быть лучше, чем он был, и не обвиняла в том, что он хуже, чем он есть.
Старик поёрзал, подбирая для неё достойный ответ.
— Были б мы в армии, я тебя давно бы подстриг налысо, — не слишком удачно парировал он, но Клэр впервые за сегодня улыбнулась.
У них были странные и сложные взаимоотношения. Каждый жил немного неправильно, но принимал другого — в отличие от остального мира, который так и норовил уколоть обоих.
Их вместе свел патронташный корпус и невыносимые характеры. На долю обязательных общественных работ Клэр выпал присмотр за стариками, только вот её внешний вид и поведение вводили в ужас одну пенсионерку за другой.
Старик имел репутацию ни чуть не лучше. Всё от того, что своими скверными забавами он пускал в бегство волонтёров всего через час знакомства. Он считал, что ему не нужна никакая помощь, хотя такое заявление вслух грозило ему путёвкой в дом престарелых.
Для Фэррон и Эстерна встреча друг с другом стала последнем шансом сохранить свою жизнь такой, какой она их устраивала. Клэр нашла подопечного, чтобы её не выгнали из корпуса, от Старика же отстали соцработники. Хотя поначалу и Лайтнинг пришлось тяжело. Старик ведь пытался выжить её со своей территории, как последний партизан.
— Повторяешься, ты уже это говорил! — беззлобно улыбалась Клэр. — К тебе приходили ребята из корпуса, пока меня не было?
Старик поморщился:
— Был мальчишка. Я подстрелил его ещё на подступах, — скверно отшутился он.
Клэр поджала губы, она видела на тех самых подступах к дому новые следы краски.
— Я скоро уеду, и тебе придётся научиться дружить с ними, — достаточно спокойно сообщила она.
— Значит с твоим поступлением всё в порядке? И полиция от тебя отстала? А я так надеялся, что ты пролетишь.
Клэр и не дрогнула от его слов. Что ни говори, они в некоторой степени привязались друг к другу, и Старик не хотел так просто отпускать Лайт. Разве Фэррон когда-нибудь могла подумать, что сможет назвать другом подобного безумца, но если бы не он и Клауд неделю назад, она бы сломалась и разбилась на сотню кусочков.
— Полиция отстала, — ответила Клэр.
— Всё равно в военную академию идут только полные идиоты или уродины, — подвёл Старик мстительный итог.
Клэр не перестала улыбаться. Он ведь сам неделю назад незаметно подсунул ей письмо с рекомендациями.
— К кому же относился ты, когда пошёл туда учится? — она поступила именно в ту академию, которую он когда-то окончил с отличием.
— К идиотам, — пробурчал Старик. Он не раз говорил, что академия была одной из самых ужасных вещей в его жизни, а повидал он немало — прошёл три войны. — Ты ещё припомнишь мои слова, служба выжмет тебя без остатка и оставит подыхать одну без семьи и ног.
— У тебя нет семьи из-за скверного характера, а не из-за военной службы, — немного невпопад ответила она, стараясь поставить точку в этом разговоре. — Пойдём, я приготовлю тебе обед. Мне ещё весь дом убирать, во что ты его превратил?
Старик изобразил гримасу на лице: честно говоря, стряпня Лайтнинг была сомнительным удовольствием.
— На черта убираться, если завтра все станет как прежде? — проворчал он, но постарался подняться. — Клэр! — неожиданно повернулся Старик. — Ты как-то хотела научиться стрелять? Поехали завтра за город?
Она некоторое время молчала, будто раздумывая. Действительно, когда-то эта просьба была высказана ею от очередного приступа безысходности. Быть может, эта утопичная мечта сорваться с места и путешествовать автостопом, отстреливаясь от своей прежней жизни, могла сбыться? Клэр улыбнулась сама себе. Сейчас уже казалось, что всё это в прошлом, наконец в её мучениях появляется просвет. Ей вдруг стало невыносимо стыдно за то, как кончился их разговор с Клаудом.
— Знаешь, я передумала. Я ещё успею сделать это, поехали за город просто отдохнуть. — Клэр чувствовала, что и эта их идиллия скоро кончится. Она вот-вот уедет, и Старик исчезнет для неё. Он посмотрел ей в глаза с затаённой грустью и криво улыбнулся.
— Спасибо, — сказала она, не найдя сил на уточнение, за что именно. Новую жизнь нужно начинать без долгов, эта мысль преследовала её последние дни. Но только сейчас она смогла её принять до конца.
========== 12. Многогранная правда ==========
Солнце, наконец, умерило свой пыл, начав клониться к горизонту. Ноктис нашел именно то место в заборе, до которого однажды провожал Лайтнинг, и перелез через него. Несколько тяжеловесно и неуклюже, чем хотел. Встав обеими ногами на сухую траву, он выдохнул и огляделся. Это оказалось даже смешно: он ведь снова не знал, где именно искать Лайтнинг.