Особые приметы

Гойтисоло Хуан

— Она сейчас придет.

— Есть у меня одна девчонка… Заводная, — сказал мадридец. Он похлопал себя по карманам, нашел бумажник, открыл его и вынул фотографию. — Ну как?

— Француженка?

— Немка. Темперамент, скажу я вам, нет слов…

— Так что же ты, — обратился к нему Баро. — Давай приглашай.

— Ее сейчас нет в Париже. Уехала вчера повидать родителей. Они у нее во Франкфурте.

— Елки-палки! Нам бы таких парочку — и порядок.

— У меня есть датчанка, на смену… Вот эта, в плаще, блондиночка… Сам снимал, в парке Монсо. Посмотрим, может, она дома.

Мадридец

встал и направился к телефону. Карточка датчанки пошла по рукам. Когда все нагляделись, Солер вспомнил, что и у него есть бумажник. Там тоже кое-что нашлось.

— Мою посмотрите. Какова?.. Будьте спокойны, мух на потолке не считает.

— Это та, с которой ты познакомился в очереди в фильмотеку?

— Другая. Ту я давно бросил, месяца три уже… Эта мне больше нравится.

— Откуда она?

— Из Аргентины, а по происхождению англичанка. Родители послали ее в Париж учиться. Будет художником-керамистом.

— Поди пригласи ее. Мы в ателье дадим ей парочку уроков бесплатно.

— Сегодня она прийти не сможет.

— Почему?

— Съела вчера что-то и, видно, отравилась. Теперь лежит… Пришлось утром звонить врачу.

— Глядите, ребята! — вырвалось у Солера. — Вот это да! Лакомый кусочек!

По тротуару, лениво покачивая бедрами, шла мулатка, девушка лет шестнадцати, с формами взрослой, вполне сложившейся женщины. На ней была красная юбка в обтяжку и блузка, обнажавшая плечи.

— Voulez-vous boire quelque chose, mademoiselle?

— On vous offre le verre.

— Arr^etez-vous! Soyez gentille! [89]

— Дешевка ты задрипанная… Ишь, задом-то так и крутит!.. Эй, мадемуазель!

— Ты что?

— Попробую догнать…

— Если уговоришь, с тебя причитается.

— Попытка не пытка.

Солер ринулся вслед за девушкой. Она шла в сторону церкви Сен-Жермен-де-Пре. У садика он с ней поравнялся. Со своего наблюдательного пункта на террасе Альваро видел, как Солер вьется возле мулатки, нашептывая таинственные комплименты, — галантный повеса былых времен, да и только! Но девушка даже головы не повернула, только прибавила шагу.

89

— Не согласитесь ли выпить с нами?

— Выпейте стаканчик.

— Куда же вы? Постойте, красотка! (франц.)

Мадридец вернулся из телефонной будки.

— Нет дома, — объяснил он. — Хозяйка пансиона говорит, что куда-то уехала.

— А в Клюни? Может, там отвалится?

— В Клюни — без толку. Сидит, наверно, в кино со своей сестрицей.

Солер и мулатка затерялись в толпе. По тротуару прошла белокурая девушка в терракотовых брючках и блузке.

— Mademoiselle, s’il vous pla^it…

— Voulez-vous asseoir avec nous? [90]

— A где же Луис? — спросил мадридец.

90

— Послушайте, мадемуазель…

— Не хотите ли посидеть с

нами? (франц.)

— Не знаю. Пока что не видно.

Блондинка удалилась в сторону «Одеона». Гибралтарец, говоривший с андалузским акцентом, рассказывал про какую-то замужнюю француженку. Она служит в бюро путешествий. У него с ней налаженная прочная связь. Энрике, силясь подавить зевок, предложил андалузцу пригласить француженку в ателье. Андалузец ответил, что она, к сожалению, собой не располагает.

— Муж начал догадываться, что дело нечисто, и в конце рабочего дня заходит за ней.

— Как же вы тогда устраиваетесь?

— Я ее поджидаю в обеденный перерыв, и мы идем в гостиницу.

— Слушай, — осенило Баро. — Уж не потому ли ты так исхудал?

— Исхудал? И смех и грех. Я ведь на два фронта работаю.

— Да ну?

— Вот те и ну. У меня еще итальянка имеется. На всякий пожарный случай.

— Этак и сплоховать недолго.

Мимо террасы прошла шатенка, красавица, под руку с негром. У пешеходной дорожки затормозила машина с открытым верхом, битком набитая белокурыми девушками. Мадридец только присвистнул.

— Подходящий товарец. Нам бы таких пяток — в самый раз. Не понимаю, чего этот Луис нас тут манежит… Куда он пошел за ключом, не помнишь?

— Слушай, тебя, кажется, окликнули, — перебил его Баро.

— Меня?

— Да, тебя. Гарсон зовет.

— Мосье Алонсо?

— Смотри-ка, правда… Кто бы это мог быть?

— Датчанка, наверно.

— C’est vous monsieur Alonso?

— Oui.

— On vous apelle au t'el'ephone [91] .

Мадридец исчез в дверях бара. Мгновение спустя из толпы прохожих вынырнул Солер. На его губах играла победоносная улыбка. Мулатки рядом с ним не было.

91

— Это вы господин Алонсо?

— Да, я.

— Вас зовут к телефону (франц.)

— Как дела, ребята?

— Ну что, послала тебя к чертовой бабушке?

— К чертовой бабушке? — Солер вынул из кармана исписанный клочок бумаги. — А этого не хочешь?

Он сунул им бумажку под нос и тут же аккуратно ее сложил и спрятал.

— Что это?

— Ее адрес. Завтра в одиннадцать утра я ей звоню.

— Да ты покажи хоть получше. Мы же ничего не разобрали.

— Нашел дурака! Чтоб списать телефон и самому позвонить?

— Не трави, знаю я эти байки. Спорю, что она тебя отшила.

— Спорь не спорь, дорогуша, а девочка эта моя как пить дать… Адрес записан, фамилия, чего еще надо?…

— Раз ты ее так покорил, — съехидничал Баро, — ты б ее сюда привел, а?

— Ее ждет подруга, они договорились встретиться. Неловко же так сразу… Уж будь спокоен, я не я буду, если мы с ней завтра утром не отправимся в одно местечко.

— А что это за местечко?

— Ну уж это, позвольте, никого, кроме нас с ней, не касается.

Показался наконец мадридец, он шел, лавируя между столиками. Лицо у него было кислое.