Песни. Стихотворения

Беранже Пьер-Жан

Людовик XI [59]

Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Старик король, укрывшись в башне-келье, О нем нам страшно и шепнуть, Решил на наше скромное веселье Сегодня издали взглянуть. Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Народ поет, смеется, веселится… Король — чурается людей. Вельмож, народа, бога он боится, Наследника — всего сильней. Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Взгляните, как на солнце заблестели Мечи… Сверкает лат узор. Вы слышите: засовы загремели, То стража двинулась в дозор. Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Тем, кто живет в любой лачуге бедной, Король завидует давно. На миг мелькнул он, словно призрак бледный, Украдкой выглянул в окно. Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Мы думали, что пышный и блестящий Наряд на нашем короле. Как скиптру быть в такой руке дрожащей, Венцу — на пасмурном челе? Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Как вздрогнул он! Ведь пенье безобидно! Ужель часов на башне бой Мог испугать? Его он принял, видно, За звук набата роковой. Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите

стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Но он не рад веселью… Повернулся, Сердито хмурясь, к нам спиной. Страшась его, мы скажем: улыбнулся Он детям, как отец родной. Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Перевод Вал. Дмитриева

59

Людовик XI. — Людовик XI, французский король (1451–1483), был известен своей жестокостью. В городке Перонне, где прошли детские и отроческие годы Беранже, находился старинный замок, некогда принадлежавший Людовику XI.

Гроза

Пойте, резвитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на вашем рассвете, Пойте, резвитеся, дети! Книги скорей по шкафам! В поле из комнаты душной! Мальчики, девочки… Гам, Песни и смех простодушный… Пусть все притихло кругом, Мрачной исполнясь тоски; Пусть собирается гром! Дети, сплетайте венки. Пойте, резвитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на, вашем рассвете, Пойте, резвитеся, дети! Грозно молчание мглы… В воду попрятались рыбки. Птички молчат… Но светлы Детские ваши улыбки. Светел и верен ваш взгляд, После не страшных вам бурь Ваши глаза отразят Ясного неба лазурь. Пойте, резвитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на вашем рассвете, Пойте, резвитеся, дети! Жребий нам выпал дурной; Но мы за правду стояли: Мстили одною рукой, Цепи другою срывали. И с колесницы побед Пали, не сдавшись врагам, Но изумившую свет Славу оставили вам. Пойте, резвитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на вашем рассвете, Пойте, резвитеся, дети! В черный родились вы час! Враг в свои медные горны Первый приветствовал вас Днем нашей участи черной; Отозвалися на зов Средь разоренных полей Вместе с слезами отцов Первые крики детей. Пойте, развитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на вашем рассвете, Пойте, резвитеся, дети! Лучших из ряда бойцов Вырвала храбрых могила; Над головами отцов Буря детей просветила: Пусть испытанья отцам! Дети, господь вас хранит! Нива грядущего вам Лучшую жатву сулит. Пойте, резвитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на вашем рассвете, Пойте, резвитеся, дети! Дети, гроза все слышней… Гнев приближается Рока… Рок, не пугая детей, Взрослых страшит издалека… Если я гибну певцом Бедствий народных и слез, Гроб мой украсьте венком, Вами сплетенным из роз. Пойте, резвитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на вашем рассвете, Пойте, резвитеся, дети! Перевод В. Курочкина

Пятое мая [60]

