Песни. Стихотворения

Беранже Пьер-Жан

Маркитантка [39]

Я маркитантка полковая; Я продаю, даю и пью Вино и водку, утешая Солдатскую семью. Всегда проворная, живая… Звени ты, чарочка моя! Всегда проворная, живая, Солдаты, вот вам я! Меня герои наши знали. Ах, скольких гроб так рано взял! Меня любовью осыпали Солдат и генерал, Добычей, славой наделяли… Звени ты, чарочка моя! Добычей, славой наделяли… Солдаты, вот вам я! Все ваши подвиги я с вами Делила, поднося вам пить. Победу — знаете вы сами! Могла я освежить: В бой снова шли вы молодцами… Звени ты, чарочка моя! В бой снова шли вы молодцами, Солдаты, вот вам я! Я с самых Альпов вам служила. Мне шел пятнадцатый лишь год, Как я вам водку подносила В Египетский поход. Потом и в Вене я гостила… Звени ты, чарочка моя! Потом и в Вене я гостила, Солдаты, вот вам я! Была пора то золотая Торговли и любви моей. Жаль, мало в Риме пробыла я Всего лишь восемь дней, У папы служек развращая… Звени ты, чарочка моя! У папы служек развращая, Солдаты, вот вам я! Я больше пользы оказала, Чем пэр любой, родной земле: Хоть дорогонько продавала В Мадриде и в Кремле; Но дома даром я давала… Звени ты, чарочка моя! Но дома даром я давала… Солдаты, вот вам я! Когда была нам участь брани Числом лишь вражьим решена. Я вспомнила о славной Жанне. Будь тем я, что она, Как побежали б англичане! Звени ты, чарочка моя! Как побежали б англичане… Солдаты, вот вам я! Коль старых воинов встречаю, Которым

довелось страдать За службу их родному краю И выпить негде взять, Я цвет лица им оживляю… Звени ты, чарочка моя! Я цвет лица им оживляю… Солдаты, вот вам я! Награбив золота чужого, Враги еще заплатят нам. Наступит день победы снова И ждать недолго вам! Я прозвонить вам сбор готова… Звени ты, чарочка моя! Я прозвонить вам сбор готова… Солдаты, вот вам я! Перевод М. Л. Михайлова

39

Маркитантка. — Я с самых Альпов вам служила… — То есть со времен итальянских походов (1796–1797) Наполеона; далее упоминаются последующие наполеоновские войны.

Я вспомнила о славной Жанне — то есть о Жанне д'Арк.

Ключи рая [40]

Ключи от райских врат вчера Пропали чудом у Петра (Все объяснить — не так уж просто). Марго, проворна и смела, В его кармане их взяла. «Марго, как быть? Не олухом же слыть. Отдай ключи!» — взывает к ней апостол. Марго работой занята: Распахивает в рай врата (Все объяснить — не так уж просто). Ханжи и грешники гурьбой Стремятся в рай наперебой. «Марго, как быть? Не олухом же слыть. Отдай ключи!» — взывает к ней апостол. Магометанин и еврей Спешат протиснуться скорей (Все объяснить, — не так уж просто). И папа, годы ждавший, вмиг Со сбродом прочим в рай проник. «Марго, как быть? Не олухом же слыть. Отдай ключи!» — взывает к ней апостол. Иезуиты, кто как мог, Пролезли тоже под шумок (Все объяснить — не так уж просто). И вот уж с ангелами в ряд Они шеренгою стоят. «Марго, как быть? Не олухом же слыть. Отдай ключи!» — взывает к ней апостол. Дурак врывается, крича, Что бог суровей палача (Все объяснить — не так уж просто). Приходит дьявол наконец, Приняв из рук Марго венец. «Марго, как быть? Не олухом же слыть. Отдай ключи!» — взывает к ней апостол. Господь отныне — рад не рад Декретом отменяет ад (Все объяснить — не так уж просто). Во славу вящую его Не будут жарить никого. «Марго, как быть? Не олухом же слыть. Отдай ключи!» — взывает к ней апостол. В раю — веселье и разгул: Сам Петр туда бы прошмыгнул (Все объяснить — не так уж просто). Но за труды его теперь Пред ним захлопывают дверь. «Марго, как быть? Не олухом же слыть. Отдай ключи!» — взывает к ней апостол. Перевод Бенедикта Лившица

40

Ключи рая. — По католической церковной традиции апостол Петр считается привратником у дверей рая.

