Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
– Не знаю, может да, может нет. Но уж никак она не
заслужила, чтоб ее засекли насмерть или заморили голодом
в тюрьме, а таков удел каждого, на кого пала злоба Черного
Дугласа.
– А ты идешь наперекор Черному Дугласу ради бро-
дяжки-потешницы? Да это же будет самой скверной из
твоих ссор… Ох, Генри Гоу, лоб у тебя покрепче, чем же-
лезо твоей наковальни!
– Я иногда сам так думаю, миссис Шулбред, но ежели я
получу два-три пореза в этом новом споре, кто, спрошу я,
будет мне лечить их, когда ты от меня сбежишь, как
вспугнутый дикий гусь? А еще спрошу, кто примет в дом
мою молодую жену, которую я надеюсь привести на этих
днях к нам в Уинд?
– Ах, Гарри, Гарри, – сказала, покачивая головой, ста-
руха, – так ли честный человек готовит дом к приему но-
вобрачной? Тебе нужно вступить на тропу скромности и
благоприличия, а не распутства и буйства.
– Опять говорю тебе: эта несчастная женщина для меня
ничто. Я только хочу уберечь ее от опасности, а я думаю,
самый храбрый наглец из пограничной полосы, когда по-
пал он в Перт, не меньше питает почтения к запору на моей
двери, чем там, у себя, к воротам замка Карлайль. Я иду к
Гловерам… возможно, там и заночую, потому что этот
мальчишка, волчья кровь, сбежал обратно в горы, как су-
щий волчонок, так что у них есть сейчас свободная кровать
и добрый Саймон будет рад предоставить ее мне. Ты ос-
танешься с этой бедняжкой, накормишь ее и возьмешь под
свое крыло на эту ночь, а я зайду за нею до рассвета. Если
хочешь, можешь сама проводить нас и на пристань, где я
расстанусь с ней, так и не побыв ни минуты с глазу на глаз.
– Говоришь ты как будто толково, – сказала тетушка
Шулбред, – хоть мне и невдомек, почему ты не боишься
замарать свое доброе имя ради девчонки, которая без
хлопот нашла бы себе ночлег за два пенса серебром, если
не дешевле.
– В этом положись на мое слово, старая, и будь добра к
девчонке.
– Уж поверь, добрее буду, чем она заслуживает, и,
право, хоть и не рада я сидеть с такой тварью, все-таки мне
от этого, я думаю, меньше будет вреда, чем тебе, если
только она на самом деле не ведьма, что очень вероятно,
потому что дьявол куда как силен над всем бездомным
сбродом.
– Она такая же ведьма, как я колдун! – сказал честный
Смит. – Просто бедная девушка с разбитым сердцем…
Если она совершила что дурное, ей пришлось хлебнуть за
это вдосталь горя. Будь к ней добра. А ты, моя музыкант-
ша… я завтра утром зайду за тобой и поведу тебя на при-
стань. Старушка обойдется с тобой по-хорошему, если ты
не станешь говорить ничего такого, чего не говорят при
порядочной женщине.
Бедная странница слушала их разговор, понимая только
его общий смысл, потому что, хотя она и хорошо говорила
по-английски, однако этот язык она усвоила в самой Анг-
лии, а северное наречие и тогда, как и ныне, было резче на
слух, и гласные звучали в нем более открыто. Все же она
поняла, что ее оставляют со старой дамой, и, кротко скре-
стив руки на груди, со смирением склонила голову. Потом
она посмотрела на кузнеца с выражением искренней при-
знательности и, устремив глаза ввысь, схватила его руку и
хотела, видно, в порыве глубокой и страстной благодар-
ности поцеловать его жилистые пальцы. Но тетушка
Шулбред не дала ей выразить свои чувства на чужеземный
лад. Она встала между ними и, отпихнув в сторону несча-
стную Луизу, сказала:
– Нет, нет, ничего такого я не допущу! Ступай в запе-
чье, сударыня, а когда Гарри Смит уйдет, тогда, если тебе
так уж надобно целовать руки, можешь сколько угодно
целовать их мне… Ты же, Гарри, беги к Симу Гловеру, а то,
если мисс Кэтрин прослышит, кого ты привел в свой дом,
ей это, пожалуй, так же не понравится, как и мне… Ну, еще
что?.. С ума сошел человек! Никак ты собрался идти без
щита, когда весь город взбудоражен?
– Ты права, женщина, – сказал оружейник и, закинув
щит за свои широкие плечи, поспешил уйти из дому, пока
не возникли новые помехи.
ГЛАВА XIII
Как в сердце ночи резок и криклив
Лихой волынки звонкий перелив!
И снова горцам радость битв желанна:
В них доблесть дышит, память пробудив
О мятежах бурливых неустанно…
Байрон*
Пора нам расстаться с менее значительными участни-
ками нашей исторической драмы и проследить, что тем
временем происходило среди лиц более высоких и влия-
тельных.
Перейдем из дома оружейника в зал королевского со-
вета и вернемся к тому часу нашего повествования, когда
шум во дворе улегся и разгневанные предводители двух
враждующих сторон были призваны предстать пред лицом
короля. Они вошли, досадуя и сумрачно косясь друг на