На свой корабль меня испанцы взяли С тех берегов, где грустно я блуждал; Империи обломок, я в печали Туда, далеко, в Индию бежал. Прошло пять лет. И снова планы строит Оживший дух солдата-бедняка: Я Францию увижу, — и закроет Мои глаза сыновняя рука. Святой Елены остров перед нами… Мой бог, так вот томится где герой! Испанцы, он был ненавидим вами; Но он любим, любим доныне мной. Кто путь ему к отчизне вновь откроет? Увы, никто… Как эта мысль горька! Я ж Францию увижу, — и закроет Мои глаза сыновняя рука. Быть может, спит наш вождь непобедимый, Взорвав, как бомба, двадцать разных царств. Воспрянь, герой, в войне неутомимый; Умри, как жил, — грозою государств! Но нет надежды! Больно сердце ноет: Судьба орла богам уж не близка! Я ж Францию увижу, — и закроет Мои глаза сыновняя рука. За ним следить Победа уставала. Изнемогла… Он ждать ее не стал! Ему судьба два раза изменяла, И сколько змей он на пути встречал! Есть в лаврах яд: смерть быстро яму роет Тому, чья слава слишком велика… Я ж Францию увижу, — и закроет Мои глаза сыновняя рука. Чуть где мелькнет неведомое судно, Уж все кричит: «Не он ли вновь идет Брать мир назад? Нам с ним бороться трудно! Вооружим стомиллионный флот!» Напрасный страх, тревожиться не стоит: В нем точит жизнь по родине тоска! Я ж Францию увижу, — и закроет Мои глаза сыновняя рука. Великий нравом, гением великий, Зачем он взял и скипетр на земле?! Теперь ему приютом остров дикий. Но славы луч сияет и во мгле… Он — наш маяк!.. Пусть буря в море воет Меж двух миров звезда его ярка. Я ж Францию увижу, — и закроет Мои глаза сыновняя рука. Но что же там, там на скале, чернеет? Я трепещу… О боги! черный флаг!! Как? Умер он? И слава овдовеет?.. За мною вслед заплакал даже враг!.. Но скоро даль от глаз тот остров скроет: Померкло солнце, ночь уже близка… Я ж Францию увижу, — и закроет Мои глаза сыновняя рука. Перевод И. и А. Тхоржевских

60

Пятое мая. — 5 мая 1821 г. на острове Святой Елены скончался Наполеон. Эта песня, как и другие песни Беранже наполеоновского цикла, в период Реставрации играла большую роль в борьбе с Бурбонами.

Плач о смерти трестальона [61]

Эй, католики, идите, Плачь, иезуитов рой! Умер, умер наш герой… Неофиты, поспешите К нам в печали и слезах И почтите славный прах! Трестальона чтим, который Широко известен был. Долго-долго он служил Реставрации опорой. Смерть героя в сем году Предвещает нам беду. В достопамятное время Удивлял он город Ним Благочестием своим И злодеем только теми Прозван был, кому мстил он За алтарь или за трон. Краснощекий и плечистый, Ром он часто попивал И в борделях бушевал. Все же душу блюл он чистой: Причащался весельчак Раз в неделю, натощак. Горд своей кокардой белой, Дал обет он не зевать, Протестантов убивать. Даже в праздник шел на дело, У святых беря отцов Отпущение грехов. Что за чудо? Убивал он Ночью так же, как и днем, Но всегда перед судом Чист как стеклышко бывал он За отсутствием улик: Всяк прикусывал язык. Он и золота немало Получал из высших сфер. Крепко пил, на свой манер Подражая феодалам. Каждый бил ему поклон, Если шел навстречу он. Нанеся удар тяжелый, Смерть похитила борца, Кто помог бы до конца Нам расправиться с крамолой. Если б в мире не почил Он бы орден получил. Гроб его несут дворяне, Вслед судейские идут. Непритворно слезы льют И духовные всех званий. Им — представьте, господа! Благодарность не чужда. Добиваются у папы, Чтоб святым его признать. Очевидно, воздевать Скоро к небу будут лапы Волки, съевшие овец: «Помолись за нас, отец!» Мощи будут! Маловерам Восхвалит его Монруж. Станет сей достойный муж Для католиков примером. Мысли грешные откинь, Подражай ему! Аминь. Перевод Вал. Дмитриева

61

Плач о смерти Трестальона. — Песня могла быть напечатана лишь после падения Реставрации, в сборнике 1837 г.

Трестальон — главарь роялистской банды, свирепствовавшей на юге Франции в 1815 г. против сторонников Наполеона и протестантов.