Изгнанник

В кругу подруг веселых Из девушек одна Сказала: «В наших селах Всем радостна весна. Но между нами бродит Пришелец, нам чужой, И грустно песнь заводит О стороне родной. Как брата примем странника, С любовью приютим; Да будет для изгнанника Наш край родным! Над быстрою рекою, Что к Франции бежит, Поникнув головою, Сидит он и грустит. Он знает, эти воды Туда спешат скорей, Где зеленеют всходы Его родных полей. Как брата примем странника, С любовью приютим; Да будет для изгнанника Наш край родным! Оплакивая сына, Быть может, мать его В ногах у властелина Там молит за него; А он, судьбой неправой Покинут в грозный миг, Бежит с своею славой От зла земных владык. Как брата примем странника, С любовью приютим; Да будет для изгнанника Наш край родным! Он без приюта бродит Среди чужих полей; Но не везде ль находит След доблести своей? Как вся страна объята Была у нас войной, Здесь кровь его когда-то Лилась за край родной. Как брата примем странника, С любовью приютим; Да, будет для изгнанника Наш край родным! Когда от бурь военных Наш бедный край страдал, Он, слышно, наших пленных Как братьев принимал. Напомним время славы Ему в печальный час; Пусть он найдет забавы, Найдет любовь у нас. Как брата примем странника, С любовью приютим; Да будет для изгнанника Наш край родным! Когда привет наш примет И к нам он в дом войдет, Свою котомку снимет, Приляжет и заснет, Пусть свой напев любимый Услышит он сквозь сон: Наверно, край родимый Во сне увидит он. Как брата примем странника, С любовью приютим; Да будет для изгнанника Наш край родным!» Перевод М. Л. Михайлова

Цветочница и факельщик

Вы — факельщик, и ни к чему Мне ваши вздохи, взгляды… Я все равно их не пойму, Я им совсем не рада. Хоть знаю: предрассудки — зло, Претит мне ваше ремесло. Пусть жизнь цветочницы простой Не бог весть что за сласть, Но в ваши лапы, милый мой, Я не спешу попасть. Вас зацепила коготком Любовь среди дороги В тот день, когда с моим лотком Столкнулись ваши дроги. Такая встреча поутру Мне показалась не к добру! Пусть жизнь цветочницы простой Не бог весть что за сласть, Но в ваши лапы, милый мой, Я не спешу попасть. Люблю живых, что пьют, поют, Проводят дни в усладе, А вы сулите мне приют В кладбищенской ограде! Поверьте: ни моим цветам, Ни мне самой — не место там. Пусть жизнь цветочницы простой Не бог весть что за сласть, Но в ваши лапы, милый мой, Я не спешу попасть. Сегодня графа на тот свет Везете, завтра — князя, Но не завидую я, нет, Высоким вашим связям! С усопшими не знаюсь я: Живые — вот мои друзья! Пусть жизнь цветочницы простой Не бог весть что за сласть, Но в ваши лапы, милый мой, Я не спешу попасть. Хоть будет короток мой час, Да весел — все мне благо! Лет через десять жду я вас И вашу колымагу. Пока же ваш напрасен труд: Другие вас клиенты ждут! Пусть жизнь цветочницы простой Не бог весть что за сласть, Но в ваши лапы, милый мой, Я не спешу попасть. Перевод А. Эфрон

Добрая фея [41]

