Поединок с собой
Шрифт:
– Я думаю, вы скоро сможете выходить в сад, – сказал Альбер. – Но пока не вставайте.
– Да уж, я слушаюсь Мишеля... Дюкло, вы все прочли? – Он указал на записи Мишеля.
– Да. Это необычайно интересно.
– Еще бы! Единственный в своем роде документ. Я сам ничего подобного не ожидал. От запоминал, даже не понимая: ведь эти разговоры не выдумаешь. Да и наши разговоры с Сент-Ивом прямо-таки законспектированы... – Профессор Лоран слегка прикусил нижнюю губу и пробормотал деланно равнодушным тоном:
– Вы,
Подошли Мишель и Франсуа. Они остановились, выжидательно смотря на профессора.
– Я решил делать тебе операцию, Франсуа, – сказал профессор Лоран. – Ты получишь возможность говорить. Ты хочешь говорить?
Франсуа поспешно кивнул своей большой круглой головой. На темном лице его проступило нечто вроде улыбки. Альбер смотрел на него с симпатией. Этот неуклюжий, но умный и обычно очень добродушный силач нравился ему больше всех обитателей лаборатории. Мишель уж слишком деловит и точен, как автомат, и совершенно лишен всяких эмоций, если не считать властолюбия; Поль и сначала-то был полуидиотом, а сейчас и вовсе невменяем, а Пьер – лишь уродливое подобие человека. Действительно, как хорошо было бы, если б Франсуа научился говорить!
– Заодно я сделаю тебе новое лицо, – сказал профессор Лоран. – Ты должен выглядеть хорошо.
Франсуа опять закивал, соглашаясь.
– Ему все равно, какое лицо, лишь бы научиться разговаривать, – произнес Мишель, слушавший все это с неодобрительной гримасой.
– Но ты-то понимаешь, что ему нужно лицо? Кстати, не хочешь ли ты тоже получить новое лицо?
– Я? – Мишель недоумевал. – Но зачем же? Ведь у меня лицо вполне правильное.
– Слишком правильное, в том-то и дело. Но ты этого не понимаешь.
– Я действительно не понимаю, как может что-нибудь быть слишком правильным. Я думаю, вы опять шутите... Но когда же вы рассчитываете сделать операцию? Ведь вы еще очень слабы.
– Через неделю! – бросил профессор Лоран тоном, не допускающим возражений. – Я к этому времени поднимусь. Отдохну потом, вместе с Франсуа будем лежать, и ты нас будешь лечить.
– Это неправильное решение, – строго сказал Мишель. – Операция очень сложна и тяжела, вы не справитесь.
– Не беспокойся. Я справлюсь.
– Потом – Поль. Запах крови, вся обстановка операции может очень тяжело повлиять на него. Он ведь все время боялся операции, с этого и началось все.
– Полю придется дать снотворное. Можно даже
– Пьер тоже опасен. Наконец, я сам боюсь операции.
– Ты? Но ведь тебе я не буду делать операцию, раз ты не хочешь!
– Я знаю. Но я боюсь, что, когда вы будете делать операцию Франсуа, со мной случится приступ.
Профессор Лоран разозлился:
– Мишель, не говори глупостей! Не запугивай меня! Ничего с тобой не случится! И операцию необходимо сделать, ты же знаешь!
– Надо делать ее позже.
– Не надо позже. Надо через неделю. И я сделаю ее через неделю. Как только Шамфор добудет мне все необходимое.
– Я еще раз предупреждаю вас, что это может привести к катастрофе. Советую отложить операцию.
Мишель ушел к своему рабочему столику. Профессор Лоран досадливо пожал плечами:
– Нет, вы видели, Дюкло, до чего он усложнился! Властность, настойчивость, вранье насчет страха и мрачных предчувствий... Вот тебе и идеальный секретарь, о котором мы мечтали с Сент-Ивом!
– Но почему вы думаете, что Мишель врет, когда говорит, что боится катастрофы? – решился возразить Альбер. – Мне его рассуждения показались вполне убедительными...
– Хоть вы-то не говорите глупостей, Дюкло! Ведь нас же четверо. В самом худшем случае, если даже с Мишелем случится приступ, Франсуа будет под наркозом, Поля мы тоже усыпим. Неужели вы втроем не справитесь с Пьером и Мишелем?
– А если вам станет плохо, кто закончит операцию?
– Мне не станет плохо во время операции. Потом – может быть, но потом – не так уже страшно, я отлежусь. Идите к Шамфору, Дюкло.
Шамфор был на этот раз очень приветлив, даже сердечен.
– Рад видеть вас, мой мальчик! Проходите в кабинет.
Коричневый гигант сидел в углу за столиком, просматривал журналы и что-то записывал. На плече у него улегся большой пушистый кот, желтый, как солнце.
– Фанфан-Тюльпан, что за выдумки! – Шамфор снял кота, заглянул в его янтарные прозрачные глаза. – Ты, я вижу, совсем освоился с Сократом.
– А как Сократ к нему относится?
– Ну, как он может относиться к коту? Сократ, что ты сделаешь, если Фанфан-Тюльпан окажется у тебя на дороге?
– Осторожно обойду, чтоб не раздавить. Еще лучше – переставлю его на подоконник или шкаф.
– Правильные действия, но неправильное выражение. Кот – живое существо, а не вещь. Его нельзя переставлять.
– Да, но он не разговаривает, – словно извиняясь, сказал робот.
– Конечно. Кроме того, он еще и чертить не умеет. И все же его следует переносить или пересаживать, а не переставлять. Понял, Сократ?
– Я понял.
– Видите, как у нас идет жизнь! – Шамфор захохотал. – Семейные радости! А у вас там что новенького? Да вы садитесь!