Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
цом и сыном, – я предложил бы убрать Рэморни из свиты
принца и удалить от его особы, подвергнув затем такому
наказанию, какого он, видимо, заслужил своим неразуми-
ем. Узнав, что он в немилости, народ успокоится, и мы без
труда уладим или же замнем это дело. Только пусть уж его
высочество не покрывает своего слугу.
– Ты согласен ради меня, Давид, – сказал король пре-
рывающимся голосом и со слезами на глазах, – уволить со
службы этого опасного человека? Ради меня, который вы-
рвал бы для тебя сердце свое из груди?
– Сделаю, отец, сделаю немедленно, – ответил принц, и,
схватив перо, он поспешно написал приказ об увольнении
Рэморни со службы и вручил бумагу Олбени. – Как бы я
хотел, мой царственный отец, с такой же легкостью ис-
полнять все твои желания! – добавил он, снова бросившись
к ногам короля, который поднял и с любовью заключил в
объятия своего ветреного сына.
Олбени нахмурился, но промолчал, и, только выждав
минуты две, промолвил:
– Теперь, когда этот вопрос так счастливо разрешился, я
позволю себе спросить, угодно ли будет вашему величе-
ству присутствовать при вечерней службе в церкви?
– Конечно, – сказал король. – Разве не должен я воз-
благодарить господа за то, что он восстановил единение в
моей семье? И ты тоже пойдешь с нами, брат?
– Увольте, ваша милость, не могу! – ответил Олбени. –
Мне необходимо сговориться с Дугласом и другими, как
приманить нам этих горных ястребов.
Итак, отец и сын отправились к вечерней службе –
возблагодарить бога за свое счастливое примирение, Ол-
бени же тем временем пошел обдумывать свои честолю-
бивые замыслы.
ГЛАВА XIV
Пойдешь ли ты в горы, Лиззи Линдсей,
Пойдешь ли ты в горы со мной?
Пойдешь ли ты в горы, Лиззи Линдсей,
Чтоб стать мне любимой женой?
Старинная баллада*
Одна из предыдущих глав ввела читателя в королев-
скую исповедальню, теперь мы должны показать ему нечто
в том же роде, хотя обстановка и действующие лица будут
совсем другие. Вместо полутемного готического зала в
стенах монастыря перед ним, под склоном горы Киннаул,
развернется один из самых красивых ландшафтов Шот-
ландии, и там, у подножия скалы, с которой открывается во
все стороны широкий кругозор, он увидит пертскую кра-
савицу. Девушка застыла в смиренной позе, благоговейно
внемля наставлениям монаха-картезианца в белой рясе и
белом наплечнике. Свою речь монах заключил молитвой, к
которой набожно присоединилась и его ученица.
Кончив молитву, монах сидел некоторое время молча,
заглядевшись на великолепный вид, пленительный даже в
эту холодную предвесеннюю пору, и не сразу обратился
вновь к своей внимательной слушательнице.
– Когда я вижу пред собой, – сказал он наконец – эту
землю во всем ее многообразии и богатстве, эти замки,
церкви и монастыри, эти горделивые дворцы и плодород-
ные нивы, обширные эти леса и величавую реку, я не знаю,
дочь моя, чему мне больше дивиться – доброте ли господ-
ней или человеческой не благодарности. Бог дал нам
землю, прекрасную и плодородную, а мы сделали его
щедрый дар местом бойни и полем битвы. Он дал нам силу
покорять стихии, научил искусству возводить дома для
защиты нашей и удобства, а мы превратили их в притоны
убийц и разбойников.
– Но право же, отец мой, даже в том, что лежит у нас
перед глазами, – ответила Кэтрин, – есть и такое, что радует
взор: мы видим здесь четыре монастыря с церквами и ко-
локолами, медным гласом призывающими горожан по-
мыслить о благочестии, их обитатели отрешились от мир-
ских утех и желаний и посвятили себя служению небесам.
Разве это не свидетельствует, что если и стала Шотландия
кровавой и грешной страной, она все же не мертва и еще
способна следовать долгу, налагаемому религией на чело-
веческий род?
– Правильно, дочь моя, – ответил монах, – в словах
твоих звучит как будто истина, но все же, если ближе
присмотреться, все отрадное, на что указываешь ты, пред-
ставится обманчивым. Это верно, было такое время, когда
добрые христиане, поддерживая свое существование тру-
дом своих рук, объединялись в общины – не для того, чтоб
покойно жить и мягко спать, а чтобы укреплять друг друга
в истинной вере и сделаться достойными проповедниками
слова божьего в народе. Несомненно, и теперь можно
найти таких людей в монастырях, на которые мы взираем
сейчас. Но приходится опасаться, что у большинства их
обитателей жар любви остыл. Наши церковники стали бо-
гаты благодаря дарам, какие им приносят: добрые – из
благочестия, а дурные – ради подкупа, грешники в своем
невежестве воображают, что, задаривая церковь, купят себе
прощение, которое небо дарует только искренне раскаяв-