Победа достается нелегко
Шрифт:
— Мой анализ? — спросил он.
Не успел Руслан открыть рот, как его опередил Бондарев.
— Нет, Димуня! Твой еще не принесли. — И, пробежав глазами результаты анализа, вдруг тепло улыбнулся Коржавину. — Все в порядке, Руслан! Отличные показатели. А ты боялся. Здоров как бык!
Руслан стоял как оплеванный и глупо моргал. Что это значит? Для чего эта комедия?
Степан Григорьевич, ласково обняв за плечи Маркова, что-то шептал тому на ухо. Дмитрий вдруг замотал головой и разразился заливистым смехом.
— Ха-ха!.. И дальше что было, Степан Григорьевич?
— Что было дальше, Димуня, узнаешь после боя. Ты пока надевай перчатки, а я несколько слов скажу этой девице. — Бондарев, подхватив Коржавина под руку, потащил его к двери.
В коридоре было пусто. Бондарев чиркнул зажигалкой и на глазах у оторопевшего Руслана сжег бумагу с анализом.
— Никто ничего не приносил. Ясно? — В голосе Бондарева звучали властные нотки.
Стряхнув пепел в урну, Степан Григорьевич снова тепло улыбнулся.
— Какой ты еще зеленый, ничего не понимаешь. — И, словно девушку, погладил Руслана по щеке. — Ты уверен, что там, в амбулатории, сидят наши друзья? А я, например, не совсем. Почему они так задержали анализ? Почему прислали его перед самым выходом на ринг? Ты не знаешь, и я не знаю. Может быть, у них там свой расчет. Какая-нибудь вертихвостка из лаборатории крутит шуры-муры с противником Маркова. Естественно, она хочет, чтобы тот победил чемпиона Европы. Вот и решает ему помочь, посылает анализ перед самым боем. Расчет чисто психологический — Марков разволнуется, станет нервничать. А может, метит еще выше: попадет ее бумаженция к главному врачу, а у Димуни времени на повторный анализ нету, врач и снимет Маркова, а тому — победа без боя. Вот оно как может быть.
Руслан слушал тренера и проникался к нему уважением. Какой он опытный, какой знающий, а он, Руслан, по-детски наивный, простоватый и дубово прямолинейный, чуть было не испортил все дело со своей «правотой», чуть было не подвел своего товарища по команде.
В коридоре показался высокий парень в судейской форме с большой связкой боксерских перчаток в руках:
— Степан Григорьевич, скорее! Ведите Маркова. Сейчас вызовут на ринг.
«Степан Григорьевич — голова! С ним не пропадешь, — думал Руслан, усаживаясь на скамье для участников соревнований. — Хорошо, что я с ним встретился».
На ринге, залитом ярким светом, шло представление боксеров. Судья-информатор через микрофон называл спортсмена, его титул, звание; боксер делал шаг из своего угла. Дмитрия Маркова встретили бурными аплодисментами. Степан Григорьевич стоял в углу, небрежно облокотившись на канаты, и улыбался. Конечно, приятно быть тренером такого знаменитого мастера. Соперника Маркова, боксера из Иркутска, встретили сдержанно, аплодисменты были жидкими. С галерки кто-то крикнул:
— Не трусь, Емеля!
«Новичок, наверно, — определил Коржавин, рассматривая сибиряка. — Нелегко ему. Первый день соревнований, и бой с чемпионом. Никакой надежды. Ехать за три- девять земель, чтобы быть вышибленным в первом же туре… Не позавидуешь!»
Диктор представил пятерых боковых судей и рефери — судью на ринге. Это был известный в прошлом боксер, неоднократный чемпион страны, тяжеловес, кумир публики в начале тридцатых годов. Сейчас ему было под шестьдесят, но выглядел он значительно моложе своих лет, держался бодро и галантно раскланялся на аплодисменты.
Глухо зазвучал электрический гонг, судья поднял руку.
— Первый раунд!
Соперник Маркова был ниже почти на полголовы, загорелый, плотный, с широкой грудью и короткими сильными руками. Чуть наклонив вперед темноволосую голову, он смело пошел на сближение с чемпионом. Марков, словно ждал этого, легко ускользнул назад и в сторону и оттуда, с дальней дистанции, встретил сибиряка прямыми ударами. Молниеносные, мастерски точные, они останавливали упрямого соперника, пресекали его попытки сблизиться, войти в среднюю дистанцию. В зале возникло волнение. Кто-то выкриками подбадривал сибиряка:
— Давай, парень, учись! За битого двух небитых дают!