Некогда, милые дети, Фея Урганда жила, Маленькой палочкой в свете Делав большие дела. Только махнет ею — мигом Счастье прольется везде… Добрая фея, скажи нам, Где твоя палочка, где? Ростом — вершок с половиной; Только когда с облаков Фею в коляске сапфирной Восемь везли мотыльков Зрел виноград по долинам, Жатвы виднелись везде… Добрая фея, скажи нам, Где твоя палочка, где? Царь был ей крестник; заботы Царства лежали на ней, Ну, и министров отчеты Были, конечно, верней: Средств не имелось к поживам Рыбкою в мутной воде… Добрая фея, скажи нам, Где твоя палочка, где? Перед зерцалом глядела Фея в судейский устав. Бедный выигрывал дело, Если по делу был прав; Плут, не спасаясь и чином, Назван был плутом в суде, Добрая фея, скажи нам, Где твоя палочка, где? Матерью крестной хранимый, Царь был примером царям; Сильным народом любимый, Страшен заморским врагам. Фею с ее крестным сыном Благословляли везде… Добрая фея, скажи нам, Где твоя палочка, где? Добрая фея пропала… Где она — нет и следа: Плохо в Америке стало В Азии плохо всегда. Нас в нашем царстве орлином Холят, как птичек в гнезде… Все-таки, фея, скажи нам, Где твоя палочка, где? Перевод В. Курочкина

41

Добрая фея. — Дословное название: «Маленькая фея» — Урганда персонаж средневековой поэзии, покровительница странствующих рыцарей.

Господин Искариотов [42]

Господин Искариотов Добродушнейший чудак: Патриот из патриотов, Добрый малый, весельчак, Расстилается, как кошка, Выгибается, как змей… Отчего ж таких людей Мы чуждаемся немножко? И коробит нас, чуть-чуть Господин Искариотов, Патриот из патриотов, Подвернется где-нибудь. Чтец усердный всех журналов, Он способен и готов Самых рьяных либералов Напугать потоком слов. Вскрикнет громко: «Гласность! гласность! Проводник святых идей!» Но кто ведает людей, Шепчет, чувствуя опасность: «Тише,

тише, господа! Господин Искариотов, Патриот из патриотов, Приближается сюда». Без порывистых ухваток, Без сжиманья кулаков О всеобщем зле от взяток Он не вымолвит двух слов. Но с подобными речами Чуть он в комнату ногой Разговор друзей прямой Прекращается словами: «Тише, тише, господа! Господин Искариотов, Патриот из патриотов, Приближается сюда». Он поборник просвещенья; Он бы, кажется, пошел Слушать лекции и чтенья Всех возможных видов школ: «Хлеб, мол, нужен нам духовный!» Но заметим мы его Тотчас все до одного, Сговорившиеся ровно: «Тише, тише, господа! Господин Искариотов, Патриот из патриотов, Приближается сюда». Чуть с женой у вас неладно, Чуть с детьми у вас разлад Он уж слушает вас жадно, Замечает каждый взгляд. Очень милым в нашем быте Он является лицом, Но едва вошел в ваш дом, Вы невольно говорите: «Тише, тише, господа! Господин Искариотов, Патриот из патриотов, Приближается сюда». Перевод В. Курочкина

42

Господин Искариотов. — Дословное название: «Господин Иуда». Жизненным прототипом этого сатирического образа, вероятно, послужил некий шевалье де Пиис (участник «Современного погребка»), который, по словам Беранже, «состоя когда-то на службе у графа д'Артуа (будущего короля Карла X. — С. Б.), затем не менее старательно воспевал по очереди все революционные правительства», а при Реставрации сделался полицейским шпионом-провокатором.

