Песни. Стихотворения

Беранже Пьер-Жан

Моим друзьям, которые стали министрами

Нет, нет, друзья! Мне почестей не надо, Другим бросайте деньги и чины. Я — бедный чиж — люблю лишь зелень сада И так боюсь силков моей страны! Мой идеал — лукавая Лизетта, Обед с вином, друзья и жар поэм. Родился я в соломе, в час рассвета, Так хорошо на свете быть никем! Вся роскошь дня вот здесь, в моем окошке. Порой судьба, удачами маня, И мне на стол отряхивает крошки, Но я шепчу: — Твой хлеб не для меня! Пускай бедняк, работник неустанный, Возьмет по праву то, что нужно всем, Я для него рад вывернуть карманы, Так хорошо на свете быть никем! Когда меня охватит вдохновенье, Мои глаза уже не различат, Кто там, внизу, достоин сожаленья Царь или раб? Сам маршал иль солдат? Я слышу гул. Я знаю: это Слава, Но имени не слушаю, — зачем? Ведь имя — прах. Оно пройдет. И, право, Так хорошо на свете быть никем! О кормщики на вахте государства! Вы у руля! Я удивляюсь вам. Оставя дом, презрев стихий коварство, Вы свой корабль доверили ветрам. Махнул вам вслед, — счастливая дорога! А сам стою, мечтателен и нем. Пускай судьбой отпущено вам много. Так хорошо на свете быть никем! Вас повезут на пышном катафалке, И провожать вас будет весь народ, Мой жалкий труп в канаве иль на свалке, Под крик ворон, без почестей сгниет. Звезда удач меня ведь не манила, Но мы в судьбе не рознимся ничем: Не все ль равно, когда конец — могила? Так хорошо на свете быть никем! Здесь, во дворце, я предан недоверью, И с вами быть мне больше не с руки. Счастливый путь! За вашей пышной дверью Оставил лиру я и башмаки. В сенат возьмите заседать Свободу, Она у вас обижена совсем. А я спою на площадях народу, Так хорошо на свете быть никем! Перевод Вс. Рождественского

Совет бельгийцам [82]

К

делу, бельгийцы! Довольно! Нельзя ли Вновь на престол короля возвести? Много мы гимнов свободе слыхали, И Марсельеза у нас не в чести. За королями ходить недалеко Если не Жан, то сосед или я, Высидеть птенчика можно до срока. Ставьте, бельгийцы, себе короля, Да, короля, да, короля! Мало ли с принцем сойдет благодати? Пышный сначала дадут этикет. Будет вам много и свеч и распятий, Лент, орденов и придворных карет. После дослужитесь вы и до трона. И в удивленье увидит земля, Что увенчала кого-то корона. Ставьте, бельгийцы, себе короля, Да, короля, да, короля! Будут приемы у вас и парады, Будут балеты в бенгальских огнях, Низкопоклонство, и льстивые взгляды, И комплименты на рабьих устах. Будут равны повелитель и нищий, Всех донимает тщеславная тля. Идола каждый по сердцу отыщет. Ставьте, бельгийцы, себе короля! Да, короля, да, короля! Судьи, префекты, жандармы, шпионы Сворой лакействовать ринутся к вам. Вот уж солдаты идут, батальоны, Всюду ракеты, и грохот, и гам. Крепнет бюджет ваш, Афинам и Спарте Стоили меньше родные поля. Чудище жрет вас. Платите по карте. Ставьте, бельгийцы, себе короля, Да, короля, да, короля! Что я? Как смел я? Гляжу как в тумане… Как мог забыться я, граждане, как? Всех нас история учит заране: Если король — это значит добряк. Будет он править, не требуя платы, Только доходы и земли деля, Карла Девятого сменит Десятый. Ставьте, бельгийцы, себе короля. Да, короля, да, короля! Перевод Вс. Рождественского

82

Совет бельгийцам. — …Вновь на престол короля возвести? Вслед за французской революцией 1830 г. вспыхнула революция в Бельгии, завершившаяся провозглашением ее независимости от Голландии. Песня Беранже написана в то время, когда бельгийская буржуазия, захватив власть, подыскивала себе короля.

…Карла Девятого сменит Десятый. — При Карле IX была произведена резня протестантов («Варфоломеевская ночь», с 23 на 24 августа 1572 г.); Карл X Бурбон правил при Реставрации.

