Побег из Фестунг Бреслау
Шрифт:
– Слушай, ты видишь перед собой такую башенку? По карте в ней тридцать пять метров высоты.
– Я вижу нечто, что когда-то было башенкой. Сейчас от нее осталась только половина.
– Ладно. Двигай туда со всеми силами и проведи самое шумное наступление. Буквально несколько метров, тут главное произвести впечатление. Дальше не лезь, а не то тебя пристрелят, а твои люди разбегутся. Понял?
– Ясен перец.
– Как увидишь убегающих немцев, сам тоже уматывай. Отбой.
Тем временем Лангенау собирал силы. Каким-то образом, он даже ориентировался в этой чертовой галиматье. Он даже похвалил методу Шильке, которую назвал наступлением с помощью распыленного подразделения. Правда, Шильке с Холмсом не могли понять, что тот имеет в виду. После этого они, малыми группками, направились в сторону улицы. Но выходить на нее не намеревались, продвигаясь параллельно улице по коридорам и проходам среди куч мусора. По сторонам было относительно спокойно. Понятное дело, что ежеминутно кто-то стрелял, но основной напор боев должен был перенестись на соседний участок. Русские, сконцентрированные вокруг подбитых танков, похоже, посчитали, что территория ими захвачена, и главной проблемой было лишь пробить путь для остальных машин.
Группки разбитого германского отряда продвигались очень быстро. На сей раз темп устанавливали перепуганные до последнего фольксштурмисты, которые чудом нашли силы, чтобы вырваться из преисподней. Русская карта вела довольно неплохо, до какого-то момента, ведь на ней не были отмечены места пребывания отдельных солдат. Несколько пареньков из гитлерюгенд припало под завалом, последней помехой перед практически открытым местом, какими стали остатки небольшого парка.
– Видны наши засеки, - доложил один из мальчишек.
– Но через эту территорию мы не переберемся. Во всяком случае, в целости, - глянул он на Шильке.
– Ватсон, начинай.
– Не бо, прорвемся.
– Приготовиться к… - неожиданно Лангенау замолчал, слыша доносящиеся с другой стороны фронта звуки граммофона. И это не был парадный марш, как того можно было ожидать, а какая-то прыгучая баварская мелодия. На рубеже появились солдаты в камуфляже, а из-за развалин выкатил броневик, поливая все пулеметным огнем. Солдаты, словно на плацу, двинулись вперед. Но не в атаку – прикрываясь автоматным огнем, они стали разбирать немецкие засеки. Одни козлы, обернутые колючей проволокой, умело отправились в сторону. Потом вторые, третьи… В головах у всех наблюдателей тут же появился вопрос: что здесь не так? Ведь это не простые проходы для контратаки пехоты. Немцы просто разбирают свою линию обороны. И через секунду до всех заинтересованных голов дошел и ответ. Боже! Это же проезд для танков!
– Танки! – раздалось со стороны русских линий. – Германские танки идут!
– Давай! – рявкнул Лангенау.
Никому из потрепанного отряда не нужно было повторять. Все рванули вперед, как будто всех толкнула вперед одна и та же пружина. И практически все в одном и том же темпе. Ватсон и его отряд направили свой огонь на позиции по противоположной стороне. Иванов они чуточку прижали, потому что русская рулетка закрутилась только после трех четвертей открытой территории, когда заговорили русские "максимы".
Запыхавшиеся, они добрались до линии засеков и рва за ними.
– Потери! – орал Лангенау. – Доложить о потерях.
Все разглядывались по сторонам, глядя на лежащих ближе всего.
Наконец-то кто-то отважился и выглянул на предполье.
– Треть? Четверть? – неуверенно доложил он, оценивая число трупов.
– Пораженец, черт подери!
– Одна десятая, герр капитан!
Тяжело дыша, Лангенау кивнул. Шильке предпочитал не высовывать голову, чтобы проверить, какими были реальные потери. Рукой он все щупал свою спину, разыскивая дыру в пуленепробиваемом жилете. Эй, ведь туда попасть не могли, ведь он же почувствовал бы. Дитер попытался оттереть заливающий глаза пот. Холмс сидел, опершись о бетонную опору, лицо его было задумчивым. Через мгновение он подвинулся ближе.
– Продолжай следствие, пока не прошел шок, и ты не начал плакаться, или как? – шепнул он.
Шильке поднял голову.
– Ты чего? С ума сошел?
– Ага, с нормальными тебе не повезло, факт.
Шильке, все еще лежа, закурил "лаки страйк" и глубоко затянулся. Затем подполз к Лангенау.
– Слушай, а не мог бы ты закончить?
– Что?
– Ну, свои показания.
На лице эсэсовца нарисовалось выражение столь крайнего изумления, что лежащий рядом Холмс фыркнул от смеха. Лангенау глянул за спину, на предполье, потом вновь на нашу парочку.
– Ты чего, шутки шутишь? У меня половину отряда перебили, а ты все за свое?
– У тебя погибло десять процентов, пораженец, - бесстрастно заявил Шильке. – Расскажи, так в чем там было дело, с этой атакой Армии Крайовой?
– Ну, черт, - Лангенау только головой крутил. – До сих пор я считал, будто бы абвер это отдельное государство в государстве, где принцы ходят и носами потолок шлифуют. А сюда выслали хренова спеца, который спас мне жизнь только лишь затем, чтобы чего-то узнать.
Поблизости, на кустах, покрытых великолепными, белыми цветами, сели какие-то птицы, совершенно не обращая внимания на валяющихся рядом людей. Просто невероятная весна, буйствующая повсюду зелень, птицы, тучи насекомых, бабочек, жуков и стрекоз не были особо подходящим фоном для истерзанных людских нервов. Лангенау оттер пот со лба. Чтобы успокоиться, ему еще понадобилось какое-то время.
– Ну ладно, - наконец-то сказал он. – Дело было так. Бронированный фургон и автомобиль охраны ехали ночью по автостраде Бреслау – Легнитц. Где-то на высоте разъезда, там где на насыпи имеется небольшое такое кафе, громадный грузовик ударил в фургон, переворачивая его и образуя затор. Охранники из автомобиля сразу же сориентировались, что это нападение. Они нацелили оружие в сторону кустов, считая, что нападение произойдет оттуда, и стали задом высаживаться из своей машины.
– Хорошая дрессировка.
– Нуу… С тем только, что поляки лежали на полосе зелени, разделяющей обе полосы автострады. Всего три человека. Они ликвидировали охрану, стреляя практически в упор в спины.
– Черт подери!...
– Потом они взорвали фургон. Потом подошли еще раз и бросили что-то вовнутрь. Автомобиль тут же загорелся, а нападавшие отступили.
– Кое-чего я не понимаю.
– Знаешь… - усмехнулся Лангенау. – Ты в этом не одинок.
– Они не забрали документы, а только все сожгли?
– Именно. Это видело множество свидетелей из кафе.
– Тогда я и спрашивать не стану, что было в фургоне.
– Все равно отвечу: курьеры везли планы укрытия сокровищ из Бреслау. Ну а АК все попросту уничтожила.
У Шильке все это не могло уместиться в голове.
– Боже, и они даже не пробовали их захватить?
– В том-то и дело, что нет. Впрочем, это была бы очень рискованная операция. Возле кафе стояло много военных машин, армейские крутились, если бы поляки начали искать в средине, наши быстро вступили бы в дело. А так: трах-бах, и все кончилось. В теории поляки могли бы выбрать другое место, но это было весьма подходящим, так как конвою пришлось сильно притормозить, опять же, там много путей для отхода. Загадка, правда?