Пепел к пеплу (сборник) -
Шрифт:
Я пыталась уговорить себя не расстраиваться: в конце концов, кому, как не мне, знать, что работа полиции совсем не похожа на блестящую цепочку умозаключений, которая петлей затягивается на шее убийцы; скорее это сеть, которая собирает девяносто процентов бесполезных фактов и дурацких совпадений и десять процентов того, что может пригодиться в расследовании. А может и не пригодиться. Случай здесь почти так же важен, как знание и умение. Стоит порадоваться, что Фелтон не дурак и расследование не будет полностью от меня зависеть…
Но до конца я себя не уговорила.
* * *
Кабинет
Я взяла на образцы несколько стружек паркета, моющие средства изо всех ванных комнат роскошного дома и кухонные топорики с более-менее подходящим режущим краем; хотя и предполагала, что тот топор давно выбросили вместе с одной из частей тела.
Когда мы с Эндрюсом вернулись обрабатывать материал, оказалось, что полиция нашла и привезла нам голову с раной на левом виске.
А дальше события ускорили ход.
Вечером того же дня Фелтон буквально вырвал у меня из рук заключение, что на полу кабинета – кровь Дианы Мэри, и понесся арестовывать Паркса.
Вначале Брайан Паркс (элегантный сорокалетний красавец с вандейковской бородкой) вел себя в участке невозмутимо до наглости.
Он понял, что не стоит спорить с результатами экспертизы, и сразу признался, что его бывшая жена как-то сумела пробраться к нему в дом, скандалила и требовала денег; но утверждал, что не прикоснулся к ней и пальцем. Якобы Паркс был уверен, что Диана на суде проиграет: он легко нашел бы свидетелей того, что фактически брачные отношения распались семь лет назад, совместного хозяйства они не вели, вместе не жили. К тому же, всю свою собственность брошенный муж исправно оформлял на себя.
Паркс любезно сообщил, что все-таки дал ей пять тысяч долларов и обещал столько же, если они наконец-то оформят развод. К тому же, прибавил Паркс, «я ее пожалел».
Когда Фелтон спросил, почему Паркс решил пожалеть назойливую бывшую, которая претендовала на половину его состояния, он спокойно объяснил, что та выглядела совсем больной. Будто бы Диана Мэри беспрерывно кашляла, чихала, дрожала, жаловалась на боль в голове и в горле, и у нее носом шла кровь.
Под конец Паркс посоветовал поискать мужчину, с которым Диана приехала или познакомилась уже в Танвиче, потому что «ей всегда был нужен рядом мужчина». Это он решил отнять у Дианы пять тысяч, которые благородно дал ей Паркс, они поссорились… «Он ее убил и решил скрыть следы преступления таким ужасным способом».
Фелтон прибыл к нам, дрожа от ярости, и требовал, чтобы я доказала, что кровь натекла не из носа, а из раны на виске. Я честно сказала, что безоговорочно этого утверждать не могу – слишком хорошо был убран кабинет, – и полминуты Фелтон выглядел как иллюстрация к раннему инфаркту миокарда.
Он слегка подуспокоился, когда я рассказала ему, что порошок для посуды, изъятый с кухни Паркса, идентичен обнаруженному на теле жертвы моющему средству. Но это все были
И все запуталось еще больше, когда в участок пришла Ребекка Джонсон – признаваться в убийстве Дианы Паркс.
Миловидную пышечку Ребекку почти пять лет весь Танвич считал второй, абсолютно законной женой Паркса. Она была в доме в тот вечер, когда пришла Диана.
По словам Ребекки, она подслушала беседу Брайана и его жены. Та чихала, кашляла и наконец попросила приготовить ей глинтвейн, чтобы согреться. Ее муж, наверное, хотел немного побыть в одиночестве и прийти в себя, поэтому согласился, оставил Диану в кабинете и пошел на кухню.
Оставшись в одиночестве, Диана якобы тут же начала рыться по ящикам стола. Ребекка не выдержала, шагнула в кабинет, у них завязалась ссора, она толкнула Диану, та упала, ударившись головой об угол стола, и умерла почти мгновенно.
До этого момента все звучало более-менее правдоподобно, глинтвейн упоминал и Паркс, но дальше Ребекку спросили, как она поступила с телом.
Она на мгновение замялась, но потом бойко рассказала, что в одиночку дотащила труп до своей ванной, там разделала кухонным топориком и всю ночь тайно от супруга вывозила по частям.
Когда Ребекку попросили объяснить, как муж ухитрился не заметить такую активную деятельность в спальне жены, Ребекка сообщила: «спальни у нас раздельные. Я сказала, что у меня болит голова, и попросила меня не тревожить».
Как я позже узнала, в Танвиче многие искренне симпатизировали Ребекке и называли ее милой, обаятельной и заботливой, но ум в перечне ее положительных качеств напрочь отсутствовал.
Зато умница Брайан Паркс, узнав о признании Ребекки, взял с нее дурной пример и тоже сознался в убийстве. Его версия была проще и короче, но в основном совпадала: ссора, толчок, падение и смерть. Жену он якобы заставил принять снотворное, чтобы та не заметила, как он уезжает куда-то ночью. Тело он решил расчленить, потому что опознание неминуемо выводило полицию на Паркса, как это и случилось на самом деле.
Узнав такие новости, я любопытства ради порылась в подшивке местной газеты. О Парксах писали много и с удовольствием: предприниматель, меценат, идеальный муж и его хорошенькая обаятельная супруга, которая предпочитает сама готовит завтраки своему любимому мистеру П… От сентиментального бреда Парксов в интервью у меня чуть сахар в крови не поднялся; хотя, с другой стороны, на газетных фото они выглядели счастливыми и неизменно улыбались друг другу.
А я вообще неважный судья семейному счастью – как я могу судить о том, чего не знаю и не узнаю никогда?
…Растерянный Фелтон решил провести следственный эксперимент: по очереди попросил Брайана и Ребекку показать, по каким помойкам они развезли Диану Мэри.
И у нее, и у него были расхождения и неточности: Ребекка показала место, где нашли первую ногу и голову, Брайан – ногу, голову и одну из рук.
Благодаря этому я собрала почти весь комплект, но мне по-прежнему не хватало одной руки и туловища.
Ребекка, и Брайан объясняли провалы в памяти насчет руки и туловища состоянием аффекта. Оба нетерпеливо требовали суда и обвинительного приговора.