Отказ [83]

Министр меня обогатить Решил однажды. Так и быть! Не надо шума, публикаций Привык я жить на чердаке. Лишь думая о бедняке, Возьму я пачку ассигнаций. Ведь не разделишь с нищетой Ни этикет, ни титул свой, Ни почести, ни «близость к трону». Делиться надо серебром! Когда бы стал я королем, Я б заложил свою корону! Чуть заводился грош когда, Он плыл неведомо куда. (В богатстве я не знаю толку!) Удел поэта мне не дан, И, чтоб зашить пустой карман, Я взял у дедушки иголку. Что мне ваш «золотой запас»? На утре жизни — в добрый час Избрав любовницей Свободу, Я, легкомысленный поэт, Любимец ветреных Лизетт, Стал ей вернее год от году. Свобода — это, монсеньер, Такая женщина, чей взор Горит, от ярости пьянея, Чуть в городах моей страны Завидит ваши галуны И верноподданные шеи. Правдив и смех ее и стон. Правительственный пенсион Меня совсем сживет со света. Я только су, я только медь. Велите золотом тереть, И я фальшивая монета. Не надо денег ваших мне. Всю жизнь я прожил в стороне, Не повторяйте обещанья, Министр! Я только выдам вас. Коснетесь лиры — и тотчас По ней пройдет негодованье! Перевод Вс. Рождественского

83

Отказ. — Песня обращена к генералу Орасу Себастьяни, бывшему наполеоновскому маршалу, который при Реставрации был крайне левым депутатом, а после революции 1830 г. стал министром иностранных дел.

Реставрация песни [84]

Да, песня, верно: чуждый лести, Я заявлял, скорбя, Что ниспровергли с Карлом вместе С престола и тебя. Но что ни новый акт закона Призыв к тебе: «Сюда!» Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Надежду я питал в душе ведь На то, что дату дат, Что дату «восемьдесят девять» Дела у нас затмят. Но лишь на подмалевку трона Мы не щадим труда… Вот, песнь моя, тебе корона, — Спасибо, господа! С декабрьских дней у нас палаты (Регламент ли таков?) Друг другу хлопают. Могла ты Оглохнуть от хлопков. Кто там — лисица, кто — ворона, Поймешь ты не всегда… Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Как он ни грязен — между нами, Министров птичий двор, Потомственными каплунами Засижен он. Позор! А тронь — какая оборона! Птенцов бог даст — беда!.. Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Но гвардии гражданской — слава! Столпу закона! С ней Общественный покой и право, Ну право же, прочней. В верхах об этом неуклонно Заботятся. О да!.. Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Планета, что взошла над Гентом, Чей свет почти угас, Светить июльским инсургентам Пытается у нас. К чертям! Убрать бы с небосклона! Подумаешь, звезда! Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Министры наши, — кстати, грош им Цена, пожалуй, всем, Сочтут барометр тот хорошим, Какой замрет совсем. Чуть где-то гром — спаси, мадонна, От Страшного суда!.. Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Чтобы самим не впасть в опалу (Считать их не берусь) Поддерживать кого попало Привыкли вор и трус. Коль никого я сам не трону, Не будет мне вреда… Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Ты восстановлена. Бодрее Будь, песнь, моя любовь! Трехцветная и без ливреи В тюрьму не сядешь вновь. Тебя уже не свергнет с трона Судейская орда… Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Но я устал. И лучше мне бы Спокойно отдыхать. У юных же собратьев небо! Какая благодать! Им — розы пышные Сарона, Мне — скорби лебеда… Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Перевод Л. Пеньковского

84

Реставрация песни. — Написана в январе 1831 г. и отражает разочарование Беранже в результатах революции 1830 г.

…дату «восемьдесят девять» — то есть 1789 г., начало Великой французской революции.

С декабрьских дней… — В декабре 1830 г., под давлением общественности, был начат суд над министрами свергнутого Карла X; несмотря на негодование народа, им были вынесены мягкие приговоры.

Планета, что взошла над Гентом… — Вероятно, намек на лидера партии доктринеров Франсуа-Пьера Гизо (1787–1874), одного из министров Июльской монархии. Во время вторичного правления Наполеона («Ста дней») Гизо ездил в Гент, в Бельгию, к бежавшим Бурбонам.

