Песнь о наместнике Лита. Тревожное время
Шрифт:
– Молчать...
– прошипел Вальтер внезапно севшим голосом.
– Замолчите, герцог Окделл. Сейчас же.
– Не замолчу, - голос Ричарда звучал устало, - потому что не хочу лгать себе и другим. По моим предположениям, заметьте, не подтвержденным данным, ваш покойный сын верил Абвениям. Как потомок вассалов Волн...
– Хватит. Вы сказали достаточно.
– В таком случае закройте моему товарищу уши, и я скажу до конца.
Побелевший Вальтер Придд молча смотрел на Окделла, выпучив глаза, но это было совсем не смешно. Именно
– Он верил Волнам, - безжалостно продолжал Ричард, убедившись, что обезвреживать Эстебана никто не собирается, - но, судя по всему, после своей смерти, не смог пройти испытание в личном Лабиринте. Я не знаю, что ему задавали, возможно, поднять кинжал на родную мать или что-нибудь в этом роде, но... Юстиниан Придд смалодушничал. Когда им захотела подкрепиться Изначальная Тварь, он очень сильно хотел остаться. Просто быть. Существовать...
– Но откуда?..
– тихо и потрясенно спросил Вальтер, вмиг утратив былую величавость.
– Вы не можете этого знать.
– Могу. Слушайте дальше, супрем Талига, я не хочу повторять потом заново. Юстиниан открыл Изначальной Твари путь в Кэртиану, но откуда было знать несчастному жизнелюбивому простаку, что эта гадость вселится в его младшего брата? К счастью для всех унаров или... почти для всех, среди них оказалось два абвениата. Один из них даже выжил, но не смог спасти другого. Паоло Куньо и отец Герман пожертвовали собой для спасения унаров, а я изгнал из вашего сына Тварь.
– Вы знаете древнегальтарский?
– сухо спросил герцог Придд.
– Не в совершенстве, - скромно ответил Ричард, - но кое-что почерпнул. Вы поступали неразумно, не ответив на письма лаикского священника, потому что могли бы помочь им.
– Что вам еще известно?
– Кроме того, что вы никчемный родитель - ничего. Конечно, я понимаю, вы хотите сказать, будто я еще молод и не разбираюсь в людях, но считаю нужным вас предостеречь, - теперь голос Ричарда Окделла звучал холодно, - если вы не пересмотрите свои взгляды на жизнь, дело закончится неизбежной потерей оставшихся сыновей.
Ничего не ответив, Вальтер Придд прошел в центр комнаты, где стояло глубокое обитое бархатом кресло, сел прямо и несколько минут молчал. В комнате сгущалась тягостная неприятная атмосфера, и Эстебан не переставал ругать себя за длинный язык. А о чем думал Ричард Окделл, неизвестно было никому.
– Герцог Окделл, - наконец заговорил супрем, - я хочу точно знать, зачем вы забирались ко мне в дом. За подтверждением ваших предположений или чем-то большим?
– О, куда более большим, - слегка улыбнулся надорец, и Эстебану отчего-то стало страшно.
– Меня интересовал Жезл Волн, украденный вашими предками у истинного Повелителя, и в мои планы входило призвать лично вас к совести, ради возвращения реликвии ее владельцам. Полагаю, теперь мы с моим товарищем свободны?
– Нет, - промолвил Вальтер Придд, выдержав минутную паузу.
– Сюда приехали гвардейцы. Вы с вашим товарищем будете доставлены
– Они же играют...
– невпопад проговорил Эстебан.
– В салоне...
– Ну что же, - эта новость герцога Придда вовсе не расстроила, - в таком случае ваше ожидание освобождения несколько затянется.
Глава 29. Рокэ Алва. Защитить жизнь
Когда карточная игра завершается неизбежным выигрышем одной из сторон, когда на лице неудачного противника замирает маска ужаса и недоверия - вот он, блестящий момент торжества для победителя! И Рокэ Алва, не особо это самое торжество демонстрируя, вел себя спокойно и по-светски, словно ничего особого не происходило - он всего лишь выиграл семейную реликвию оруженосца, и его же жеребца. Но вот граф Килеан-ур-Ломбах вытаращил глаза, то ли не желая, то ли боясь принять собственное поражение.
– Кстати, - решил добить его окончательно маршал, беря камни, - вы должны мне больше стоимости ваших камней, даже с учетом их древности и благородного происхождения.
– В таком случае, - голос цивильного коменданта звучал подозрительно тихо, - позвольте завтра мне нанести вам визит. Ради выкупа моего проигрыша.
– Я не продаю свою удачу.
– Но проигравший вправе выкупить свое имущество.
– Не спорю. В таком случае моя цена - кольцо.
– Простите, сударь?
– оторопел комендант.
– Кольцо, - спокойно объяснил Рокэ, - очень старое. Большой квадратный карас в золоте. Фамильный перстень Окделлов. Сейчас он находится у вашего оруженосца.
– У маркиза Сабве?
– не поверил своим ушам Килеан.
– Ему. Можете его обыграть.
– Но позвольте... Вчера я на своем оруженосце не видел этого кольца.
– Что не значит, будто он не спрятал его в карман.
– Подождите-ка...
– Людвиг внезапно побледнел.
– Мой оруженосец вернулся вчера на коне вашего оруженосца, наотрез отказавшись объяснять причину исчезновения собственного.
Дело начало принимать довольно-таки интересный оборот - выходило, что мальчишки спелись за спиной у своих эров и устроили какую-то непонятную игру. Рокэ, впрочем, не собирался их осуждать, сам таким был в юности, однако его изрядно интересовало, во что эти двое ввязались. Дело, явно не ограничилось совместным распитием «Черной Крови», не похоже и на гайифские забавы, все намного хуже и серьезнее.
Подоспевший молодой гвардеец с записками подтвердил маршальскую догадку.
– Что же, граф, я вас поздравляю - оба наших оруженосца угодили в городской каземат, и герцог Придд предлагает нам, освободив их, заехать к нему для беседы. Предполагаю, в беседе должен участвовать только я, вам стоит забрать своего оруженосца. Ричардом Окделлом займусь я сам.