Осколок
Шрифт:
к стрелянию меткому
по мелькающему мелкому
и крупному зверью.
И потому по всему
законно болтается на Жорином бедре
револьвер в кобуре.
Шли они уже часа три, только изредка останавливаясь на перекур, вернее, курил Жора, а Василий просто отдыхал, найдя местечко посуше - лето было
Василия, кстати говоря, пацаны, ещё в юности, в техникуме пытались курить научить. Ясное дело – модно! Идёшь себе, папироска в губах… затянулся, дым струёй, можно и через нос, выпустил красиво. А то и кольцами сообразить можно когда. Красота! Девчонки ж пачками укладываться будут, штабелями!
Только не освоил Василий эту премудрость – тошнило, извиняюсь, сильно, до рвоты. От одной затяжки синим становился и хоть ты тут закурись… Ладно, это всё давно минуло.
Остановившись в очередной раз, решили все-таки перекусить сухим пайком, не разводя костра.
Тут Василию отчего-то стало весело и впервые за всё время он начал балагурить, пока Жора консервным ножом вскрывал банки сгущенки да тушёнки и рвал обёртку галетной пачки.
– Интересно, - понесло Василия в философские кущи, - вот если кто узнает, что мы тут с четырьмя мешками денег бредём, что будет? Как станем отбиваться?
– Та ни, Василёк, - отозвался Жора, путая украинские и русские слова - то тоби треба будет отбиватися... мешком. А у меня, дивись, яка гарнесенька цацка е!
– он расстегнул кобуру и вытащил револьвер, - Як дмухане! Так уси бандиты и попадають. Я а потом мешком прикроюсь, по кустам, по кустам да до дому и потику... потикаю.
Посмеялись, да и начали есть...
«О, чего это, интересно, Василий с Жорой по тайге с мешками денег путешествуют?» - думается внимательному моему читателю.
А вот, дорогой друже, от чего.
Ещё вчера ввечеру прибыли Василий с Жорой в Магадан со Спорного, чтобы принять новую машину, получить причитающиеся денежные средства и двигать обратно.
Принял Василий машину, как положено, переночевал у друзей-приятелей в общежитии, отметившись, конечно, в комендатуре. Машину под окнами поставил, и утром, часиков в восемь, уже был готов двинуться в обратный путь, но пришлось немного задержаться - ждал, пока Жора документы оформлял, да деньги, зарплату для работников прииска, получал.
Получил Жора, наконец, деньги, и Василий двинулся за машиной во двор общежития. Во двор вошёл и что-то показалось ему в машине странным. Не понимая, в чём дело, присел на корточки, заглянул под днище кузова и обалдел.
Славна русская земля умельцами всякого рода, но когда с вечера поставленная машина утром стоит без кардана - это высший, я вам доложу, пилотаж называется.
Кому и зачем понадобился карданный вал от грузовика, мы можем только догадываться. Но это какое же надо иметь проворство и мастерство, чтобы под окнами
Василию, однако, было некогда удивляться и не до смеху было. Очень отчётливо возникал в призрачном туманном воздухе новый срок, теперь уже за разгильдяйство, вредительство и порчу нового автотранспортного средства.
Потому, чтобы срока избежать, пришлось Василию развивать бурную активность.
Во-первых, смотался в одну минуту в автомастерскую к Арнольду, помните, надеюсь его.
Во-вторых, сбегал к Жоре и успокоил его тем, что ждать придётся совсем немного, не больше часа, и на Спорный они сегодня спокойно успевают.
В-третьих, вывел за ворота мастерской трактор, подъехал к общежитию, надёжным тросом подцепил машину и вместе с ней к мастерской прибыл.
В-четвёртых, заскочил в магазин и на все имеющиеся совзнаки, закупил то, без чего русский человек работать в авральном режиме просто не способен.
В-пятых, притарабанил это самое, купленное в магазине, в мастерскую.
В-шестых, уселся охранять купленное, чтобы до окончания работы мастеров Арнольда, оно не испарилось бы самым таинственным, но до удивления простым способом.
Поразительно и непостижимо, однако на всё про всё ушло даже меньше часа.
Поблагодарив Арнольда отдельно, Василий взгромоздился в кабину, через пять минут уже сигналил, подкатывая, Жоре, и ещё через двадцать минут, они выезжали из города на трассу.
От того, что всё повернулось таким удачным образом, Василий повеселел и мурлыкая под нос «Три танкиста...», воодушевлённо крутил баранку, радуя Жору скоростью езды.
Василий гнать не любил.
Прошу отметить разницу: не «не умел», а «не любил». Если было нужно, он мог выжать из любой колымаги всё возможное и ещё намного больше, сколько позволяла трасса.
Сейчас трасса позволяла, и машина летела со свистом, оставляя после себя долго не оседающую пылевую завесу.
Часа через три такой стремительности, Василий, видя, что время он нагнал и даже перегнал, сбавил газ, откинулся на сидении и дальше рулил спокойно, не торопясь.
Всё, казалось бы, складывалось удачно.
Остановились даже перекусить в Мяките. Съели по тарелке супа с грибами, по черепушке чаю испили и двинулись дальше.
Когда оставалось до Спорного уже совсем немного, Василий позволил себе даже побахвалиться: достал из-за спинки сиденья полотенце и попросил Жору глаза ему завязать.
– На спор. Дальше поеду в слепую. Идёт?
– Брось, Васёк, не ерунди.
– Да не дрейфь, Жорик. Я от Магадана могу тебя сюда закрыв глаза довезти… Тут всего-то ничего осталось. Давай на спор?!
Только Жора отказался, не хотелось ему что-то спорить.
– Васёк, давай без баловства! Что-то на душе у меня не очень…
– Брось! Осталось четыре поворота. Во-он за той сопкой уже Спорный...
– Не. Давай просто ехать спокойно.
– Давай!
И спокойно ехали.