Старик бродяга

Я стар и хил; здесь у дороги, Во рву придется умереть. Пусть скажут: «Пьян, не держат ноги». Тем лучше, — что меня жалеть? Один мне в шапку грош кидает, Другой и не взглянув идет. Спешите! Пир вас ожидает. Старик бродяга и без вас умрет. От старости я умираю! Не умер с голода. Я ждал Хоть при смерти покой узнаю. Да нет — в больницу не попал. Давно везде народ набился, Все нет ему счастливых дней! Я здесь, на улице, родился, Старик бродяга, и умру на ней. Я смолоду хотел трудиться, Но слышал в каждой мастерской: «Не можем сами прокормиться; Работы нет. Иди с сумой». У вас, твердивших мне о лени, Сбирал я кости по дворам И часто спал на вашем сене. Старик бродяга благодарен вам. Приняться мог за воровство я; Нет, лучше по миру сбирать. Дорогой яблоко чужое Едва решался я сорвать. Но двадцать раз меня сажают В острог благодаря судьбе; Одно, что было, отнимают; Старик бродяга, солнца нет тебе! Отечества не знает бедный! Что в ваших тучных мне полях, Что в вашей славе мне победной, В торговле, в риторских борьбах? Когда врагу ваш город сдался, Поил-кормил гостей чужих, С чего слезами обливался Старик бродяга над подачкой их? Что, люди, вы не раздавили Меня, как вредного червя?.. Нет, лучше б вовремя учили, Чтоб мог полезен стать и я! Я был бы не червем — пчелою… Но от невзгод никто не спас. Я мог любить вас всей душою; Старик бродяга проклинает вас! Перевод М. Л. Михайлова

Пятьдесят лет

Откуда вдруг цветы? В чем дело? Рожденья не справляю, нет, Хотя и вправду пролетело Над головой полсотни лет. Как быстротечны эти годы!.. Как много миновало дат… Как сморщили мой лоб невзгоды… Увы, увы, — мне пятьдесят! Жизнь ускользает ежечасно… Кто там в мою стучится дверь? Не буду отворять напрасно, Надеждам всем конец теперь!.. Уверен я, что доктор это, Ведь он моим страданьям рад. Уж не воскликну: «Вот Лизетта!» Увы, увы, — мне пятьдесят! Как старость муками богата! Подагра гложет без конца, В ушах моих как будто вата, И впереди — удел слепца… Слабеет разум… Уж на свете Я вижу только цепь утрат… Ах, уважайте старость, дети! Увы, увы, — мне пятьдесят! Кто

там стучится так упорно? О небо! — Это смерть! — Пора! Пойду открою ей покорно… Как видно, кончена игра! Земля грозит войной, чумою… Не видит звезд последний взгляд… Открою!.. Бог пока со мною! Увы, увы, — мне пятьдесят! Но что я вижу? Ты, подруга, Опора юная любви! Меня спасая от недуга, Себя ты жизнью назови! Ты, как весна, рассыпав розы, Пришла в мой помертвелый сад, Чтоб я забыл зимы угрозы! Увы, увы, — мне пятьдесят! Перевод Ю. Александрова

Сон бедняка [85]

