Побег из Фестунг Бреслау
Шрифт:
– Господи Боже… Шифры, заметки радиооператора, документы, материалы…
– Если бы…
Но на сей раз полковник не дал Шильке закончить.
– Если бы у вас было хоть какое-нибудь подкрепление, сейчас у нас имелся бы живой радист и кто-нибудь еще. – Он коснулся ТТ и нагана. – Вражеское оружие, - буркнул он. – Можете сохранить его себе на память. А теперь… - снизил он голос, - расскажите, пожалуйста, как все было. Только, умоляю, без описания вычислений, я совершенно их не понимаю.
– Я выявил ошибку…
– Прошу вас, без вычислений.
– Так точно! Но по карте я мог выявить лишь район передачи, а не конкретную цель.
– У них имелась своя система дислокации? – спросил Титц.
– Да, герр полковник. Только ведь это всего лишь систем, а не путеводитель по городу. У них не было доступа во все помещения. Там, в поле, я мог только угадывать.
– И что вы сделали?
– Собственно… да ничего. Случай, но к счастью то было на Охлауэр Штадтграбен, с одной стороны ров, а с другой – стена замечательных жилых домов и вилл. Это весьма ограничивало число возможностей. Правда, с голыми руками… - Шильке снизил голос чуть ли не до шепота.
– Я вас понимаю.
– Это заслуга Хайни. Я его попросту спросил, где бы он поместил радиостанцию на вражеской территории. Он и показал.
Полковник глянул на тянущегося по стойке "смирно" парнишку.
– Так оно и было?
Повар с телефонисткой подтвердили, кивая головами.
– М забежали в средину дома, - продолжал Шильке. – А там, сплошная галиматья, я только знал, что квартира должна находиться где-то выше по причине антенны. И опять именно Хайни указал мне квартиру, которое я и сам бы выбрал. Там вместо одного имелось три пути для отступления.
Повар с телефонисткой снова кивнули. Сам же Хайни стоял словно железный памятник германскому богу, вот только щеки горели румянцем от гордости.
– Ну, ну… - Титц подошел к парню. – Так же это получается, meine Herren, что вестовой может найти советскую радиостанцию? – Он пропустил повисшие в воздухе слова: "А вы – нет".
Молчание невыносимо затягивалось.
– Ну что же, - полковник глянул на Шильке. – Доставьте все это, куда следует. Через час доложитесь у меня. Всем остальным – спасибо. А ты, - указал он пальцем на Хайгеля, - иди со мной.
Шильке не мог сдержаться и набрал номер Риты. Та прекрасно знала, о чем идет речь. Ей пришлось сидеть, словно на шпильках. После обмена любезностями в пользу возможных подслушивающих телефонисток, девушка спросила дрожащим голосом:
– Так что там у нас по самому главному вопросу?
Шильке не мог не подпустить шпильку:
– Ватерлоо!
– О, господи Иисусе!
Дитер переждал лишь мгновение. Ему не хотелось, чтобы у девушки случился сердечный приступ.
– А с тобой разговаривает герцог Веллингтон.
Рита захлебнулась восторгом, лишь через какое-то время она пришла в себя и начала смеяться.
– Нехорошо относиться так к немецким женщинам, герцог.
– Они в достаточной степени устойчивы.
– А что с тем недоростком?
– Направляется на Святую Елену, миледи.
Лучшего дня он не мог ей предложить. Только день днем, а он надеялся на вечер, который был делу венец.
– Ты гениален!
Шильке и не собирался особо возражать. Он представил Риту в обтягивающей юбке и тоненьком жакете, подчеркивающем женственные формы. Тут же он вытер платком мокрый от пота лоб, потому что в воображении увидел Риту без юбки и без жакета.
– А как там твоя касса на вокзале? – спросила девушка.
– Наконец-то в ней появились билеты.
В трубке раздался ее смех.
– Встретимся?
Именно этого он и ожидал. Только и исключительно этого вопроса. Лейтенант глянул в висящее на стене зеркало. "Гудериан, ты ничтожество по сравнению со мной"! Сладкая победа на женско-мужском фронте.
– Мне бы ужасно этого хотелось, но…
– Но? – прозвучал изумленный вопрос с другой стороны линии.
– Мне очень жаль, только на сегодня я уже договорен с фройляйн Ритой Менцель.
Ее смех был просто прелестен. Боже, как же прекрасно воевать, сидя в башне мчащегося танка, который несется прямиком на последний бункер обороны противника. А он ведь коварно приготовил орудие самого крупного калибра. Приготовил, зарядил, нацелил и сейчас лишь держал палец на спуске.
– И где мы встретимся? – игриво спросила Рита.
Точный выстрел.
– Я люблю тебя, - коротко бросил он и положил трубку.
Он должен был попасть в цель, ведь он был снайпером. Дитер представлял себе те сотни противоречивых чувств и мыслей с другой стороны, которые метали женщиной, все еще стоящей с телефонной трубкой в руке. Ее изумление, ее любопытство, все ее противоречивые, бабские инстинкты. Но у него сложилось впечатление, что в этом бою он был хорошим артиллеристом. Он всегда стрелял неожиданно и, как правило, прямо в цель.
Кабинет Титца был в самом конце коридора. Секретаршу, похоже, предупредили заранее, поскольку, увидав Шильке, она тут же схватилась на ноги.
– Прошу, - открыла она дверь.
Полковник был в превосходном настроении. Наверняка он уже похвалился командованию сегодняшней операцией и в ответ должен был услышать что-то весьма приятное. то, что в серьезной степени излечило его болящую после последних поражений душу.
– Проходи, проходи, - поднялся хозяин кабинета, увидав лейтенанта. – Вера, два кофе и два коньяка.
– Но ведь я практически не пью, герр полковник.
Титц стукнул себя по лбу.
– Где же моя голова? Мы, выпускники Сорбонны, никогда не понимали вас, выпускников Оксфорда. – Он выполнил жест извинения и обратился к секретарше: - Для меня коньяк, а для господина лейтенанта – виски, - скомандовал он. – Ну а кофе, надеюсь, пьют по обеим сторонам пролива?
– Если то что-то, разболтанное с молоком, что пьют англичане, можно назвать кофе – то, конечно же, да.
У Титца был замечательный день. Кто-то в командовании должен был подсласт ить настроение за сегодняшнее достижение. Быть может, в игру входили какие-то знаки отличия? Ну… что ни говори, а шифровальные книжки каждый день не находят. Акции шефа росли.