Пифагор
Шрифт:
Дождавшись, когда они наговорятся, Адраний подошёл к мачте.
— Что же вы замолкли, друзья? — сказал он. — Ведь скоро, как мне кажется, вам придётся посадить языки на привязь.
Обернувшись, юноши удивлённо взглянули на незнакомца и его варварское одеяние.
— Это нас не пугает, — наконец отозвался один из самнитов.
— Лишь бы не возвратиться ни с чем. А ты сам кто? Откуда знаешь об обете молчания?
— Ветер поднимает не одну пыль. Слухами ойкумена полнится, — ответил сикел. — Зовут меня Адраний. Я из Скифии, где был
Самнит, что постарше, недоверчиво улыбнулся:
— Неужто и в Скифии о Пифагоре знают?!
— Кое-кто знает. Повстречался мне там удивительный человек. Ему я обязан жизнью. Так вот. Верьте мне или не верьте, он на таком огромном расстоянии обменивается с Пифагором мыслями.
— Конечно, верим! — подхватил младший из юношей. — Пифагору доступно всё.
— Мой брат учится у него, — продолжил Адраний. — Его приняли в школу без испытаний. Я собираюсь к нему.
Разговор о Пифагоре не иссякал до самого Регия, и почти не осталось времени для рассказа о великом походе Дария и его провале. Адраний успел лишь рассказать о переходе через Данувий, когда судно вошло в бухту Кротона.
Уже издали стало видно, что мол заполнен толпой.
— Не нас ли собираются приветствовать эти люди? — предположил тиррен. — Я слышал, кротонцы кичатся тем, что в их городе живёт Пифагор.
Адраний, сдвинув край паруса, впился глазами в приближающийся берег.
— Не похоже, — сказал он. — Да и откуда бы им знать, что на корабле желающие учиться?
— Да ведь набор в школу происходит в одно и то же время! — перебил тиррен. — Я слышал, что это девятый набор.
— Смотрите! — неожиданно воскликнул другой юноша. — В руках у некоторых палки. Они ими грозят. Наверное, нас приняли за пиратов.
Враждебность толпы не осталась не замеченной и кормчим. Он повернул судно так, чтобы оно шло к молу под острым углом. Вскоре стали слышны выкрики:
— Убирайтесь вон, пифагорейские щенки!
Брошенный кем-то камень едва не долетел до борта.
Кормчий, оставив весло помощнику, подошёл к юношам.
— Взбесились... — проговорил он, кинув взгляд на берег. — Кроме вас, в Кротоне никто не сходит. Я не стану рисковать.
Когда судно достигло горловины бухты, Адраний подошёл к борту, протянул руки к воде и воскликнул:
— Помоги мне, Нестис!
С этими словами он бросился в море.
— Куда же ты, безумец? — закричал кормчий. — Я бы высадил тебя в Сирисе, откуда за полдня добрался бы до своего Пифагора!
Обратившись к юношам, он добавил:
— Вы-то, надеюсь, не попрыгаете в волны?! К вечеру будем в Сирисе.
Юноши, не отводя взгляда от пловца, молчали.
Наконец один из них удручённо проговорил:
— Что касается меня, я лучше вернусь обратно.
Муза
К вечеру того же дня Адраний был уже в объятиях брата.
— Где твои педилы? Почему ты мокрый? — удивился
— Дай же во что-нибудь переодеться!
Увидев в углу полотно, накрывавшее какой-то предмет, Адраний решительно направился к нему. Но Тилар преградил дорогу. Сорвав с себя хитон, он кинул его брату.
— Оденься. И скажи, что стряслось?
— К вам иначе чем вплавь не доберёшься. Но веди же меня скорее к Пифагору. У меня для него новости.
Тилар бросил на брата снисходительный взгляд:
— У тебя?! Не из страны ли гипербореев?
— До этой страны я не дошёл, — ответил Адраний, не замечая иронии. — А о моих новостях дано узнать только ему самому. Что же стряслось, ответь лучше ты. В прошлый раз кротонцы долго растолковывали мне, как сюда пройти, расспрашивали, кого я собираюсь навестить, показали мне дорогу, а теперь забросали камнями. Трое юношей, бывших со мной на корабле, видимо, отказались стать учениками Пифагора. А где он сам?
Тилар прошёлся по комнате.
— Хорошо. Попытаюсь тебе объяснить. Отбирая способных учеников и заселяя ими этот городок, Пифагор продумал всё, что может скорейшим путём привести к вершинам знания, и прежде всего установил строгую дисциплину. Он полагал, что таким образом создаст полис единомышленников. Но талант и повиновение — свойства, не всегда совместимые. Некоторым захотелось прийти к цели своими путями, другим трудно было отказаться от потребностей тела и выработанных с детства привычек. Элементы распада не ускользнули от кротонцев. Укрепившись благодаря советам Пифагора, они стали тяготиться его вмешательством в полисные дела. Кто-то начал уверять, что он хочет распространить порядки живущих за этими стенами на Кротон и другие города. В нас стали видеть не учёных, а тайных заговорщиков. К тому же гибель Милона...
— Что я слышу! — воскликнул Адраний. — Милон погиб! Я его никогда не увижу!
— Не увидишь. Да не перебивай, а постарайся понять, что и гибель Милона при всей своей нелепой случайности объясняется тем же, что и другие обрушившиеся на нас бедствия. Пифагор не принял во внимание человеческую природу. Милон же засунул руку в расщеплённое дерево и, скованный им, стал добычей волков.
— Какой ужас! — вырвалось у Адрания.
— Вот и нам приходится иметь дело с волчьей злобой, брат. То, что я от тебя узнал, меня пугает. Но знай, что я никогда не покину Пифагора. Тебе же лучше навестить отца. Он у нас один.
— Но я же тебе сказал, что должен встретиться с Пифагором. Отправляйся в Энну ты. Тебе сейчас нечего делать, и вас тут много.
— Нечего делать?! — возмутился Тилар. — А это?
Он сорвал с удлинённого предмета полотно.
— Так ты снова взялся за своё, — проговорил Адраний, увидев статую. — Раньше ты вырезал старцев, а теперь... Не твоя ли это невеста? Какая серьёзная... И почему с палкой?
Тилар выпрямился и произнёс, выделяя каждый слог:
— Со свитком, а не с палкой. Это Муза, покровительница знаний.