Навуходоносор [62]

В давно минувшие века, До рождества еще Христова, Жил царь под шкурою быка; Оно для древних было ново. Но льстили точно так же встарь И так же пел придворных хор: Ура! да здравствует наш царь! Навуходоносор! «Наш царь бодается, так что ж, И мы топтать народ здоровы, Решил совет седых вельмож. Да здравствуют рога царевы! Да и в Египте, государь, Бык — божество с давнишних пор. Ура! да здравствует наш царь! Навуходоносор!» Державный бык коренья жрет, Ему вода речная — пойло. Как трезво царь себя ведет! Поэт воспел царево стойло. И над поэмой государь, Мыча, уставил мутный взор. Ура! да здравствует наш царь! Навуходоносор! В тогдашней «Северной пчеле» Печатали неоднократно, Что у монарха на челе След царской думы необъятной, Что из сердец ему алтарь Воздвиг народный приговор. Ура! да здравствует наш царь! Навуходоносор! Бык только ноздри раздувал, Упитан сеном и хвалами, Но под ярмо жрецов попал И, управляемый жрецами, Мычал рогатый государь За приговором приговор. Ура! да здравствует наш царь! Навуходоносор! Тогда не вытерпел народ, Царя избрал себе другого. Как православный наш причет, Жрецы — любители мясного. Как злы-то люди были встарь! Придворным-то какой позор! Был съеден незабвенный царь Навуходоносор! Льстецы царей! Вот вам сюжет Для оды самой возвышенной Да и ценсурный комитет Ее одобрит непременно; А впрочем, слово «государь» Не вдохновляет вас с тех пор, Как в бозе сгнил последний царь Навуходоносор! Перевод В. Курочкина

62

Навуходоносор. —

По библейской легенде, вавилонский царь Навуходоносор, впав в безумие, возомнил себя быком. В песне имеются прозрачные намеки на порядки и нравы двора Людовика XVIII, поэтому она могла быть напечатана только после падения Реставрации.

Помещенный в данном томе перевод В. Курочкина впервые появился в Лондоне, в герценовской «Полярной звезде» за 1861 г. (Разумеется, строка: «В тогдашней „Северной пчеле“» — принадлежит В. Курочкину, а не Беранже.)

Бегство музы, или мой первый визит в суд [63]

Брось на время, Муза, лиру И прочти со мной указ: В преступленьях — на смех миру Обвиняют нынче нас. Наступает час расправы, И должны мы дать ответ. Больше песен нет для славы! Для любви их больше нет! Муза! в суд! Нас зовут, Нас обоих судьи ждут. Мы идем. Лежит дорога Мимо Луврского дворца: Там в дни Фронды воли много Было песенкам певца. И на оклик часового: «Кто идет?» — припев звучал: «Это Франция!» Без слова Сторож песню пропускал. Муза! в суд! Нас зовут, Нас обоих судьи ждут. На другой конец столицы Через мост изволь идти. Буал_о_ лежит гробница, Между прочим, на пути. Из обители покоя Что б воскреснуть вдруг ему?! Верно, автора «Налоя» Засадили бы в тюрьму! Муза! в суд! Нас зовут, Нас обоих судьи ждут. Над Жан-Жаком суд свершился И «Эмиль» сожжен был им; Но, как феникс, возродился Он из пепла невредим. Наши песни — невелички; Но ведь, Муза, враг хитер: Он и в них отыщет спички, Чтоб разжечь опять костер. Муза! в суд! Нас зовут, Нас обоих судьи ждут. Вот и зала заседаний… Что ж ты, Муза? Как, бежать От напудренных созданий? Ты же любишь их щелкать… Возвратись; взгляни, вострушка, Сколько смелости в глупцах, Взявшись весить погремушку На Фемидиных весах. Муза! в суд! Нас зовут, Нас обоих судьи ждут. Но бежит моя буянка… Я один являюсь в суд. Угадайте ж, где беглянка Отыскать могла приют? С председательской гризеткой, Смело к столику подсев, За вином и за котлеткой Повторяет нараспев: «Муза! в суд! Нас зовут, Нас обоих судьи ждут». Перевод И. и А. Тхоржевских

63

Бегство музы, или Мой первый визит в суд. — Песня создана в связи с первым судебным процессом Беранже, 8 декабря 1821 г.

