Подвиг ''Тумана''
Шрифт:
– Ну, мы пошли, - сказал Стрельник Шестакову и протянул руку.
– Ни пуха вам ни пера, Петр Никитич, - ответил командир и неловко, по-мужски обнял комиссара за плечи.
Посадка была закончена быстро, и шлюпка тихо отошла от борта «Тумана». Весла, обвязанные ветошью, чтобы не слышны были всплески, бесшумно ударяли о воду. Дождь, частый и колючий, бил прямо в лица десантникам. Недалекий берег, еле просматривавшийся за водяной сеткой, казался сплошной темной стеной, отвесно поднимавшейся из моря. Над вершинами скал повисли
– Эх, Миша, веслом работать не умеешь. Кто же так выворачивает?
– шепотом укоряет старшина Кочевенко Терехина.
– Пелевин, подмени его... Быстро же... Быстро!
– Тихо! Осторожно, товарищи, - наклонившись к гребцам, шепчет комиссар, не спуская глаз с медленно приближающегося берега.
Терехин молча отдает весло и спускается под банку. Ему обидно. Хочется объяснить старшине, что не виновен он, не учили его раньше ходить на шлюпке: служил на берегу, в хозяйственной команде. Но возражения не идут с языка. Не время сейчас для обид.
За весло берется Саша Пелевин. Ход шлюпки выравнивается. Она теперь идет быстрее и спокойнее.
Вот и берег. Киль шлюпки легко и мягко вошел в песок. Михаил Терехин и Виктор Левочкин выскочили на берег первыми, вытянули шлюпку из воды.
Был час отлива. Вода далеко ушла от берега, оголив усыпанную мелкими камнями отмель. Шлюпку пришлось далеко тащить от уреза воды, чтобы в час прилива ее не унесло в море. Ведь неизвестно, через сколько часов предстоит возвращаться обратно. А прилив ждать не будет, он приходит не запаздывая.
Подбитые гвоздями каблуки сапог с шумом соскальзывают с мокрых камней, поросших шелковистыми водорослями. Того и гляди упадешь. Шагать нужно осторожно, широко расставляя ноги - точь-в-точь как по качающейся корабельной палубе. Передвигаться приходится медленно, выбирая мягкий песок.
Подойдя вплотную к береговым скалам, десантники остановились. Несколько минут они прислушивались к ночной тишине. Казалось, все кругом было мертво. Только с моря доносилось ритмичное шуршание волн, перекатывавшихся по гальке, да где-то невдалеке стучала ровно и звонко капель. Ее монотонные удары напоминали спокойный ход больших старинных часов в огромном пустом зале.
– Без одной минуты час, - тихо сказал комиссар и вынул из кобуры пистолет. Этот жест был понятен каждому: вслед за Стрельником готовность оружия проверили и остальные.
– Все готовы?
– чуть слышно спросил комиссар и, махнув рукой, сделал первый шаг.
Справа берег стоял почти отвесной стеной, слева - плавно снижался. «Значит, где-то поблизости лощина, а в ней мелкий кустарник и болотные мхи. Легче и незаметнее будет пробираться, - решил про себя комиссар и огорченно подумал: - Зато и крюк какой придется дать, обходя сопки. Времени много потеряем, пока доберемся до склада».
– тихо позвал Кочевенко и, догнав Стрельника, пошел с ним рядом.
– Ну, чего тебе?
– спросил комиссар.
– А что, если махнуть напрямки? Через скалу?
– Через скалу?
– Ну да. Не меньше часа выиграем.
Комиссар сначала замедлил шаги, потом остановился и молча, будто увидел впервые, взглянул на Кочевенко. Старшина молчал, выжидательно глядя на Стрельника. Тот не спеша снял капюшон, высоко поднял голову, измерил долгим взглядом высоту скалы. Потом обвел глазами поочередно всех матросов и вытер рукавом ватника мокрое от дождя лицо.
– Что ж, давайте попробуем!
– после недолгой паузы сказал он и, посуровев, спросил, указав рукой на вершину крутой скалы: - Кто пойдет первым, чтобы закрепить конец?
– Я!
– одновременно отчеканили Пелевин и Анисимов.
– Я!
– выступил вперед Кочевенко.
– Я!
– бросив руки по швам, вытянулся Терехин.
Все были готовы пойти первыми.
– Пойдут Пелевин и Анисимов, - приказал Стрельник.
– Есть!
Скинув плащ-накидки, забросив автоматы за спину, Пелевин и Анисимов начали взбираться на скалу.
Половину пути они преодолели довольно быстро, но дальше с каждым метром подниматься становилось все труднее и труднее. Гладкий камень, ноги соскальзывают, зацепиться не за что. От дождя отяжелели ватники. Струйки холодной воды стекали за воротник. Помогая друг другу, моряки поднимались метр за метром все выше и выше. Иногда приходилось подтягиваться на руках, вставать на плечи друг другу, буквально ногтями вгрызаться в твердый гранит. Израненные руки кровоточили, но пальцы, как клещи, сжимали камень. А вершина скалы была еще далеко.
Вот когда вспомнил Михаил Анисимов занятия по гимнастике. Спорт был его страстью. Чем он только не увлекался: занимался на брусьях и поднимал штангу, летом играл в футбол, а зимой ходил на лыжах, состоял в команде гребцов и тренировался по боксу.
Анисимов посмотрел вниз. Неясные в темноте фигуры товарищей казались с высоты совсем крошечными. Время торопило.
– Еще немного, Саша, - подбадривал он своего напарника.
– Вставай мне на ладони - я тебя выжму.
– Не выдержишь.
– Вставай-вставай... Не бойся.
– Ну, гляди, браток...
– и Пелевин поставил на вытянутые руки Анисимова твердые подошвы сапог.
– И рра-аз!
– выдохнул Анисимов и единым махом подбросил товарища вверх.
Пелевин ухватился руками за каменный выступ, подтянулся - и преодолел последние метры трудного пути. Спустя несколько секунд он уже стоял на вершине скалы и торопливо закреплял конец.
По спущенному концу все десантники быстро поднялись на вершину сопки.
– Молодцы!
– похвалил смельчаков комиссар и пожал руки Пелевину и Анисимову.