Отголосок
Шрифт:
– Тогда ладно.
Я собирала свои вещи с того момента, как вернулась из Эдинбурга. Сейчас все мои вещи были готовы к тому, чтобы
В детстве было время, когда я скучала по ней. Но та, по кому я скучала, не была реальной; это все было лишь проделками моего воображения. Я никогда не знала, как это ощущается, когда у тебя есть мама. Но больше всего я тосковала и горевала по моему отцу. Но когда Лаклан предложил найти мою маму, я с легкостью согласилась. Я даже не знаю почему. Мое согласие на его предложение вышло неосознанно. Возможно, я просто настолько одинока, что готова ухватиться за все в данный момент.
Ощущение тепла, скользящего по моей шее, прерывает мои размышления, и когда я подношу руку к лицу, то вижу, что она покрыта кровью, а под ногтями виднеются темные корочки струпьев. Затем до меня доходит, что я неосознанно отдирала струпья, которые все еще напоминали мне о Деклане. Рана увеличилась в размере. Я потянулась назад и вонзила свои ногти в податливую, липкую, открытую рану, и пронзительная боль прошла насквозь через мою голову.
И наконец, мой разум свободен от всяких мыслей, и я впадаю в состояние оцепенения.
Мои глаза закрываются, и я опускаю голову вперед, позволяя ей находиться в таком состоянии. Пальцы проворно нащупывают оставшуюся с одной стороны корочку, и я зажимаю ее между ними. Проходит всего мгновение, прежде чем я быстро дергаю ее, отрывая вместе с кожей, из—за чего рана увеличивается чуть больше. Мое сердце покалывает в приятном освобождении. Выдыхая, я чувствую, как густая кровь стекает быстрой струйкой вниз по моей нежной коже на шее.
Момент ликования скрадывает внезапно открывающаяся дверь в комнату, я вижу лицо Деклана, на котором отражается неподдельный ужас.
Я грежу.
Он замирает на мгновение, затем входит в комнату и закрывает позади себя дверь. Я не двигаюсь, поднимая взгляд вверх, полностью ошеломленная.
– Господи, что произошло?
– задыхается он, но не смотрит на меня.
Я следую за его взглядом, когда мои глаза останавливаются на руке, лежащей на моих коленях, - она покрыта алой кровью. Его ноги исчезают из поля моего зрения, когда мой взгляд затуманивается из—за вида моих пальцев, что служили оружием, и затем все проходит. Их накрывают теплым, влажным полотенцем.
Прикосновение.
Рука Деклана ловко орудует, когда он нежно прикасается, убирая кровь.
Прикосновение.
Мой сердечный ритм откликается, сменяясь на размеренные удары о мою измученную грудную клетку, постепенно возвращая мне ясность сознания.
Прикосновение.
Больше не озлобленное, не истязающее прикосновение; это просто прикосновение.
Я поднимаю свои глаза к его лицу, на котором воцаряется озадаченное выражение, он переворачивает
– Откуда кровь?
Я не отвечаю, и когда он встречается со мной взглядом, он произносит яростно:
– Нина, откуда кровь?
Не называй меня так.
Боль разрывает меня, когда он называет меня Ниной, сжимает мое горло от разнообразных эмоций. Прикосновение настолько неожиданное, что мое тело прибывает в полной растерянности, не зная, как реагировать. Оно находится в состоянии оцепенения и спокойствия, когда Деклан начинает трогать меня руками, поднимая рукава свитера, в попытке отыскать рану, из которой идет кровь.
Склоняя голову, я полностью растворяюсь в его прикосновениях, и когда его рука находит мой затылок, я полностью расслабляюсь, падая на его колени. Я лежу на полу, словно ребенок, моя голова лежит на его коленях, и я молча смаргиваю слезы. Я не знаю, являются ли они слезами печали или же счастья. Все что мне известно — они поддерживают мою молитву, ответом на которую являются его прикосновения, дающие утешение.
Его пальцы действуют нежно, когда он пытается позаботиться обо мне. Я продолжаю лежать, свернувшись в клубок, сжавшись, прося его о милосердии. Его брюки становятся влажными под моими щеками, пропитываясь соленой влагой моих слез.
Если бы желания исполнялись, то это было бы моим желанием. Я хотела бы остаться лежать на его коленях вечно, чтобы никогда не отпускать это чувство, потому что данный момент заключал в себе все. Нежность и любовь. Сейчас я чувствую себя ребенком. Маленькой девочкой, о которой заботится ее отец. И хотя он не приходится мне отцом, каким—то образом внутри него имелись частички этого мужчины. Он даже не догадывался об этом, но мне это было знакомо. Я видела это и чувствовала каждый раз, когда находилась рядом с Декланом. Он заключал все эти качества в себе: любовник, защитник, боец. Он был абсолютной сказкой, и я бы сделала все что угодно, чтобы вернуть ее обратно.
– Что ты делаешь с собой?
– раздался его голос надо мной.
– Сядь.
Он помогает мне подняться с его коленей, и так мы сидим лицом к лицу, когда он говорит, что делать дальше:
– Подними свои руки, - и когда я поднимаю их, он стягивает с меня свитер.
Кровавое пятно находится в верхней части моего затылка, и он продолжает нежно очищать кровь, затем он видит мои сумки и достает оттуда чистую футболку, и одевает на меня.
Глубоко вздыхая, он присаживается напротив меня, пока я остаюсь сидеть у кровати, немного крови осталось на костяшках его пальцев. Я наблюдаю, как он проводит рукой по своим густым волосам. Я подмечаю каждую деталь: как приподнимается и опадает его грудь при дыхании, как прядь волос беспорядочно падает на его лоб, черты лица, выражающие мучение, его темные ресницы, которые подчеркивают и украшают его зеленые глаза, так пристально следящие за мной.
Дрожащей рукой я тянусь и легко касаюсь его лица кончиками пальцев. Он не двигается и не отстраняется, когда я это делаю, хотя я уже и не думала, что когда—либо смогу сделать это снова. И затем я бормочу свои первые слова, мое беззвучное дыхание в считанные секунды становится хриплым:
– Я думала, что ты умер.
Его горло дергается, когда он тяжело сглатывает.
– Я знаю, что ты так думала, - отвечает он напряженным голосом.
– Твой отец...
– Я начинаю говорить, пытаясь изо всех сил произнести слова.
– Он сказал мне...