Бог простых людей

Есть божество; довольный всем, склоняю Пред ним без просьб я голову свою. Вселенной строй спокойно созерцаю, В ней вижу зло, но лишь добро люблю. И верит ум мой будущему раю, Разумных сил предвидя торжество. Держа бокал, тебе себя вверяю, Всех чистых сердцем божество! Приют мой прост, бедна моя одежда, Как друг, верна святая бедность мне; Но здесь мой сон баюкает надежда И лучший пух мне грезится во сне… Богов земных — другим предоставляю: Их милость к нам — расчет иль хвастовство. Держа бокал, тебе себя вверяю, Всех чистых сердцем божество! Земных владык законами и властью Не раз играл здесь баловень судьбы. И вы, божки, игрушкой были счастью, Пред ним во прах склоняясь, как рабы! Вы все в пыли. Я ж чист и сохраняю В борьбе за жизнь покой и удальство. Держа бокал, тебе себя вверяю, Всех чистых сердцем божество! Я помню дни, когда в дворцах Победы У нас цвели искусства южных стран. Потом на нас обрушилися беды, И налетел нежданный ураган. Мороз и снег принес на миг он краю, Но льда у нас непрочно вещество… Держа бокал, тебе себя вверяю, Всех чистых сердцем божество! Угроз ханжи страшна бесчеловечность: «Конец земле и времени конец! Пришла пора узнать, что значит вечность… На Страшный суд восстань и ты, мертвец! Кто грешен — в ад! Дороги нет уж к раю: Порок сгубил земное естество…» Держа бокал, тебе себя вверяю, Всех чистых сердцем божество! Не может быть! Не верю в гнев небесный! Всего творец — всему опорой бог! Он дал любви дар творчества чудесный И ложный страх рассеять мне помог. Ко мне — любовь, вино, друзья! Я знаю, Что вправе жить живое существо! Держа бокал, тебе себя вверяю, Всех чистых сердцем божество! Перевод И. и А. Тхоржееских

Птичка

В самой страсти цепь привычки Я с трудом ношу И на крылья вольной птички С завистью гляжу. Сколько воздуха, простора, Недоступного для взора, Свод небес открыл! Я летал бы скоро-скоро, Если б птичкой был! Завещала б Филомела Тайну звуков мне; Птичка б весело запела В дикой стороне, Где пустынник, в чаще бора, Не спуская с неба взора, Братьев не забыл… Я летал бы скоро-скоро, Если б птичкой был! Знойной страстью бы гремели Песни по полям; Поселяне бы хмелели В честь красавиц там. Я бы с неба в дни раздора Всем несчастным без разбора В звуках радость лил. Я летал бы скоро-скоро, Если б птичкой был! Огласил бы казематы Звонкий голос мой, И, мечтаньями объятый О стране родной, Накануне приговора Хоть на миг бы цепь позора Узник позабыл. Я летал бы скоро-скоро, Если б птичкой был! Чуя в воздухе страданья И потоки слез, Я бы на берег изгнанья Мира ветвь принес. Царь Саул бы в звуках хора Дух унынья и раздора И свой гнев забыл. Я летал бы скоро-скоро, Если б птичкой был! Только злых не усладил бы Пеньем никогда, Разве птичку подстрелил бы Бог любви; тогда, Покорясь ему без спора, Я на зов родного взора, Из последних сил, Полетел бы скоро-скоро, Если б птичкой был. Перевод В. Курочкина

