Поезд жизни на колее судьбы
Шрифт:
Елизавета сама не заметила как закончила мыться.
Она вытерла все тело полотенцем, а затем, после того как вылезла из ванной, надела трусики и сразу же бюстгальтер. Она не была любительницей ходить полностью без всего, даже когда была одна дома. Тело у нее была очень красивое и стройное. Она не занималась специально усиленно спортом, не «сидела» на диетах, а просто постоянно следила за ним.
Выйдя из ванной, она пошла на кухню делать себе завтрак. Ее завтрак состоял из творога, бутерброда с сыром и кофе. Во время приема пищи она сидела за столом и смотрела в окно. Там, ветви и листва деревьев отражали направление довольно сильного ветра. На небе были сплошные серые облака, но было сухо. Термометр за окном показывал комфортные плюс двадцать один градус.
После завтрака она стала собираться в магазин. Белье она закрыла джинсами и светлой футболкой, которая была довольно свободной. Надела часы на левую руку, а в мочки ух вставила серьги с жемчугом. В коридоре надела кроссовки, взяла сумку, на всякий случай зонт, и ключи. Проверив все ли выключено, везде ли вода закрыта она посмотрела на часы, на которых было ровно одиннадцать часов, выключила свет в коридоре и вышла из квартиры. Закрыв дверь, она положила ключи в сумку и, спустившись по лестнице, пошла в магазин.
На улице было не очень много людей. С ветки на ветку перелетали и щебетали воробьи, гордо ходили по асфальту или траве вороны. Такую погоду она, как и Александр, любила, было хорошо – тепло и свежо одновременно. Кто-то гулял с собаками, а бездомные коты бегали или игрались, но увидев людей рядом – сразу настораживались.
«Бедные, запуганные животные».
Ей было в радость так пройтись, прогуляться. Никакой работы, никаких дел, никуда не нужно ехать.
В магазине она купила все, чтобы приготовить сегодня, какой-никакой, но праздничный ужин. И некоторые продукты на будущее. С двумя сумками она возвращалась домой.
Придя домой, она сняла обувь и все разложила по местам. А до приезда Александра, ориентировочно, оставалось около трех часов. Раздевшись, Елизавета помыла руки, а потом сняла бюстгальтер и надела халат. В гостиной она включила телевизор и села перед ним на диван, переключая каналы. В их с Александром квартире, которая располагается в многоэтажном доме в спальном районе Санкт-Петербурга, было две комнаты: гостиная и спальня. Раздельный санузел, кухня, прихожая.
Сейчас ей оставалось только ждать. Делать по дому было нечего, а начинать готовить было бессмысленно, потому что точно неизвестно, во сколько приедет Александр. Конечно, она решила, что около двух часов начнет чистить картошку, потом отобьет мясо, поперчит и посолит его и выложит на сковородке ближе к пятнадцати часам, чтобы оставалось только включить. Также она порежет на сковородку и картошку. В общем, по возвращению Александра ждет жаренная картошка и свинина, нарезанные дольками помидоры и огурцы, и бутерброды с хлебом и салом (она резала кусок хлеба на шесть равных маленьких кусочков и на каждый клала по кусочку сала). А уже сам Александр решит, хочет ли он открыть бутылку Кубанского красного сухого вина или нет.
По телевизору не было ничего интересного Елизавете, поэтому через несколько минут после того как она его включила – он был выключен. С тумбочки в спальне она взяла книгу, вернулась в гостиную, села обратно на диван, включила торшер и принялась читать. Этим она могла заниматься ни час и ни два.
Но все равно, ей было немного волнительно. Вроде обычная встреча, тем более близкий человек, а все равно ее ноги чуть дрожали, а мысли прокручивали разные варианты встречи. Поэтому на чтении полностью сосредоточиться она не могла.
«А как мы встретимся? Он сам зайдет или позвонит в звонок? В каком он будет настроении? (наряду с мыслями возникали представления как они встретятся, будто дубли одной сцены в кино, только сыгранной по разному) И что будет после того как встретимся? Он будет обедать или мы побудем вдвоем?»
И так мысль за мыслей, вопрос за вопросом.