…Там в дни Фронды воли много… — Фронда — общественное движение против абсолютизма во Франции в 1648–1653 гг., в котором приняла участие родовая аристократия, стремившаяся использовать в своих целях восстания крестьян и демократических слоев городов.

Буало лежит гробница… — Никола Буало-Депрео (1636–1711), поэт и теоретик классицизма, похоронен в подземном склепе парижской церкви Сент-Шапель. «Налой» — героикомическая поэма Буало.

Над Жан-Жаком суд свершился… — Жан-Жак Руссо (1712–1778) подвергался постоянным преследованиям церкви. По постановлению парламента (высшей судебной инстанции) Женевы его педагогический роман «Эмиль» (1763) был сожжен рукою палача за изложенную в одном из эпизодов систему религиозных взглядов Руссо — деизма.

Импровизированный донос

Попав под суд из-за доноса, Я судьям сам строчу донос: Когда я шел к вам для допроса, Поэт стишки мне преподнес. Судя по бойкости куплета, Он вас язвит не в первый раз… Арестовать его за это! Арестовать его тотчас! Он зло смеется над преградой, Какую ставят для стихов, Зовет их «страждущих отрадой» И верит в славу храбрецов. Ну как же вам простить поэта За гимны Музочке моей? Арестовать его за это! Арестовать его скорей! Он по героям правит тризну И льстит гонимым без стыда. Пожалуй, петь начнет Отчизну?.. Ведь это дерзость, господа!! Он хвалит то, что мной воспето, И видит ум во мне — не в вас… Арестовать его за это! Арестовать его тотчас! Перевод И. и А. Тхоржевских

Прощание с полями [64]

Как кротко-ласково осеннее светило! Как блеклый лес шумит и в глубь свою зовет! Уже надежды нет, чтоб ненависть простила Мои напевы мне и смелый их полет. Здесь навещал меня мечтаний рой прекрасный, Здесь слава мне порой шептала свой обет. О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный! Даль рощи, повтори прощальный мой привет! Зачем не пел я так, как птица меж ветвями? Как был бы волен здесь я с песнею своей! Но родина моя — унижена врагами Клонила голову под иго злых людей; Стихами колкими я мстил за край несчастный. Лишь для стихов любви преследований нет. О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный! Даль рощи, повтори прощальный мой привет! Их ярость скудных средств меня уже лишила; Теперь грозят судом веселости моей. Святою маскою их злость лицо покрыла: Заставлю ль их краснеть я прямотой своей? Пред божествами лжи преступник я опасный; Пред богом истины вины за мною нет. О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный! Даль рощи, повтори прощальный мой привет! Величье наше пел я над его могилой, О славе вспоминал в надгробной песне я; Но — неподкупная — перед победной силой Убийства государств хвалила ль песнь моя? Когда давал ты, лес, мне свой приют прекрасный, Империю ль я пел? Ее ли солнце? Нет! О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный! Даль рощи, повтори прощальный мой привет! Надеясь мне нанесть позор и униженье, Пусть цепи для меня вымеривает суд! В цепях и Франция. Оковы, заточенье В ее глазах венец моим стихам дадут. Пусть за окном тюрьмы мерцает день ненастный: Мне слава принесет свой радующий свет. О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный! Даль рощи, повтори прощальный мой привет! Не навестишь ли ты мой угол, Филомела? Когда-то от царя терпела горе ты… Пора: тюремщик ждет; ему так много дела! Прощайте, нивы, лес, долины и цветы! Готовы цепи мне; но я душою страстной Свободе гимн пою, храня ее завет. О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный! Даль рощи, повтори прощальный мой привет! Перевод М. Л. Михайлова

64

Прощание с полями. — Песня, написанная в ноябре 1821 г., распространялась в списках среди публики во время суда над Беранже.

Их ярость скудных средств меня уже лишила… — За издание первого сборника песен Беранже был уволен из канцелярии университета, где он занимал скромную должность экспедитора.