Милый, проснись… Я с дурными вестями: Власти наехали в наше село, Требуют подати… время пришло… Как разбужу его?.. Что будет с нами? Встань, мой кормилец, родной мой, пора! Подать в селе собирают с утра. Ах! не к добру ты заспался так долго… Видишь, уж день… Все до нитки, чуть свет, В доме соседа, на старости лет, Взяли в зачет неоплатного долга. Встань, мой кормилец, родной мой, пора! Подать в селе собирают с утра. Слышишь: ворота, никак, заскрипели… Он на дворе уж… Проси у него Сроку хоть месяц… Хоть месяц всего… Ах! Если б ждать эти люди умели!.. Встань, мой кормилец, родной мой, пора! Подать в селе собирают с утра! Бедные! Бедные! Весь наш излишек Мужа лопата да прялка жены; Жить ими, подать платить мы должны И прокормить шестерых ребятишек. Встань, мой кормилец, родной мой, пора! Подать в селе собирают с утра. Нет ничего у нас! Раньше все взято… Даже с кормилицы нивы родной, Вспаханной горькою нашей нуждой, Собран весь хлеб для корысти проклятой. Встань, мой кормилец, родной мой, пора! Подать в селе собирают с утра. Вечно работа и вечно невзгода! С голоду еле стоишь на ногах… Все, что нам нужно, все дорого — страх! Самая соль — этот сахар народа. Встань, мой кормилец, родной мой, пора! Подать в селе собирают с утра. Выпил бы ты… да от пошлины тяжкой Бедным и в праздник нельзя пить вина… На вот кольцо обручальное — на! Сбудь за бесценок… и выпей, бедняжка! Встань, мой кормилец, родной мой, вора! Подать в селе собирают с утра. Спишь ты… Во сне твоем, может быть, свыше Счастье, богатство послал тебе бог… Будь мы богаты — так что нам налог? В полном амбаре две лишние мыши. Встань, мой кормилец, родной мой, пора! Подать в селе собирают с утра. Господи!.. Входят… Но ты… без участья Смотришь… ты бледен… как страшен твой взор! Боже! недаром стонал он вечор! Он не стонал весь свой век от несчастья! Встань, мой кормилец, родной мой, пора! Подать в селе собирают с утра. Бедная! Спит он — и сон его кроток… Смерть для того, кто нуждой удручен, Первый спокойный и радостный сон. Братья, молитесь за мать и сироток. Встань, мой кормилец, родной мой, пора! Подать в селе собирают с утра. Перевод В. Курочкина

85

Сон бедняка. — Дословное название: «Жак». «Жак-простак» пренебрежительная кличка французского крестьянина со времен средневековья; сохранилась поговорка: «Жак-простак за все заплатит». С другой стороны, «жакериями» называли крестьянские восстания против феодалов и князей церкви.

Безумцы [86]

Оловянных солдатиков строем По шнурочку равняемся мы. Чуть из ряда выходят умы: «Смерть безумцам!» — мы яростно воем. Поднимаем бессмысленный рев, Мы преследуем их, убиваем И статуи потом воздвигаем, Человечества славу прозрев. Ждет Идея, как чистая дева, Кто возложит невесте венец. «Прячься», — робко ей шепчет мудрец, А глупцы уж трепещут от гнева. Но безумец-жених к ней грядет По полуночи, духом свободный, И союз их — свой плод первородный Человечеству счастье дает. Сен-Симон все свое достоянье Сокровенной мечте посвятил. Стариком он поддержки просил, Чтобы общества дряхлое зданье На основах иных возвести, И угас, одинокий, забытый, Сознавая, что путь, им открытый, Человечество мог бы спасти. «Подыми свою голову смело! Звал к народу Фурье. — Разделись На фаланги и дружно трудись В общем круге для общего дела. Обновленная вся, брачный пир Отпирует земля с небесами, И та сила, что движет мирами, Человечеству даст вечный мир». Равноправность в общественном строе Анфантен слабой женщине дал. Нам смешон и его идеал. Это были безумцы — все трое! Господа! Если к правде святой Мир дороги найти не умеет Честь безумцу, который навеет Человечеству сон золотой! По безумным блуждая дорогам, Нам безумец открыл Новый Свет; Нам безумец дал Новый завет Ибо этот безумец был богом. Если б завтра земли нашей путь Осветить наше солнце забыло Завтра ж целый бы мир осветила Мысль безумца какого-нибудь! Перевод В. Курочкина

86

Безумцы. — Песня была впервые напечатана в 1833 г. в «Песеннике сен-симонистов».

Анфантен Бартелеми-Проспер (1796–1864) — ближайший ученик социалиста-утописта Сен-Симона. После смерти учителя основал секту, которая особенно развила религиозную сторону его доктрины. Пытался организовать трудовую коммуну, которая была распущена после судебного процесса.

