Осторожно: злая инквизиция!
Шрифт:
— Звони своим подельникам.
И Ксения без споров достала телефон.
Мелодия вызова ожидаемо прозвучала за зарослями сирени, пара фраз — и вскоре мы уже знакомились.
— Илья, — мрачно представился один, пожав мою руку.
— Сергей, — буркнул второй.
— Брат Максим.
Как ни странно, но после этого оба мужика явно приободрились. Видимо, отказать Свердловой им духу не хватило, но знать, что раскапывать могилу они будут под покровительством инквизиции, было облегчением.
Темнота вокруг стала
Мужики отошли к своей машине и вернулись с парой лопат и гвоздодером.
Все вопросительно уставились на меня.
Н-да.
Ну, что ж, кажется, пора приступать.
Сторожевая сеть разбежалась вдаль широким кругом — не хватало еще наткнуться на охрану.
Номер участка и захоронения у меня был, но искать его ночью и в незнакомом месте — удовольствие ниже среднего. Но справились — и теперь стояли и смотрели с Ксенией, как быстро и деловито подручные Свердловой готовят место для работы.
Картовскую похоронили как неопознанную покойницу — поэтому ей не досталось ни креста, ни надгробия. Одна только табличка с номером. По этому номеру нужное захоронение я и нашел.
Ксения выглядела растерянной: ей, не сталкивавшейся раньше с практикой «безымянных» захоронений, дико было видеть сиротливые холмики. Я только невесело усмехнулся. По роду деятельности мне иметь дело приходилось со всяким. А рассказывать Свердловой, какие порой в этой сфере встречаются бездны, не было никакого желания. Она и так женщина неспокойная, а после таких рассказов может запросто и весь город проклясть. С нее станется.
Лопаты бодро вгрызались в слежавшуюся за семь с лишним месяцев землю: подручные Ксюшины оказались парнями крепкими да и работали споро, не имея желания растягивать сомнительное удовольствие. Ксения демонстративно стояла у них над душой, давая понять, что расслабиться не даст, и делая вид, что предстоящие действия нисколько не тревожат.
А я… я испытывал смутное беспокойство.
Вот только никак не мог вычленить его причину — и от того раз за разом сканировал окружающее пространство, каждый раз с досадой признавая, что крапивинское кладбище на редкость приличное, прямо образцово-показательное.
Но царапающее чувство не исчезало, и я снова запускал сканер.
Свербящее чувство отступило только тогда, когда лопата одного из недобровольных помощников гулко стукнулась внутри ямы о древесину.
— Гвоздодер подай, — попросил, высунувшись над поверхностью земли, то ли Илья, то ли Сергей, осторожно покосившись на стоящую рядом Ксению.
Она только фыркнула, и то ли Сергей, то ли Илья, приняв от меня инструмент, скрылся в могиле.
В самом начале «раскопок» парни имели неосторожность намекнуть мне о помощи — и это услышала Свердлова. И, хотя я не имел ничего против, да и в принципе изначально собирался участвовать, Ксения Егоровна без слов, одним выразительным поворотом головы в сторону говорившего, сумела выразить такое глубокое неодобрение по этому вопросу, что при виде лопаты, которую я достал из багажника, наперебой кинулись меня уговаривать:
— Да не надо, брат Максим!
— Да ну, в натуре, мужик, что мы, сами не справимся!?
Чувствовалось в этой сцене глубокое понимание характера и сути крапивинской Хозяйки.
В могиле стукнуло, слабо скрипнули гвозди.
Один из мужиков негромко ругнулся:
— Даже заколотить нормально поленились, халтурщики, мать их!
А потом один бодро выскочил из ямы и принял крышку гроба, чтобы устроить ее тут же, на куче рыхлой земли.
А затем могилу покинул и второй из напарников, и оба вопросительно уставились на меня.
Я вынул из кармана одноразовые хирургические перчатки, поправил сумку с подготовленными инструментами на плече. Кивнул Ксении:
— Присматривай.
И спустился в разверстый зев, чувствуя, как веером раскрываются ведьмовские заклинания.
Характерный сладковатый запах разложения пахнул навстречу.
Седьмой месяц разложения, дешевый государственный гроб — и я порадовался, что «кошачье зрение» милосердно уберегает меня от всех подробностей, но и того, что я различил, хватило. Вынул из сумки пинцет и пакет с герметичной защелкой, отделил от общей массы клок волос, запечатал, убрал в сумку.
Безымянные захоронения — такое дело… Тела, не востребованные родственниками, погребают за свой счет муниципальные службы. И не всегда это выполняется как должно. Известны… случаи. Путаница, халатность.
Так что эти волосы я потом сравню с билогическими образцами из квартиры Картовской. Просто для подстраховки.
Ну а теперь, собственно, то, ради чего «все мы здесь сегодня собрались». Длинная нить артефакта-детектора похожа на бусы — но только похожа. У каждой «бусины», нанизанной на стальную струну, узкое предназначение и тонкая настройка друг на друга и на владельца.
Его использование чудовищно энергозатратно, но семь с лишним месяцев — не тот срок, через который можно найти следы применения артефакта голыми руками.
Намотав стальную нить основы на кулаки, я утвердился поудобнее, прикинул, на что буду опираться, если что, и растянул детектор над телом поперек, а затем повел им, как сканером, от макушки вниз, докуда смог.
Получилось удачно — дотянул до таза.
Развернулся и повторил процедуру от ступней, внимательно «вслушиваясь» (хотя вернее было бы говорить — «вчувствуясь») в показания прибора.