— Игра в кошки-мышки, — с усмешкой произнес сидевший рядом с Русланом спортсмен. — Расстреливает его Димуня, как фанерную мишень.
— Казала Настя, як удастся, — ответил ему хриплый голос с украинским акцентом. — Як наш Микола попаде, то Димуха зломается пополам.
— А почему он ваш? — не поворачиваясь, спросил сосед Руслана. — Николай Качанов из Сибири.
— В Сибири тоже богато наших, — невозмутимо ответил украинец. — Ты дывись, як Микола жме!
Сибиряк действительно непрерывно атаковал. Коржавин смотрел на ринг и удивлялся поведению Маркова. Почему тот так осторожно ведет бой? Почему не проводит свои серии? Ведь обычно Марков уже во втором раунде не давал опомниться своим соперникам, буквально засыпал их прямыми ударами. «Бережет силы, — подумал Коржавин, — впереди еще много боев. Турнир только начинается».
Вдруг Николай Качанов, сделав финт левой рукой, имитируя удар, подставил плечо под очередную контратаку Маркова, неожиданно наклонился влево, потом вправо. Удары Маркова прошли у него над волосами. В то же мгновение Качанов шагнул вперед и, почти вплотную приблизившись к чемпиону, провел два удара, один по корпусу, другой по подбородку. В последнее мгновение, когда, казалось, уже нельзя было защититься, Марков все же успел отклониться назад, подставив под удар локоть правой руки. Однако вторая перчатка сибиряка достигла цели, правда не совсем точно — она попала в щеку. У Дмитрия чуть дрогнули ноги, и он быстро попятился назад. Канаты ринга удержали его. Дмитрий собрался, поднял руки, готовый встретить любую атаку.
Все произошло так быстро, что многие ничего не поняли, приняли отход Маркова за обычный маневр, защиту. Руслан, сжав зубы, с недоумением смотрел на судью. Тот видел удар! Почему же он не останавливает бой, не открывает счета? Эти секунды помогут Маркову отдохнуть, прийти в себя. Но рефери подал команду:
— Бокс!
Рефери был по-своему прав. Он, бесспорно, видел удар, видел, как у Маркова чуть дрогнули колени. Конечно, в любом другом поединке судья немедленно остановил бы бой и, отослав соперника в нейтральный угол, открыл счет и лишь после «восьми» разрешил бы продолжать состязание. Но на ринге находился двукратный чемпион Европы, бронзовый призер олимпиады, словом, гордость отечественного спорта. А его противник кто? Какой-то мастер спорта из Иркутска, даже не член сборной страны. Старый судья хорошо понимал, что значит для того «послать в нокдаун чемпиона», как после поединка будет гордиться, как об этом будут писать журналисты. Маркову же придется худо, месяцами будут мусолить на разных обсуждениях, начиная от собрания боксеров и кончая всесоюзным тренерским советом. Он хорошо испытал на себе подобные «проработки» и потому, надеясь на опыт и мастерство Маркова, не стал акцентировать внимание публики, судей и тренеров на ударе, не остановил поединок, не открыл счета. Он жалел его. Рефери верил в чемпиона и, не подозревая подвоха, был убежден, что тот сможет взять себя в руки и разными тактическими маневрами продержаться на дальней дистанции, а через несколько секунд полностью восстановиться, прийти в себя. Ведь на первенстве Европы Марков не такие «оплеухи» выдерживал!
Подав команду «бокс», судья не сводил глаз с Маркова и при первой же необходимости готов был остановить поединок, сделать замечание сопернику — повод всегда найдется! — и тем самым дать Дмитрию передохнуть.
Марков внешне производил хорошее впечатление. Он быстро и плавно передвигался, уклонялся от атак, на лице блуждала его обычная усмешка, и об истинном его состоянии трудно было догадаться. Но Руслан догадывался. Он знал, как Дмитрий тяжело, форсированно сгонял вес, мучая себя, почти неделю не пил воды, ограничивал прием пищи, ходил чуть ли не ежедневно в парную. И этот анализ крови… Видимо, врач не случайно заставил Маркова сделать повторный анализ.