Чудесный скрипач [87]

Друзья! Над скрипкой в добрый час Смычок мой занесен. Пускаю вас в веселый пляс, В безумный ригодон! Под листвой, густой и зыбкой, Ученик и друг Рабле, Он идет с волшебной скрипкой По родной своей земле. А за ним толпятся толки, Что мудрец он и колдун И что пляшут даже волки От безумных этих струн. Друзья! Над скрипкой в добрый час Смычок мой занесен. Пускаю вас в веселый пляс, В безумный ригодон! Колдовское чарованье! Подымает струнный строй В стариках — воспоминанье, Счастье — в юности живой. Ох, уж свадебные трели!.. «Молодые» — вот игра! Под смычок его в постели Часто пляшут до утра. Друзья! Над скрипкой в добрый час Смычок мой занесен. Пускаю вас в веселый пляс, В безумный ригодон! Раз увидел он в окошко Дроги с важным мертвецом И провел, совсем немножко, Колдовским своим смычком. Лицемерья сбросив маску, Люди песню завели И покойника вприпляску До могилы донесли. Друзья! Над скрипкой в добрый час Смычок мой занесен. Пускаю вас в веселый пляс, В безумный ригодон! Так молва о чудной скрипке Долетела до двора. Но иные там улыбки И совсем не та игра. Кружева, роброны, маски… Даже хмель иной в крови. Все там есть — есть даже ласки, Нет лишь истинной любви. Друзья! Над скрипкой в добрый час Смычок мой занесен, Пускаю вас в веселый пляс, В безумный ригодон! Он играет, и в награду Ни один не блещет взор, Вызывает лишь досаду Струн веселый разговор. Кто бы сердцем развернуться В буйной пляске пожелал, Если можно поскользнуться На паркете модных зал? Друзья! Над скрипкой в добрый час Смычок мой занесен. Пускаю вас в веселый пляс, В безумный ригодон! От придворной тирании, От тебя, лукавый свет, Он бежал в поля родные, Где и умер в цвете лет. Но не спится и в могиле: При луне скрипач встает, Чтоб играть нечистой силе Посреди ночных болот. Друзья! Над скрипкой в добрый час Смычок мой занесен. Пускаю вас в веселый пляс, В безумный ригодон! Перевод Вс. Рождественского

87

Чудесный скрипач. — Дословно: «Скрипач из Медона».

…Ученик и друг Рабле… — Франсуа Рабле (1497?-1553) занимал должность приходского священника в городке Медоне. Во Франции его называли «веселым медонским кюре».

Предсказание Нострадама на 2000 год [88]

Свидетель Генриха Четвертого рожденья, Великий Нострадам, ученый астролог, Однажды предсказал: «Большие превращенья В двухтысячном году покажет людям рок. В Париже в этот год близ Луврского чертога Раздастся жалкий стон средь радостных людей: „Французы добрые, подайте ради бога, Подайте правнуку французских королей“. Так у толпы, к его страданьям равнодушной, Попросит милости больной, без башмаков, Изгнанник с юности, худой и золотушный, Отрепанный старик — потеха школяров. И скажет гражданин: „Эй, человек с сумою! Ведь нищих всех изгнал закон страны моей!“ „Простите, господин! Мой род умрет со мною, Подайте что-нибудь потомку королей!“ „Ты что толкуешь там о королевском сане?“ „Да! — гордо скажет он, скрывая в сердце страх. На царство прадед мой венчался в Ватикане, С короной на челе, со скипетром в руках. Он продал их потом, платя толпе безбожной Газетных крикунов, шпионов и вралей. Взгляните — вот мой жезл. То посох мой дорожный. Подайте что-нибудь потомку королей! Скончался мой отец в долгах, в тюрьме холодной. К труду я не привык… И, нищих жизнь влача, Изведать мне пришлось, что чувствует голодный И как безжалостна десница богача. Я вновь пришел в твои прекрасные владенья, О ты, моих отцов изгнавшая земля! Из сострадания к безмерности паденья Подайте что-нибудь потомку короля!“ И скажет гражданин: „Иди, бедняк, за мною, Жилища моего переступи порог. Мы больше королей не чтим своей враждою, Остатки их родов лежат у наших ног. Покуда наш сенат в торжественном собранье Решение судьбы произнесет твоей, Я, внук цареубийц, не откажу в даянье Тебе, последнему потомку королей!“ И дальше говорит великий предсказатель: „Республика решит назначить королю Сто луидоров в год. Потом, как избиратель, В парламент он войдет от города Saint-Cloud. В двухтысячном году, в эпоху процветанья Науки и труда, узнают средь людей О том, как Франция свершила подаянье Последнему потомку королей!“» Перевод А. И. Куприна

88

Предсказание Нострадама… — Нострадам — астролог, выпустивший в 1557 г. стихотворную книгу «Века», темную и загадочную по языку и по содержанию.