Действие вина [65]

Вино в тюрьме дает совет: Не горячись — ведь силы нет. И за решеткой, во хмелю, Я все хвалю. От стакана доброго вина Рассудил я здраво, что сатира, В видах примиренья, не должна Обличать пороки сильных мира. Лучше даже в очи им туман Подпускать куреньем фимиама, Я решил, не затрудняясь, прямо, Осушив еще один стакан. Вино в тюрьме дает совет: Не горячись — ведь силы нет. И за решеткой, во хмелю, Я все хвалю. С двух стаканов доброго вина Покраснел я, вспомнив о сатирах. Вижу: вся тюрьма моя полна Ангелами в форменных мундирах. И в толпе счастливых поселян Я воспел, как запевала хора, Мудрость господина прокурора, Осушив еще один стакан. Вино в тюрьме дает совет: Не горячись — ведь силы нет. И за решеткой, во хмелю, Я все хвалю. С трех стаканов доброго вина Вижу я: свободны все газеты. Цензоров обязанность одна: Каждый год рассматривать бюджеты. Милосердье первых христиан, Что от нас веками было скрыто, Я увидел — в сердце иезуита, Осушив еще один стакан. Вино в тюрьме дает совет: Не горячись — ведь силы нет. И за решеткой, во хмелю, Я все хвалю. С двух бутылок доброго вина Заливаться начал я слезами И свободу, в неге полусна, Увидал, венчанную цветами, И в стране, счастливейшей из стран, Кажется, тюрьмы сырые своды Рухнули б от веянья свободы… Выпей я еще один стакан. Вино в тюрьме дает совет: Не горячись — ведь силы нет. И за решеткой, во хмелю, Я все хвалю. Но избыток доброго вина И восторг, и умиленья слезы Безраздельно все смешал сполна В смутные, отрывочные грезы. Будь же ты благословен, обман, Что нам в душу, с утоленьем жажды, Будто с неба посылает каждый Шамбертена доброго стакан. Вино в тюрьме дает совет: Не горячись — ведь силы нет. И за решеткой, во хмелю, Я все хвалю. Тюрьма Сент-Пелажи Перевод В. Курочкина

65

Действие вина. — Полное заглавие: «Мое исцеление; ответ сомюрцам, которые, желая положить конец моей безумной затее — лечить неизлечимых, прислали мне в тюрьму запас шамбертона и романа, дабы я во время заключения устраивал себе внутренние души». В городе Сомюре зимой 1821–1822 гг. произошли волнения солдат местного гарнизона.

Предательский напиток [66]

В своей одежде с тальей узкой И с осмоленной головой, Вот — нектар нации французской И честь Бургундии родной! Хоть он почтенных лет, приятель, И с громким именем в стране, Но тсс… друзья, — ведь это злой предатель: Он подстрекает к болтовне. «Вот друг несчастных», — мне сказали, Его поставив здесь на стол. Меня утешит он? Едва ли! Он чрез полицию прошел, А там не раз благожелатель Бывал доносчиком при мне. Но тсс… друзья, — ведь это злой предатель: Он подстрекает к болтовне. Едва мы им смочили глотку, Как стали храбрых воспевать И сквозь тюремную решетку Вдали Надежду созерцать. Один из нас, певец-мечтатель, Запел уж песню о вине. Но тсс… друзья, — ведь это злой предатель: Он подстрекает к болтовне. Уже мы славим дружным хором Его источник — виноград, И пьем в честь Пробуса, которым Был насажден наш первый сад, Богатств Бургундии создатель, Достоин славы он вполне. Но тсс… друзья, — вино ведь злой предатель: Он подстрекает к болтовне. Нельзя не дать ему острастки; Друзья, продлимте ж наш обед: Пусть, до тюрьмы побыв в участке, Он чрез участок выйдет в свет!.. Ступай, несносный подстрекатель, Нашли мы истину на дне. Но тсс… друзья, — ведь это злой предатель: Он подстрекает к болтовне. Тюрьма Сент-Пелажи Перевод И. и А. Тхоржевских

66

Предательский напиток. — Дословное название: «Агент-провокатор; благодарность бургундцам, приславшим мне вина из самых лучших виноградников».

…И пьем в честь Пробуса… — Пробус — римский император (232–282), при котором на территории Бургундии были насажены виноградники.