Подгоряне
Шрифт:
запивании. Правду сказать, я мало в чем уступал в этом деле мош Остапу, а
потому и оказался для него самым подходящим компаньоном.
Алексей Иосифович видел, как здорово у нас получается, и вздыхал. От
великой досады поворачивался то спиной к нам, то боком к генералу. Наконец
душа не выдержала, и Шеремет протянул руку к здоровенному сазану на тарелке
мош Остапа.
– Чуть присоленная, рыба имеет совершенно иной вкус, - заметил Алексей
Иосифович.
–
уху вы еще не едали. Вот если б я, окромя рыбы, положил в котел две-три
курицы вместе с потрошками, тогда получилась бы та самая... Такую я делаю с
инженером из совхоза, когда он собирает все машины на техосмотр. Пока
милиционеры-гаишники колдуют у сорока грузовиков, в больших казанах
отваривается куриный бульон. Потом кидаю в него рыбу всяких пород и
размеров. Рыба варится в курином бульоне, а на углях поджаривается перец, в
маленькой ступке я толку чеснок. В других больших чугунах готовится
мамалыга. И когда у меня все готово, заканчивают свою работу и гаишники. И
техосмотр превращается в юбилей. Он отмечается каждый год. И каждый год я
готовлю чудо-уху; начиняю фаршем из печени, селезенки, из бараньего гуська
то есть, четы-рех-пятикилограммового ягненка. В фарш, понятное дело, всегда
добавляю мелко изрубленные вареные яйца, смешанные с зеленым лучком, ну и,
конечное дело, немножечко перца... Ягнячью тушку, всю, как она есть,
заворачиваю в тесто. Потомится в печке сколько положено - вынимаю. Дух
разносится вокруг такой, что тут самый жадный до работы человек бросил бы
все и побежал сломя голову к моему чудо-барашку!.. Почему-то именно к этой
минуте заканчивался, говорю, и техосмотр. Можете представить, с каким
аппетитом поедали всю мою стряпню работники ГАИ?!
– Перестань, мош Остап!.. С ума можно сойти от твоего рассказа! -
умолял, смеясь, Шеремет.
– Не видишь разве, что у генерала слюнки потекли?
Он вон подскочил и побежал в лес - подальше от греха...
Первые минуты повествования мош Остапа генерал еще терпел. Помогал
своему терпению тем, что выходил на берег будто бы проверить удочки,
приносил из лесу несколько подобранных им сухих хворостинок. Но когда
рассказчик дошел до фаршированного барашка, завернутого в лист из теста,
суровое лицо старого воина исказилось до неузнаваемости и генерал подался в
глубь леса. Там собирал хворост и ругался, как настоящий сапожник.
– Вы уж меня извините, Алексей Иосифович, - оправдывался лесник, - мне
хотелось,
инженером проводим техосмотр!..
Сказав это, мош Остап по-гайдуцки свистнул. На этот свист ответило
конское ржание из глубины леса. Через какую-нибудь минуту и сам конь встал
перед хозяином, как "лист перед травой". То был красивый рысак, упитанный, с
лоснящейся шерстью. Он играл раздвоенной, упругой грудью, как юная дева,
ищущая любви. Приблизясь, красавец нетерпеливо бил копытом, вытаптывал под
собой травку.
– Ну, ну, успокойся!
– поласкал своего четвероногого друга и голосом и
глазами лесник. Затем надел уздечку, оседлал. Ягдташ и охотничий рог
приторочил к седлу.
– Вы уж не гневайтесь на меня, ежели сказал что-то лишнее!
– продолжал
оправдываться мош Остап.
– В лесу-то мне не с кем разговаривать... Разве что
вот с ним... с конем. Он хоть и понимает все, но разговаривать по-людски не
умеет... Так что извините меня!
Мош Остап распрощался с нами и уехал. Приспела пора и нам расстаться с
генералом: Алексею Иосифовичу было нужно заглянуть на строительную площадку
и посмотреть, как возводится новый винзавод в соседнем селе Виноград в
совхозах уже розовел, а стройка продвигалась медленно. Шеремет предложил
сначала подбросить меня до Кукоары, но я отказался. Отказался не из
вежливости: мне хотелось подольше побыть в родном лесу, в котором не бывал
много-много лет, пройтись по лесной тропинке, послушать шепот листьев, пение
невидимых пичужек, просто подышать воздухом, настоянным на множестве лесных
ароматов. Мог ли я отказаться от всего этого?!
– Когда станет невмоготу ждать, когда станет невтерпеж от вынужденного
отдыха, уходи в эти края, поближе к палатке моего генерала! - говорил
Шеремет на прощание.
– Он тоже умирает со скуки. Удочки его не умеют
говорить, так же как и конь мош Остапа. А рыба тем паче. Молчит как рыба...
Учись человеколюбию у лесника. Он не только развлекает генерала своими
побасенками, но иногда остается спать вместе с ним в его палатке.
К приглашению Алексея Иосифовича присоединился и сам хозяин маленького
этого лагеря. Генерал подвел меня к своей машине и показал целую библиотеку
книг. Я пообещал наведываться. Признаться же в том, что к рыбной ловле
совершенно равнодушен, не решился...
Был у меня еще один серьезный должок перед родными краями. Имея бездну