«Воображение – великая вещь, если уметь им пользоваться. И как показывает практика – вероятность того, что произойдет хотя бы одно из того, что мы придумываем – мала. Мы придумываем идеальные случаи, с идеальными диалогами и поведением. Но все происходит не так. Даже чувствуя человека, живя с ним, мы не сможем предугадать все на сто процентов. Да, про каждодневные привычки, «ритуалы» мы можем говорить наверняка, но про такие разовые вещи как приезд, после некоторого отсутствия или встреча с друзьями раз в год – мы не можем сказать наверняка. Если встречаться одной и той же компанией на Новый год девять лет подряд, а накануне праздника сказать, что десятая встреча будет как и все предыдущие – это будет ошибкой. Да, есть общее течение, обычности всех встреч, но в каждой из десяти этих встреч обязательно есть что-то особенное, что-то не тривиальное. Этим и интересно жить, что вроде бы в обыденных вещах можно находить что-то отличное, что-то разовое. Как вот Саша рассказывал про случай дома. Родители провожали его из дома, когда он уходил в школу, каждое утро, уже когда стал ходить до нее один. Он уходил всегда раньше них, хотя до школы было идти несколько минут и занятия начинались в девять, но он всегда уходил так, чтоб прийти за несколько минут до восьми. Так вот, каждое утро одни и те же слова родителей «хорошего дня», «аккуратно», «сколько у тебя уроков?» и все в том же духе. И одинаковые ответы сына – «все знаю», «хорошо», «шесть» и другие. Открывая дверь и прощаясь с родителями он сто, двести, триста раз подряд каждое утро скажет одно и то же «пока», но один раз он случайно скажет «спокойной ночи», тем самым рассмешив родителей, да и себя. Вот разве можно было такое предположить или высчитать? Почему вдруг вместо «пока» или «всего хорошего» он сказал совершенно не подходящее «спокойной ночи»? Да, порой бывает, что ум заходит за разум. И такими неожиданностями, хорошими ли, плохими ли сплошь наполнена наша жизнь. Хоть она и обыденна, но какая-та прелесть в ней присутствует. Мы может предполагать, но с точностью не знать что мы захотим завтра. И это касается интересов, еды, и много другого. Человек, который всегда ездит на трамвае на работу может поехать в это утро на автобусе, потому что неполадки с трамваями. Хотя он шел на остановку в полной уверенности, что трамвай привезет его к пункту назначения. Или он спешил домой на футбольный матч, а дома отключили свет. И что это? Случайность или закономерность? Он не должен был ехать на трамвае в тот день, он не должен был смотреть футбол в тот вечер? Возможно, что те секунды, которые и Саша, и родители смеялись над его ошибкой что-то изменили в его жизни? Так судьба состоит из случайностей? Почему я тогда решила заговорить с этим мужчиной в Эрмитаже, который потом стал моим мужем? Я ведь могла ничего и не спрашивать и мы так бы и не встретились. Или он мог бы просто ответить, а не предлагать мне погулять, встретиться еще. Вот как все это объяснить? Мне кажется, что это и не нужно объяснять, а просто нужно это принять и не препятствовать и не думать над этим».
Она наконец вернулась к книге и, уже думая только о ней, начала читать.
В начале третьего она встала и пошла на кухню. Взяв сетку с картошкой, она поставила ее у помойного ведра, села на табурет и стала чистить. Картофель был хороший, без «глазков» и порезов, поэтому он чистился довольно легко и быстро.
Около половины третьего она дочистила картофель. Затем вымыла его и стала нарезать на дольки для жарки и сразу бросала в сковороду, где уже было налито масло. После того, как закончила с этим, она достала из холодильника корейку, порезала ее на четыре кусочка, вымыла, а затем, положив на табуретку полотенце и завернув каждый кусочек в пищевую пленку, стала их отбивать. Отбитое мясо она сложила на тарелку, сняв пленку, вымыла руки и взяла соль с перцем. Каждый кусочек она солила и перчила с обеих сторон, распределяла равномерно и клала в сковороду.
Когда она закончила с приготовлением и вымыла посуду, часы на ее руке показывали без пяти минут пятнадцати. Она посмотрела в окно, не приехал ли еще такой знакомый Opel. Машины еще не было. Она взяла стул, книгу и села перед окном, чтобы увидеть тот момент, когда автомобиль подъедет. На улицы так и было по прежнему пасмурно. И уже не так, как утром, а более хмуро.
«Похоже, дождь сегодня все же будет».
Она отвела взгляд с улицы и неба, опустив глаза в книгу. Но читать при таком ожидании ей было сложно, поэтому довольно скоро «Зрелые годы короля Генриха IV» оказались закрытыми и лежали на подоконнике. Она встала, отодвинула стул и наклонилась, положив руки на подоконник.
«Если бы в этот момент Саша подошел сзади, он бы непременно воспользовался такой хорошей возможность чтобы тронуть меня».
Минуты проходили, а машина все не появлялась. Она уже поставила на место стул, отнесла книгу в спальню, и даже сходила в туалет. А тем временем на улицы стал накрапывать дождь и постепенно усиливался. Через несколько минут асфальт вместо серого стал темным, а в неровностях появлялись лужи.
Вот и ей сейчас было уже грустно.
«Есть определенный момент в ожидании, когда ты ждал, ждал, строил планы, версии, а потом раз…и, что называется «перегорел». Вот и у меня сейчас так. Я продолжаю ждать его, но я устала от этого и где-то мне уже все равно. Я просто продолжаю ждать».
Спустя еще десять минут, Елизавета, сквозь стекла, которые все были в дождевых каплях, потому что ветер был именно в строну окон, увидел такой знакомый ей Opel, который освещал себе дорогу фарами. Некоторое время ушло на парковку и вот уже дверь водительской стороны открылась и даже за покрытым каплями окном она узнает того человека, который выходит из автомобиля. Быстро взяв с заднего сиденья все вещи, он закрыл машину и быстро пошел к парадной. Елизавета практически в препрыжку промчалась из комнаты к входной двери и открыла ее, встав на пороге.