Осколок
Шрифт:
Так вот, по итогам первого дня соревнований, Василий стал серебряным призёром, обошел его уже почти под вечер, спортсмен из команды Севастополя, а остальные черниговцы далеко позади остались и в призёры не попали.
Впрочем, тут как раз ничего удивительного нет: Севастополь приморский город, и спортсмены там были очень высокого класса, подготовленные и тренированные.
Удивительное началось дальше. Сел Василий в вечерний поезд до Донецка с серебряной медалью в кармане, только поехал он не продолжать диплом, а собирать вещи и писать заявление с просьбой об отчислении из техникума.
Как видим, не оправдались скоропалительные выводы умудрённого опытом читателя.
Так вот бывает в жизни: ждёшь одного, а получается...
Ну, да ладно, это всё лирика. А нам пора к Анастасии вернуться, ибо после разделения семьи жизнь её переменилась совершенно.
Странная штука память человеческая. Одних она сопровождает по жизни, открывает пути, ставит цели, указывает задачи, даёт примеры, предостерегает и учит. Для других же она как будто и не существует вовсе… Так, было, вроде что-то там далеко, не помню где, не знаю с кем, да и было ли, сомневаюсь, может и не со мной даже…
Встречал я на жизненной тропке таких людей, для которых память, это что-то вроде ненужного продуктового пакета. Разложил купленное по полкам, и пакет в мусорное ведро сунул. Живут такие «счастливцы» только завтрашним днём, там, в будущем, все их желания и устремления, и нет как будто для них ни друзей детства, ни учителей, ни прожитых счастливых или, наоборот, тревожных, страшных минут.
А что же ты, дорогой «счастливец», детям своим расскажешь, как опыт свой передашь потомкам? Хочется спросить у такого персонажа…
Впрочем, это я отвлёкся, в размышления ударился не ко времени, ведь ждёт меня Ася и с ней вместе белый каменный лев, на скамейке у подножия которого Василий назначил ей решительную встречу.
До этого, правда, нужно ещё кое о чём поведать, ибо будет непонятно многое, если я упущу то, о чём сейчас пойдёт речь.
И в родных Бруснятах, и в Некрасове, и в Белоярке, и даже в Свердловске, везде, где приходилось жить, Ася считалась первой красавицей.
После разделения семьи прожила она несколько лет у бабушки Меропьи. А потом, закончив восемь классов, осуществила всё-таки свою детскую мечту – поступила в Свердловский медицинский техникум и в 1936 году получила диплом зубного врача и назначение на работу – станция Половинка Губахинского угольного бассейна Пермской области.
Половинка, так Половинка! Глушь, наверное, несусветная, только молодому зубному врачу ехать в глушь сам бог велел.
Попробуй-ка сначала настоящую жизнь, не городскую, с неудобствами, с керосиновой лампой, а то и с лучиной вместо электрического света, с дровами, которые надо ещё сначала из наста выдолбить, да лёд с утра в умывальнике отбить, а вода за пол-километра в замёрзшем колодце, да в больнице сначала протопить нужно часов с пяти утра, чтобы к восьми можно было полушубок
Но зато сколько радостных предчувствий, сколько надежд в молодой головке девичьей, сколько песен…
Первым делом, как обустроилась Ася на новом месте, сразу в клуб побежала: «А есть у вас тут хор? Я записаться хочу…» И так и обомлела – из-за письменного стола поднялся навстречу новенькой высоченный красавец-мужчина, прямо былинной стати богатырской. Ёкнуло сердечко в Асиной груди, и глаза как-то в сторону сами глядеть стали… А на него – ни боже мой!
– Николай, - представился былинный богатырь, - а фамилия моя Мартемьяк, будем знакомы. Я руковожу народным театром и хоровым коллективом. А Вас как зовут?
– Ася, - еле слышно сказала Ася, - я хочу в хор записаться.
– Прекрасно, нам нужны солисты. Вы учились где-нибудь?
– Я просто люблю петь…
Вот так неожиданно Ася нашла свою судьбу, или судьба её нашла, кто знает. Только сложилась эта судьба ох, как непросто.
Через два года, почти день в день, сыграли свадьбу…
Что ж так долго?
Э-э, братцы мои! Это сейчас всё скоро делается: сегодня познакомились, завтра заявления подали, а через три месяца – муж да жена. Раньше всё было по-другому.
Николай, как выяснилось позже, с первого взгляда влюбился в новенькую хористку. Только вида не подавал, не положено.
Положено было ухаживать, да домой провожать, можно было на танцы пригласить или в кино, но не сразу, а так, примерно, через полгода. С родителями можно было познакомить только через год, или даже позднее…
Кстати, родителям Николая Ася понравилась сразу, называть её тут же начали «дочкой», а когда справили свадьбу и стали жить одним домом, то прикипели к ней всем сердцем, и совсем стала она им родной…
И текли мирно годы,
и всё было хорошо,
и никто не хотел горя да беды,
а только мирной счастливой жизни
хотели все…
но пришли беда да горе,
ибо пришла война Великая
и принесла их с собой…
А как принесла война великая
горе да беду,
то сказал Николай
молодой жене,
и сказал он ей,
что пора ему
на войну идти.
Так сказал он ей.
И пошёл, родимый,
на войну Великую,
и никто не знал,
вернётся ли когда…