Пленники чести
Шрифт:
— Я не против возвращения в замок, к тому же я проголодался, — заявил Алексей Николаевич, которому уже надоело трястись в седле, рискуя быть сброшенным в любую минуту.
Однако господин Симпли не хотел так скоро возвращаться, и господа начали спорить, громко и нудно, так что даже Макар прикрыл уши полями шляпы и отвернулся. Тем временем дворецкий поравнялся с Александром Ивановичем и шепнул ему:
— Поезжайте скорее к холму. Как только доскачите до огромного чёрного камня, повернёте налево, там, на поляне, с господином Коршуновым случилось несчастье, нужна ваша помощь. Только никому ни слова, нельзя поднимать панику. Виктор Юрьевич и Павел Егорович ждут вас, так что поторопитесь.
Александр молча кивнул в ответ.
— Поезжайте в замок, Наталья Всеволодовна, прошу вас, мне надо помочь друзьям, — сказал он, поравнявшись с ней.
— О, я с вами, друг мой, нет никаких опасностей и трудностей, что заставили бы меня покинуть вас, — ответила она, красуясь на своей Донне.
— О нет, сударыня, умоляю, вы лишь устанете понапрасну от езды. Прошу, отправляйтесь с господами и Альфредом в замок, я догоню вас очень скоро, — ответил поручик, стараясь скрыть волнение.
— Ну что же, милый друг, раз вы настаиваете, я не смею вам противоречить, но прошу, поторопитесь, ведь без вас я зачахну от скуки, — с улыбкой ответила Наталья.
Александр улыбнулся ей в ответ. Между тем Алексей Николаевич убедил господина Симпли, что нужно ехать, причём незамедлительно, ведь нехорошо не исполнять приказ Ивана Андреевича, который всегда говорит дело. И они двинулись в сторону замка вместе с Натальей, егерем и дворецким, у которого отлегло от сердца. Поручик же кольнул шпорами Вихря и поскакал к поляне у подножья холма, про которую ему рассказал Альфред.
Дворецкий не случайно был так напуган. Когда прозвучал выстрел, то он и сопровождавшие его господа были ближе всех к месту трагедии. Проскакав по лесу несколько десятков метров, им предстало страшное зрелище: тело Ивана Андреевича лежало обезображенным на земле, радом валялось разряженное ружьё, но в кого он стрелял было непонятно. Коршунов был растерзан практически в клочья, но крови нигде не было, точно кто-то слил её в отдельный сосуд. Вся одежда на нём была изорвана, на шее был ужасный шрам шириной во всё горло, в глазах навеки застыл ужас.
Когда Александр Иванович подъехал к месту трагедии, он не сразу поверил глазам. Павел Егорович и Виктор Юрьевич стояли рядом с телом и молча смотрели на него, не зная, что делать. Они в нескольких словах рассказали поручику, что случилось с ними.
— Вы не осматривали тело? — спросил Александр.
— Ну, разве что так, взглянули, — пролепетал Павел Егорович, сторонясь от трупа.
— Вон он, весь разодран, — добавил Виктор, — видно, волки потрудились.
— Странно, что он стрелял и промазал, вряд ли такой человек, как он, промахнулся бы, стреляя в волка.
— Глядите, — воскликнул Павел Егорович, показывая на что-то пальцем, — тут кровь, целая лужа.
Александр и Виктор тут же подбежали к тому месту, у которого стоял Павел Егорович.
— Так и есть, кровь, — сказал Виктор.
— Наверное, волчья, — добавил Павел Егорович.
— Большая лужа, а где сам волк? — спросил Александр Иванович, трогая кровь пальцем.
— Да бог его знает, может, убежал, — отозвался Виктор, осматривая округу.
— С такой кровопотерей? — удивился Александр. — Тогда это не волк, а винная бочка.
— И кровяного следа не видно, — подтвердил Павел Егорович.
— Может это кровь Ивана Андреевича? — предположил Виктор, взглянув на тело.
— Нет, исключено, он точно не смог бы проползти такое расстояние, не оставив следов, — сказал растерянный Павел Егорович.
— Ох, не нравится мне это, господа, — сказал Александр Иванович, — давайте-ка уберём его отсюда, и сами уберёмся. Не нравится мне всё это.
И они соорудили носилки, закрепили их между двумя лошадьми и, положив на них тело соседа Уилсонов, отправились прочь от места страшной расправы. Все трое были подавлены и молчали до самой окраины леса, где их уже поджидал Альфред с телегой. Он так торопился, что даже не сообщил крестьянину, зачем она нужна, просто вышвырнул бедолагу на дорогу, приказав мчаться со всех ног за доктором. Дворецкого всего трясло, он с трудом мог сидеть на козлах. Виктор и поручик перенесли тело Коршунова на телегу. Когда его поднимали, на землю из кармана убитого выпал пистолет. Александр поднял его и вертел в руках всю дорогу.
— Интересная вещица, — заметил он, — обратите внимание, на широкую ногу жил господин, серебряными пулями изволил охотиться.
— Как вам не стыдно, поручик, говорить о человеческих недостатках в такой момент, — укорительно шепнул ему Павел Егорович.
Дальше шли молча. Альфред решил везти тело во флигель, чтобы хозяйка и все остальные до поры до времени ничего не узнали. Ведь гибель соседа грозила окончиться скандалом. Мало ли, что могла подумать госпожа Уилсон, а её гнев грозил бы бедой для всех в имение. Солнце скрылось за облаками, подул холодный ветер, поднявший в воздух бурые листья. Навстречу из флигеля вышел слуга с фонарём в руках, он хотел отправиться на задний двор, но Альфред окрикнул его. Подойдя ближе, он спросил:
— Вы звали, господин дворецкий?
— Харитон, скажи, есть ли пустая комната во флигеле, куда никто не зайдёт? — спросил Альфред, загораживая собой тело, лежавшее на телеге.
— Да, господин дворецкий, но только на самом верху, — ответил озадаченный Харитон.
— Слушай меня внимательно, оставь все свои дела и помоги господам, только никому ни единого слова, понял? Иначе не сносить тебе головы! — пригрозил Альфред.
— Как прикажите, — отвечал Харитон, заглядывая в телегу.
Но он тут же отпрянул, набожно крестясь, ибо прежде не видал такого безобразного покойника. Альфред быстро слез с телеги и отправился ожидать доктора, чтобы сразу же проводить его во флигель, правда, дворецкий уже сам не понимал, для чего посылал за ним. Покойному уже никто не смог бы оказать помощь. А тем временем Харитон вместе с господами перенёс тело в самую верхнюю комнату, по счастью пустовавшую. Там тело Коршунова уложили на простую кровать, застеленную грубым одеялом. Харитон принёс свечи и пару стульев.