Пепел Вавилона
Шрифт:
Вдоль края стены Мичо расположила список крупнейших поселений Внешних планет: Церера, Паллада, Веста, Япет, Ганимед и так далее. Одни находились на спутниках планет, другие в тоннелях изрытых шахтами астероидов, немногие — станция Тихо, комплекс Ширази–ма, Колдуотер, Келсо — вращались в свободном пространстве. Па начала записывать, что, по ее мнению, требовалось каждой: вода там, где не было местных запасов льда, сложные биоматериалы всюду, кроме Ганимеда, стройматериалы, продовольствие, медикаменты. Когда записи стали настолько густыми, что не читались, она протерла стену краем кулака. Осталось смазанное пятно.
В средней колонке
А на другом краю ее собственный флот. «Серрио Мал», капитан Сюзанна Фойл, «Паншин» Эзио Родрингеса, «Андорская волшебница» Карла аль-Дуджаили и так далее, на всю стену. На каждом собственная абордажная команда. Все подчиняются Па и будут подчиняться, пока не станет ясно, что она теперь действует по своему усмотрению. А тогда… Что ж, тогда и видно будет.
Она сжала мелок и снова выпустила. Отрываясь от жирной поверхности, пальцы снова и снова тихонько прищелкивали — будто кто–то постукивал в дверь. С каждой проведенной по стене черточкой страх отодвигался. Не покидал ее — не так прямо, — но сердце вместо того, чтобы искрить, дергаться, трепетать, замыкалось в себе, позволяя всем жизненным неудачам и обидам отвалиться коркой. Хотя бы на время. Словно она, вращая колесо, нащупала идеальный ритм. Такой, чтобы свести воедино дыхание, тело и разум, чтобы замедлить время.
Начиная, Па отчасти надеялась, что найдется причина отказаться от бунта. Теперь, увлекшись, забыла про сомнения. Где–то на полпути то, что она должна, сменилось тем, что она собиралась сделать. Она не замечала Нади, пока та не подала голос:
— Бертольд так и не впустил тебя в систему?
Мичо со вздохом покачала головой.
— Пока не оторвемся, требует, чтобы все было вне компьютера. Локальную защиту он подготовил. Но ты же знаешь, какой он. Вечно осторожничает.
— Думаешь, Марко так плотно мониторит корабль?
— Нет, — ответила Мичо. И, помедлив: — Не знаю. Может быть. Это ничего. Мне даже отчасти нравится так работать. Более… не знаю, как сказать. Осязаемо?
— Да уж вижу, — проворчала Надя. — Мы уже на подходе.
— Мне нужно не больше секунды светового лага, — возразила Мичо. — Тут мне обмен сообщениями не годится, нужен разговор.
— Мы уже на подходе, — повторила Надя на полтона ниже. Поняла.
Мичо сжала и отпустила мелок. Щелк.
— Сколько еще?
— К полуночи, — ответила Надя. Подошла поближе, присмотрелась к стене, к надписям. Она была на полголовы ниже Мичо, с висками, тронутыми первой сединой. Надя тихонько вздохнула, покивала.
— Проверяешь мою работу? — поддразнила Мичо.
— Да, — серьезно сказала Надя. — Положение и раньше было непростым. Мы собираемся его сильно осложнить. В такие времена мы проверяем клапаны и вообще — проверяем.
Мичо опустилась на койку, предоставив жене пройтись по всем кораблям и станциям.
— Кода начнем это все воровать? — спросила Надя.
— Когда переговорю с Кармонди, — ответила Мичо. — Если до того, как бы сам не заметил.
— Ах, с Кармонди, — вздохнула Надя. — Мне неспокойно.
— Мне тоже, — призналась Мичо. Надя повернулась от стены к ней. Смерила тем же взглядом — проверяя, нет ли ошибки.
— Что тебя беспокоит?
Мичо кивнула на стену.
— Вот это все. Что я собираюсь сделать.
— Ты считаешь, это неправильно?
— Не знаю, важно ли это. Марко считает, что он поступает правильно. И Доуз. И Земля. Все поступают так, как считают правильным, уверяют себя, что руководствуются моралью, что их сила в том, чтобы делать необходимое, каким бы ужасным оно ни казалось сейчас. За каждым зверством стоит кто–то, кто счел его оправданным. Вот и я. Руководствуюсь моралью, имею силу, чтобы делать дело. Поскольку оно оправданно.
— А, — протянула Надя. — Ты не веришь, что Кармонди нас поддержит.
— Не верю. И тогда, думается, мне придется преподать на нем урок остальным, чтобы меня принимали серьезно.
— Какая же королева пиратов оставит в покое выживших? — пошутила Надя. И добавила: — Хотя в одном ты ошибаешься. Не всякое зло делается в сознании правоты. Некоторые творят зло просто ради удовольствия. Но меня другое беспокоит.
Мичо вопросительно подняла руку.
— Работать с Кармонди, — объяснила Надя. — Не знаю, каково это. Он меня раздражает.
Оба их терминала пискнули одновременно: Лаура по семейному каналу запрашивала связь. Надя кивком попросила Мичо ответить и села рядом, чтобы вдвоем смотреть на экран. Лаура вызывала с командной палубы — отблески экрана управления подсвечивали ее скулы и искрами плясали в глазах. Вдоль края экрана расположились иконки с лицами остальных, кроме Нади.
— Что такое? — спросила та.
— Только что сообщили по новостям, — сказала Лаура. — Внутряки взяли Цереру. Выступили с заявлением.
Все помолчали. Знали заранее, и это смягчило удар, но все равно Мичо словно пнули под дых.
— Прокрути, — попросила она.
Лаура кивнула, сдвинулась к пульту и пропала с экрана. На ее месте открылся новостной канал. Корабли флотов Земли и Марса на причалах Цереры. От этого зрелища кружилась голова, как при совмещении несовместимого. Па знала, что так будет, но чувство было сильным.
— Приблизительно четыре с половиной миллиона, которые на наличных запасах могут продержаться не более двух недель. Единый флот сейчас разрабатывает стратегию помощи, включая введение пайковой системы и сбор продовольствия и воды на других станциях Пояса и системы Юпитера.