Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
Кровавого Сердца идут в наступление или отступают, ко-
гда им так приказывает их военачальник и когда этого
требует благополучие Шотландии.
– На это я отвечу!.. – воскликнул столь же гордый
Марч, и кровь бросилась ему в лицо.
Но король его перебил:
– Тише, лорды! Уймите ваш гнев и вспомните, в чьем
присутствии вы находитесь!. А вы, милорд Дуглас, разъ-
ясните нам, если можете, из-за чего возник беспорядок и
почему ваши воины,
признать, так рьяно ввязались в уличную драку.
– Повинуюсь, милорд, – сказал Дуглас, чуть опустив
голову, которую редко склонял. – Я с немногими из моей
обычной свиты следовал от картезианского монастыря, где
я стою, по Хай-стрит, когда увидел толпу горожан самого
низкого разбора, собравшуюся вокруг креста, к которому
было прибито объявление, а в приложение к нему – вот это.
Он извлек из нагрудного кармана лист пергамента и
отрубленную человеческую руку. Король был возмущен и
взволнован.
– Прочтите, добрый отец настоятель, – сказал он, – а эту
страшную вещь пусть уберут с наших глаз.
Аббат прочитал объявление, гласившее:
– «Поскольку дом одного из граждан Перта минувшей
ночью, в канун дня святого Валентина, подвергся нападе-
нию со стороны неких бесчинствующих ночных гуляк из
числа пришлых людей, пребывающих в настоящее время в
Славном Городе, и поскольку сия рука была отсечена в
последовавшем сражении у одного из негодяев, нару-
шивших закон, мэр и члены магистрата распорядились,
чтобы она была прибита к кресту на позор и посмеяние тем,
кто учинил оный беспорядок. И если кто-либо рыцарского
звания скажет, что этим мы совершаем неправильный по-
ступок, я, Патрик Чартерис из Кинфонса, рыцарь, приму
вызов и выйду к барьеру в рыцарском вооружении, или
если человек более низкого рождения станет оспаривать
сказанное здесь, с ним выйдет сразиться один из граждан
Славного Города Перта. И да возьмут Славный Город под
защиту свою бог и святой Иоанн!»
– Вас не удивит, милорд, – продолжал Дуглас, – что,
когда мой раздатчик милостыни прочитал мне эту дерзкую
писанину, я велел одному из своих оруженосцев сорвать
трофей, столь унизительный для рыцарства и знати Шот-
ландии, после чего кто-то из этих зазнавшихся горожан
позволил себе с гиканьем и руганью обрушиться на арь-
ергард моей свиты. Воины повернули своих коней, напус-
тились на мерзавцев и быстро уладили бы ссору, если бы я
не отдал прямой приказ следовать за мной – в той мере
мирно, в какой это допустит подлая чернь. Так случилось,
что мои люди явились сюда в обличье бегущих от пре-
следования, тогда как, прикажи я им отразить силу силой,
они могли бы подпалить с четырех концов этот жалкий
городишко, и дерзкие горлопаны задохлись бы в дыму, как
злые лисята в норе, когда кругом жгут дрок.
Дуглас закончил свою речь среди глубокого молчания.
Наконец герцог Ротсей ответил, обратившись к отцу.
– Так как граф Дуглас властен всякий раз, как повздо-
рит с мэром из-за ночного разгула или вызова на поединок,
подпалить город, где стоит двор вашего величества, я по-
лагаю, мы все должны его благодарить, что до сих пор он
не соизволил этого сделать.
– У герцога Ротсея, – сказал Дуглас, решив, как видно,
не давать воли своему крутому нраву, – есть основания
благодарить небо не в таком шутливом тоне, как сейчас, за
то, что Дуглас не только могуществен, но и верен. Насту-
пило время, когда подданные во всех странах восстают
против закона. Мы слышали о мятежниках Жакерии* во
Франции, о Джеке Соломинке, о Хобе Миллере и пасторе
Болле среди южан, и можно не сомневаться, хватит горю-
чего и у нас, чтоб разгорелся пожар, если огонь дойдет до
нашей границы. Когда я увижу, что мужичье бросает вызов
благородным рыцарям и прибивает руки дворян к город-
скому кресту, я не скажу, что боюсь мятежа, потому что им
меня не напугать, но я его предвижу и встречу в боевой
готовности.
– А почему милорд Дуглас утверждает, – заговорил
граф Марч, – будто вызов брошен мужичьем? Я вижу здесь
имя сэра Патрика Чартериса, а он, полагаю, отнюдь не
мужичьей крови. Дуглас и сам, если он так горячо прини-
мает это к сердцу, мог бы, не запятнав своей чести, поднять
перчатку сэра Патрика.
– Милорд Марч, – возразил Дуглас, – должен бы гово-
рить лишь о том, в чем он достаточно смыслит. Я не окажу
несправедливости потомку Красного Разбойника, если за-
явлю, что он слишком ничтожен, чтобы тягаться с Дугла-
сом. Наследнику Томаса Рэндолфа более пристало принять
его вызов.
– Скажу по чести, за мною дело не станет! Я приму
любой вызов, не спрашивая ни у кого позволения, – отве-
тил граф Марч, стягивая перчатку с руки.
– Стойте, милорд, – вмешался король. – Не наносите
нам столь грубого оскорбления, доводя здесь свой спор до
кровавой развязки. А раз уж вы обнажили руку, лучше
протяните ее дружески благородному графу и обнимитесь