Слепой нищий

Из села в село бредет Старый нищий, ковыляя, И, по струнам ударяя, Слабым голосом поет: — У народа молодого, У честных прошу людей: Бросьте несколько грошей! (И дают ему без слова!) Бросьте несколько грошей В шапку старого слепого. Ходит с девочкой слепой; Шумный праздник в околотке. — Веселитеся, красотки, В пляске резвой и живой! Ради друга дорогого Молодых прошу парней: Бросьте несколько грошей Я за парня слыл лихого! Бросьте несколько грошей В шапку старого слепого. В темной роще, слышит он, Поцелуй звучит украдкой. — Ах, — поет он, — здесь так сладко, Здесь любовь со всех сторон! Вспомнил я грешки былого… Смех, как взглянешь на мужей! Бросьте несколько грошей Ради мужа отставного… Бросьте несколько грошей В шапку старого слепого. Ходят девушки толпой, Раздается смех беспечный. — Ах, — поет, — любите вечно И цветите красотой! Оттолкнет меня сурово Целомудрие ханжей. Бросьте несколько грошей Вы характера иного… Бросьте несколько грошей В шапку старого слепого. К разгулявшимся жнецам Подойдет, напоминая, Что и в годы урожая Жатвы нету беднякам. — Вам небось от золотого Винограда веселей? Бросьте несколько грошей Так и я хвачу простого! Бросьте несколько грошей В шапку старого слепого. У солдат ли пир горой Кружки двигаются живо. — Я ведь тоже был служивый, Говорит старик слепой, И теперь душа готова, Кабы годы-то с костей! Бросьте несколько грошей В память славного былого! Бросьте несколько грошей В шапку старого слепого. Он канючить не пойдет В позлащенные чертоги, А в селеньях, по дороге, Где поваднее, поет, Где рука подать готова, Там поет он веселей: — Бросьте несколько грошей! Счастья нет для сердца злого… Бросьте несколько грошей В шапку старого слепого. Перевод В. Курочкина

Наваррский принц, или Матюрен Брюно [43]

Тебе — французскую корону? Ты спятил, бедный Матюрен! Не прикасайся лучше к трону, Гнезду насилий и измен. Там лесть чадит свои угары Безделью в кресле золотом. Займись-ка лучше, принц Наварры, Своим сапожным ремеслом! У жизни есть свои законы Несчастье учит мудреца. Ты б отказался от короны, Когда б подумал до конца. Легко ль считать судьбы удары? Сначала трон — а что потом? Займись-ка лучше, принц Наварры, Своим сапожным ремеслом! Льстецы смеются над тобою… И ты захочешь, может быть, Народ считая сиротою, Себя отцом провозгласить. Чем угождать (обычай старый!) Льстецу то лентой, то крестом, Займись-ка лучше, принц Наварры, Своим сапожным ремеслом! Ты к лаврам тянешься по праву, Но где бы ты ни побеждал, Из рук твоих всю эту славу Ближайший вырвет генерал. Английский полководец ярый Кичиться будет над орлом. Займись-ка лучше, принц Наварры, Своим сапожным ремеслом! Какие лютые бандиты Закону слугами подчас! Бедняг, что в Ниме перебиты, Не воскресит ведь твой указ. Король напрасно в басне старой Стучался к гугенотам в дом. Займись-ка лучше, принц Наварры, Своим сапожным ремеслом! Ты выпьешь чашу испытаний Сам, до последнего глотка. Твой трон, обещанный заране, Займут союзные войска, И будут гнать их эмиссары Все выше цены с каждым днем. Займись-ка лучше, принц Наварры, Своим сапожным ремеслом! Ведь под тяжелою их лапой Ты должен будешь — рад не рад С церковной сворою и папой Писать позорный конкордат, И, золотя его тиары, Ты сам ограбишь отчий дом. Займись-ка лучше, принц Наварры, Своим сапожным ремеслом! Друзья далеко. Враг открыто Нас оставляет без сапог, И для чужого аппетита Кладем мы курицу в пирог. Из башмаков — нет целой пары, Одним обходимся плащом… Пора заняться, принц Наварры, Простым сапожным ремеслом! Перевод Вс. Рождественского

43

Наваррский принц, или Матюрен Брюно. — Матюрен Брюно (1784–1825) — сын сапожника, выдававший себя за принца Наваррского, сына казненного во время революции короля Людовика XVI, и претендовавший на французский престол. При Реставрации был арестован и умер в тюрьме.

Бедняг, что в Ниме перебиты… — В 1815 г. в Ниме свирепствовал белый террор роялистов.

…С церковной сворою и папой

Писать позорный конкордат… — В 1817 г. Людовик XVIII заключил конкордат (соглашение) с папой римским, по которому католическая церковь во Франции получала ряд новых привилегий по сравнению с наполеоновским конкордатом 1801 г.