Пепел к пеплу (сборник) -
Шрифт:
– Вы… – невольно я встал, – вы знаете, кто из них… кто убийца?
– Да, я знаю, кто это сделал, – мрачно подтвердил Белл. – Благодаря двум вещам…
Но меня сейчас интересовало не то, что это за вещи, а то, когда Белл сообщит о своих подозрениях Дженкинсу – о чем я и спросил. Ответ Белла поразил меня.
– Не сейчас. Я жду.
– Чего вы ждете? – возмутился я.
– Доказательств, – сказал Белл, и мне пришлось удовольствоваться этим, потому что больше за весь вечер он не произнес ни слова.
А на следующий день инспектор снова захотел побеседовать с нами. Со мной
– Синий купальный костюм с белыми полосками…. раздельный… и широкополая соломенная шляпа с синими и голубыми лентами… а почему вы спрашиваете?
В ответ инспектор протянул мне скомканный, запачканный, подпортившийся внизу от воды рисунок. Тем не менее, изображенную на нем мисс Лайтинг, которая, сидя в кресле, лукаво улыбалась из-под шляпки, держа камышинку, как удочку, я узнал сразу. Как узнал и манеру художника.
– Рисунок Сирила Бартона, верно? – довольный собой, спросил меня инспектор, а я в этот момент ненавидел его и его армию ищеек, которая отыскала, добыла свою улику… неопровержимое доказательство того, что Бартон был в тот день на причале. В отчаянии я взглянул на доктора.
– Вы уже проверили отпечатки ауры? – спросил у него Белл.
– Да, проверили, – спокойно ответил инспектор. – На нем отпечатки Бартона и еще одного человека, предположительно, мисс Лайтинг. Снять ее отпечатки ауры, увы, невозможно из-за состояния тела…
– А вы попробуйте сличить их с живыми гостями Бартонов, – вдруг посоветовал Белл. – Кстати, ваши люди во время поисков не находили еще чего-нибудь… необычного?
– А точнее?
– Например, набалдашника трости, – спросил Белл.
– Нет, – отрезал Дженкинс, но отпечатки ауры он все же снял. Как вскоре выяснилось, вторые отпечатки принадлежали… Генри Хатчеру.
– Как такое могло случиться? – безнадежно спросил я.
– Очень просто, – пожал плечами Белл. – Бартон приходит на причал, рисует Элис, затем они ссорятся, и он уходит. Затем приходит Хатчер, и рисунок становится новым поводом для ссоры. Он в гневе комкает его…
– Значит, это он столкнул Элис в воду? – с содроганием предположил я. – Хотя… он тоже мог уйти, а Сесил снова вернуться, в надежде помириться или наоборот…
– Да, этот листок не позволяет исключить кого-то из них, – мрачно признал Белл и погрузился в размышления. Я попробовал последовать его примеру, но всего лишь задремал.
А следующий день принес новую, шокирующую новость – Сирила Бартона арестовали. Как в ужасных канцелярских фразах объяснил инспектор Дженкинс, дневник, который подозреваемый пытался спрятать, выдал его намерения по отношению мисс Лайтинг.
Сирила увезли, и к вечеру у миссис Бартон случился новый приступ. Состояние ее внушало самые серьезные опасения, и, Едва у нас появилась свободная минута, я атаковал Белла:
– Вы говорили, что знаете, кто убийца – это Сирил?
– Нет.
Ответ доктора Белла не принес мне ожидаемого облегчения.
– Значит, надо что-то делать, – возмутился я. – Надо доказать…
– Вы правы, – бесцеремонно перебил меня доктор. – И
– Как?
– Найдите, пожалуйста, мне несколько веточек рябины, – с невозмутимым видом попросил доктор.
– Рябины? – удивленно переспросил я.
– Поверьте, это важно.
Когда я принес доктору рябину, он уже успел освободить пол от ковра, и заканчивал шестой угол Звезды. В ее центре, к моему удивлению, лежало старенькое зеркальце мисс Лайтинг.
Впрочем, я мог и ошибаться, потому что доктор взял у меня веточки, едва приоткрыв дверь, и не впустил меня в комнату.
Я вернулся к себе, но не находил покоя, расхаживая от стены к стене. Я знал, что доктор давно увлекается Высоким Искусством – но по-любительски, и если он ошибется… Спустя полчаса, если верит моим часам, кто-то постучал в мою дверь. Я рывком распахнул ее, в надежде, что это доктор Белл, но это оказался все лишь дворецкий Харрис. Взволнованно он сказал мне, что «мадам стало хуже, а доктор Белл не открывает». В коридоре тем временем распространился запах горящих пряностей.
Я подошел к двери Белла и осторожно прислушался, не зная, звать его или нет, как вдруг он сам открыл мне.
– Новый приступ, – выпалил я. Белл молча вернулся в комнату за своим чемоданчиком, и мы поспешили к миссис Бартон.
…Этот приступ оказался куда сильнее предыдущих – веки и губы миссис Бартон полиловели, глаза закатились, она задыхалась. Взволнованный полковник беспомощно и бестолково суетился рядом. Нам пришлось попросить его уйти.
Благодаря молниеносной быстроте действий доктора и удвоенным дозам лекарств нам удалось вернуть измученное сердце к работе, но мы оба знали, что это только временная, и очень короткая отсрочка. Когда миссис Бартон пришла в себя, она что-то прошептала.
– Это из-за Сирила, верно? – переспросил ее Белл. Она слабо кивнула.
– Вы знаете, что он невиновен, – строго сказал Белл. – И вы допустите, чтобы его повесили?
Я не понимал, что происходит, и порывался спросить, но доктор предостерегающе поднял руку. Миссис Батон слабо покачала головой.
– Чарльз…
– Вы не хотите, чтобы узнал ваш муж? Его здесь нет. Это вы убили Элис Лайтинг?
Я непонимающе смотрел на Белла: как эта ослабленная болезнью женщина могла незаметно выбраться из дома, оглушить и сбросить Элис в воду?
– Как…заподозрили… – выдохнула миссис Бартон.
Надо отдать вам должное – вы придумали идеальный план, – продолжил Белл. – Вам не нужно было бороться с Элис, сбрасывать ее в воду… вы просто не предупредили ее! И она решила в жаркий день немного искупаться…
– Она сама нырнула в воду? – переспросил я. – А след удара на затылке?
– Скорее всего, она сама ударилась об опору причала… Или – ее ударили, но только когда она очутилась в воде…
– Но зачем?
– Все думали, что Элис Лайтинг хочет женить на себе Генри Хатчера…но ее планы в последнее время немного изменились. Она знала о состоянии здоровья своей крестной… и решила стать следующей миссис Бартон. Я не знаю, как вы узнали об этом – жены всегда знают. Но я понял, что между полковником и мисс Лайтинг что-то есть, когда увидел книгу под кроватью.