Побег из Фестунг Бреслау
Шрифт:
Ну как им сказать, что он не способен вздохнуть!?
– И что там? – спросил Ватсон.
– Пуля не прошла. Зато ребра наверняка пошли на фарш.
– На рентген. И немедленно!
– А что с девушкой?
– Прострелена рука, размозжена кость. Я даже ее вижу. – Ватсон умело накладывал жгут. На всю катушку в больницу, а не то наши немчики откинут копыта!
Холмс занял место водителя. А Шильке уже перестало быть крайне важно сообщить им всем, что он не способен дышать. Его окутала темнота.
Большинство громадных наземных бункеров уже было занято русскими. С запада и с юга твердыня съежилась до городского центра, а точнее – до его фрагментов. В руках у немцев остались только два гигантских строения: на Фриц Гайслер Штрассе и на Вайсенбургер Штрассе. Но Холмс знал, что попасть туда граничило с чудом, а рука Риты требовала немедленного хирургического вмешательства. Так что он остановил броневик в заломе стены. Ему удалось быстро найти санитаров с носилками, которые занесли раненых в подземный госпиталь, а точнее: в ряд душных подвалов, тянущихся под госпиталем святого Георга. Оба поляка занялись интенсивным ускорением врачебного осмотра и перемещением "своих" раненых в кошмарной очереди упырей, что заключалось, в основном, в передаче неких сумм в долларах определенным лицам. Их таланты и личное обаяние (ну и доллары, которые могли они предложить) привели к тому, что Риту положили на операционный стол в течение получаса, что могло бы считаться подвигом в мировом масштабе, если учесть, что некоторые тяжело раненные ждали иногда целый день перевязки. Зато Шильке валялся на носилках в ужасной вони, среди стонов, воплей, молитвенных просьб, в пространстве настолько душном и клаустрофобном, что единственное, о чем он мечтал – это о свежем воздухе. Только фиг вам. Ватсон с Холмсом вернулись лишь через час.
– Мы все узнали. Поехали дальше.
– Что с Ритой? Мы оставляем ее здесь? – слабым голосом спросил Шильке.
– Пока что – так. В противном случае, она могла бы истечь кровью.
– В отличие от тебя, - вмешался Ватсон.
Поляки схватили носилки и с огромным трудом начали пропихиваться к выходу.
– Куда мы идем?
– В Карловиц. Туда, где не шмаляют по всем и из чего только можно, как здесь.
– Ну а Рита…
– С ней ничего не случится. Хайни останется, чтобы следить.
– Но…
– И молчи в тряпочку, недовольный ты наш. Мы хотим поглядеть, что эта пуля сделала с тобой внутри, а для этого нужен приличный рентген, организованная по-старому больница, а не этот передвижной морг.
В конце концов, они вынесли Шильке на воздух. Несмотря на жару и дым, облегчение было таким невообразимым, что Дитер чуть не потерял сознание. Поляки с трудом вставили носилки в броневик. Французский грузовик в конце концов приказал долго жить, так что солдатам пришлось пробираться в Карловице каждый по-своему.
О том, чтобы ехать на броне, никто не хотел и слышать. Тем более, что им нужно было проехать через длинный мост, причем, без предварительной разведки.
Вне всякого сомнения, поначалу судьба им способствовала. Их советский броневик прорвался через мост без единой царапины, а на не бе не появилось ни единого "поликарпова". Удача покинула их на Корсоаллее: кончился бензин. Холмс с Ватсоном, ругаясь как сапожники, вытащили носилки и дальше отправились пешком. Что ни говори, это было лучше, чем толкать броневик, или же пережить остановку на другом берегу реки. Карловице до сих пор был раем по сравнению с закрытым дымами пожаров центром. Тонущие в зелени виллы, множество цветов, готические башенки церкви святого Антония на фоне чистого неба приводили на ум все, что угодно, но никак не войну.
– И чего ты узнал в том госпитале? – спросил Шильке, постанывая.
– Заткнись, - бросил Ватсон. – Вот же пациент-болтун нам попался. А лежать на пузе не можешь?
– Спокойно. – Физическое состояние Холмса было явно лучше. А может он меньше курил. – В госпитале я узнал массу любопытных вещей.
– Ка… каких?
– Потом. Еще я купил немного лекарств на черном рынке.
– А откуда ты знал: каких?
– А там разные специалисты лежат. Я встретил там профессора медицины с огнестрельным ранением в локоть. Он скучал, так я расспросил его, чего можно ожидать в твоем случае. А уж торгашей там – завались. Все упирается в цену.
– Но…
– Да тихо ты, - разозлился сопящий Ватсон. – Умирающие и трупы голоса не имеют.
К счастью, они, наконец-то, добрались до больницы. И правда, она ни в малейшей степени не походила на предыдущую. Здесь даже имелось помещение, похожее на приемный покой, вместо лежащих на полу в несколько слоев раненых, а появившийся врач казался чистым и – более того – выспавшимся. Обследование прошло быстро, потому что и обследовать особенно было нечего.
Шильке повезли на рентген, после этого они втроем ожидали в длинном, довольно-таки мрачном коридоре.
– Та пуля, что попала в меня, еще у тебя?
– Да. – Холмс подбросил в руке кусок деформированного металла. – Ремингтон 0,222. Замечательное оружие, винтовка небольшая, ее легко спрятать, оружие приятное, выстрел тихий, отдача небольшая.
– И откуда ты все это знаешь?
– Я же говорил тебе, что в том предыдущем госпитале разные специалисты лежат. Достаточно поспрашивать.
Из перебил скрип открываемых дверей. Техник в чистом халате подал им проявленный рентгеновский снимок.
– И что? – нервно спросил Шильке.
– В основном: легкие, ребра и позвоночник.
Техник не мог распознать офицерского чина, поскольку на лежащем не было мундира.
– Ну а какие потери?
– Это уже врач скажет. Но я был бы спокоен. Никаких признаков смертельной болезни я там не выявил.
Наши герои хотели поругать его за шуточки, но махнули рукой. Врач у себя в кабинете подтвердил мнение техника.
– Ребра, к счастью, не переломаны, - с улыбкой заявил он. – Пока что все это лишь серьезные ушибы, возможно, имеется какой-то маленький надлом, которого на снимке не видно. Ну что же, - глянул врач на сплющенную пулю.
– Пуленепробиваемый жилет свое задание выполнил. Через несколько недель вы будете здоровы. Кстати, я могу его увидеть?
Одежда Шильке была у Ватсона. Он показал жилет и место, в которое попала пуля.
– Отличная штука, - порадовался врач. – Это же германская технология, правда? Настолько приличная, что ведь наверняка же немецкая.
Холмс засмеялся.
– Американская, - буркнул он. – Наш коллега предпочитает проверенные технологии.
Врач наморщил брови. Он был молодой и, похоже, до сих пор наивный. Правда, потом он сменил тему.
– Я должен вас предупредить. Наверняка появятся осложнения. По причине затрудненного отхаркивания в легких станут накапливаться выделения. С горячкой и болью нам помогут лекарства, но, скорее всего, впоследствии мы будем иметь дело с бактериальной инфекцией.