По ту сторону смерти

Лински Говард

Том, должно быть, понял, что он об этом подумал.

– Диана жива, здорова и, очевидно, живет в Лондоне. Она держит связь с Келли, но найти ее будет нелегко. У нас нет адреса, и она не хочет, чтобы ее нашли.

– Пропавшая девушка-подросток в Лондоне, - сухо заметил Брэдшоу.

– Я знаю, - признался Том,- иголка в стоге сена.

– Все в порядке, - сухо произнес Брэдшоу, - я даже отдаленно не занят.

– Есть еще кое-что, - сказал ему Том и потянулся во внутренний карман, вытащил визитку и посмотрел на нее.

– Что?
– спросил Брэдшоу.

– «Мираж», -

сказал ему Том, - где ваши фантазии становятся реальностью.

Глава 31

Поезд Тома в Лондон опоздал на полтора часа. Его встретила целая армия потерявших терпение уборщиков и станционного персонала, стремившихся согнать пассажиров с поезда как можно быстрее, чтобы они могли привести его в порядок перед обратной отправкой этим вечером. Йен Брэдшоу уже очень скоро сообщил ему информацию о «Мираже». Как Том и догадался по визитке, это был «Джентльменский Клуб».

Такие места, как «Мираж», в последнее время появились по всему Лондону, благодаря изменившемуся отношению к продаже сексуальных услуг. На смену стриптизу в мужских клубах или в задних комнатах сомнительных клубов пришли более открытые, респектабельные и намного более прибыльные клубы с танцами на коленях, такие как «Мираж», который принадлежал мужчине по имени Андре Девайн. Он казался «чистым как стеклышко», он не был известен своими связями с организованной преступностью, но Брэдшоу сделал акцент на слове «известных» и предупредил Тома быть осторожным.

– Значит, собираешься заняться изучением обнаженных женщин?

– Тем, что потребуется для раскрытия дела, которым я занимаюсь для тебя.

«Мираж» казался именно тем местом для беспокойной молодой беглянки, как Диана Тернер, и, если она была там, может быть, она сможет пролить свет на исчезновение своей наперсницы, Сандры Джарвис.

Том вышел с вокзала «Кингс Кросс» и направился прямиком к подземке, следуя по линии Пиккадили к Лестер-сквер. Он срезал через Чайнатаун с его мириадами ресторанов и экзотическими магазинчиками, а затем вошел в Сохо с Грик-стрит. Он знал дорогу достаточно хорошо после шести месяцев работы на таблоид, имеющий самые крупные тиражи в стране. Сохо всегда был богат на материал для статей.

В любом другом городе, секс-шоп с закрашенными окнами был бы переведен на тихую боковую улочку. Здесь же, на Олд-Комптон-стрит, на витринах в открытую стояли фривольные манекены, демонстрирующие бандаж и элементы фетиша. Однако Сохо не был полностью отдан на откуп торговле сексом, и контраст был поразительным. Знаменитый джаз-клуб Ронни Скотта был всего в нескольких дверях от грязного здания, с написанным на стене указателем от руки, который предлагал «новую блондинку» в своем подвале, а клуб «Граучо» располагался напротив открытой двери, которая вела на крутую лестницу, обещающую «модель» на следующем этаже. Такого места больше не было нигде в Англии.

«Мираж» размещался в большом здании на углу Брюэр-стрит. Над его дверью висел большой красный знак с силуэтом обнаженной девушки, обещая сексуальные небеса за закрашенными окнами. Единственный палец был прижат к ее губам с намеком, что «Мираж» был секретом, известным лишь немногим.

***

Грэхем купил Хелен карри. Чтобы поблагодарить ее, сказал

редактор, за всю тяжелую работу, но он казался немного нервным, и у нее сложилось впечатление, что делает такое не часто. Он был задумчив, когда они делали заказ, но еда здесь была хорошей, в ресторане карри на улице недалеко от рынка Бигг. Они достаточно мило болтали, темы варьировались от их семей до предыдущих мест работы, и он рассказал ей некоторые военные истории, которые он скопил за годы работы в журналистике.

– Значит, ты была одной из пятнадцати миллионов?
– спросил Грэхем во время затишья в разговоре.

– Столько это включили?

– Они так говорят.

– Ну, это было отвратительное зрелище, - сказала она.

– Повтори эту фразу еще раз?

Хелен процитировала ему:

– Нас было трое в этом браке, так что он был слегка тесноват.

Грэхем кивнул.

– Разрушительным для Чарльза.

– Женщина, которая станет следующей королевой Англии сознается в супружеской измене в телевизионном интервью? Кто мог такое представить? Очевидно, Джеймс Хьюитт мог быть обвинен в государственной измене за то, что переспал с женой монарха. Его бы повесили, утопили и четвертовали в дни Генриха Восьмого.

– И что? Монаршьи особы совершали это веками. Сейчас все изменяют.

– Не все, - быстро сказала Хелен.

Когда минутой спустя Грэхем вежливо поинтересовался парнем Хелен, она снова расслабилась. Она слишком любила и уважала своего редактора, чтобы отмахнуться от этого, если окажется, что он один из тех мужчин, чьи жены их не понимают.

Только после того, как он попросил счет, его тон стал серьезным.

– На днях у меня была неприятная встреча, - признался он, и, когда она не знала, что на это сказать, Грэхем пояснил: - Пришли управляющий директор и один из штатных юристов группы, - объяснял он.
– Меня предупредили. Это было сказано не напрямую, но я видел, что они обеспокоены.

– Из-за статей, которые я написала?

– Отчасти, - согласился он.
– Они были осторожны и не вдавались в подробности, делали акцент на том, чтобы я сохранял полный редакторский контроль, все говорили и говорили о моем будущем, о том, каким радужным оно может для меня быть...

– Если ты не будешь раскачивать лодку?

– А вы быстро схватываете, молодая леди, - сказал ей Грэхем.
– Должно быть, мы в последнее время наступили на несколько очень больных мозолей, что привлекло внимание обеспокоенных инвесторов. Ни у кого в журналистике от этого нет полного иммунитета, даже у нас, особенно у нас, так как наша материнская кампания теряет теперь деньги.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что им не нужно из-за меня беспокоиться. Я в этом надолго. Я сказал, что знаю, что делаю. Они не поверили. Ставки повышаются, - сказал он ей и впервые по-настоящему занервничал.
– Редакторов могут снять с должности по ряду причин. Я предвидел, что это случится.

Так вот какой была причина для карри и более чем часового неспешного разговора. Грэхем, наконец, дошел до сути дела.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Она ожидала, что он скажет ей прекратить. В отличие от Хелен, у него была жена и семья.