Песнь о наместнике Лита. Тревожное время

Канра Дана

– С такими методами поиска, - Рокэ Алва не смог промолчать, - вы найдете себе только преждевременную смерть. А кто хотел дожить до наследника, не я же?

– Вам он тоже не помешает, - радостно сказал невыносимый Ричард Окделл, и Алва не сомневался, что в этот момент мальчишка улыбается до ушей.

Глава 30. Анна-Рената. Защитить честь

Проклятая планета Кэртиана из не менее проклятого Ожерелья, да и ненавистное отношение дворян друг к другу раздражали юную девицу Колиньяр донельзя, особенно в последнее время, когда Ее Величество пожелала прибытия

пятнадцатилетней герцогини ко двору, поскольку ее родственниками затевалось в столице что-то дурное. И еще больше Анна-Рената чувствовала себя недовольной и обманутой сейчас, после непонятного дурного происшествия с братом, в результате которого Эстебан бесследно исчез.

Взрослые люди, от которых зависит судьба Талига, почему-то считали, что маленькие девочки и юные девицы настолько глупы, что никогда не подслушают, а подслушав - не поймут, о чем они говорят и перешептываются! Кусая губы, Анна-Рената могла только пребывать в состоянии сильнейшей досады, но никак не помочь себе или Эстебану - по крайней мере, в первые два часа. Матушка проводила время во дворце, сама же девушка не успела оправиться после долгого пути, и ее визит к королеве был отсрочен на неделю.

Худенькая молчаливая девушка с толстой черной косой и зло сверкающими темными глазами сидела у окна и нарочно путала нити. Вышивать не хотелось, и можно было крикнуть служанке, чтобы та унесла этот дурацкий набор, однако тратить силы впустую и привлекать чужое внимание к собственному настроению не хотелось еще сильнее. А спасительных мыслей, как назло, и вовсе не возникало - девушка узнала лишь, что братец ввязался в какую-то авантюру с герцогом Окделлом, а потом и вовсе сгинул бесследно. И что «этот Окделл» совсем непрост.

Анна-Рената даже ни разу его не видела, но отец бесконечно рассказывал, что Люди Чести воспитали юнца потенциальным мятежником. Веры в это не оставалось, потому что такого человека Эстебан бы скорее только презирал и высмеивал, и когда терпение дало трещину, девушка с силой рванула пальцами красную нить, чтобы та разорвалась.

– Кто же ты такой, Ричард Окделл?..

С появления в Олларии надорца начались все беды. Начали пропадать молодые люди и священники, так что от них не находилось даже тел - а что, если и от Эстебана тела не найдут? Узкие слабые плечи мгновенно охватила дрожь, но Анна-Рената не позволила себе впасть в отчаяние, лишь отшвырнула спутанные нити и подошла быстрыми шагами к окну, за которым неизбежно темнело. Взваленная на ее плечи ноша нежеланной помолвки с Арнольдом Манриком склоняла девушку к земле, однако сейчас она вдруг забыла об этом и смогла расправить плечи.

Удивительно, сколько же сил придают беды!

За ужином, на котором присутствовали лишь они с отцом, ситуация разрешилась, и у Анны-Ренаты немного отлегло от сердца.

– Я получил письмо, - произнес отец, - от Первого маршала. Он сказал мне, что ввиду последних событий Эстебан был вынужден завершить свое обучение у господина цивильного коменданта. Его направили в Торку.

– На войну?
– голос предательски дрогнул, она так и не смогла держать себя в руках.
– Я слышала, что Хайнрих хочет войны...

– Да. Северная армия. Но откуда вам это известно?

– Так, - вымученно улыбнулась герцогиня, - услышала разговор дяди с каким-то господином. Уже не помню.

– Девице вашего возраста, - настоятельно произнес герцог Жоан, - негоже знать о войнах и походах. Займитесь чем-нибудь более подходящим.

Анна-Рената промолчала,

сделав вид, что отвлеклась на горячее мясо, потому что подавить внутри себя боль, злость и страх оказалось необходимым. Она уже давно поняла, что следует вести себя согласно родительской воле, напоказ, а самой осторожно делать то, что вздумается, но сейчас ей уже не очень хотелось сбегать из дома в поисках истины. Хотя полагаться на отца, твердящего, что «не стоит забивать прелестную юную головку лишними сведениями», бессмысленно, лучше все узнать самой. Узнать и сделать... Девушка знала, что ее брата отправили в Торку, лишь собрав небольшой узел необходимых вещей, и что она даже не видела, как их передают, лишь слышала со слов герцога. Следовательно, есть возможность пробраться в комнаты к Эстебану и переодеться в те вещи, что от него остались.

Решено - сделано! Едва дождавшись ночи и расхождения отца и слуг по своим комнатам, Анна-Рената сняла туфли и в одних чулках, желая ступать, как можно тише, направилась в оставленные покои брата. Туда никто не заходил после передачи его вещей, даже слугам не было велено убраться, и потому для похищения каких-нибудь рубашки, штанов, колета и шляпы время оказалось самым подходящим. Сложнее с сапогами, ведь нежные ноги Анны-Ренаты привыкли к легким туфлям и дамским сапожкам, однако для такого дела требовалось обмотать ступни тряпицами, вместо портянок, и терпеть боль, если она возникнет.

Дождаться, пока отец отправится по делам, оказалось простой задачей, а чтобы выбраться из дома, Анне-Ренате пригодилось окно на первом этаже, выходившее на задний двор с черным ходом. И это было прекрасно. С боязнью и недоверием озираясь по сторонам, девушка не заметила ни одного находившегося поблизости человека, даже который бы ее не замечал. Это обстоятельство придало ей решимости покинуть особняк.

Но вот город девушка знала скверно, и не появись проезжающий мимо Окделл, узнанный ею по черно-синей одежде и потрясающему умению не смотреть вокруг, так бы и не поняла, в какую сторону ей следует направляться. Ехал Ричард на плохоньком коне, наверное, том самом, что привез ее брата в дом Килеана в тот последний вечер, и при воспоминании, что Окделл мог отдать Эстебану жеребца, у девушки кольнуло в груди.

Она не могла с полной уверенностью называть себя сентиментальной, но лет с двенадцати ей стало стыдно за то, что она зло смеялась над Эстебаном, и сестринская любовь пересилила неприязнь, а еще ей хотелось знать, что случилось с братом в те минувшие дни. Поэтому Анна-Рената бесстрашно пошла за задумавшимся о Великой и Прекрасной Талигойе Окделлом.

Хотя, кошки знают, о чем он думал. Главное, что ехал довольно долго и окончил свой путь возле дома кансилльера, а когда спешился, торопливо огляделся по сторонам, и Анна-Рената едва успела шмыгнуть за угол массивной ограды, притаившись. Чуть больших трудов ей стоило найти лазейку и проскользнуть к дому Штанцлера, с тем, чтобы подслушивать.

Кансилльер Талига отчитывал Окделла. Это что-то новое! Девушка навострила слух.

Они говорили о позоре, навлеченном на голову Людвига Килеана-ур-Ломбаха, и в каком же презрительном ключе об Эстебане! Скрипнув зубами, Анна-Рената сжала кулаки, царапая ногтями ладони, но тут же оттолкнула ярость и прислушалась внимательнее. Речь пошла про чьи-то загубленные репутации, про талант Рокэ Алвы во всем, и о том, что как эр, Алва бесполезен. Анна-Рената вздохнула и закатила глаза, однако приходилось слушать вздор кансилльера дальше.