Поэзия народов СССР IV - XVIII веков

Маштоц Месроп

ХАЧАТУР КЕЧАРЕЦИ

АРМЯНСКИЙ ПОЭТ

XIII – начало XIV века

БРЕННОЕ ТЕЛО КОРИЛА ДУША

Бренное тело корила душа: Телу, скорбя, говорила душа: «Грешное – все ты соблазны познало Этого мира, где святости мало. Ты и меня погубило грехами, Ввергнуло в неугасимое пламя. Ты и в аду, не избегнув огня, Будешь терзаться и мучить меня». Тело ответило: «Полно, душа, Я – в услуженье, а ты – госпожа. Ложно, неправо меня не суди, Раны кровавые не береди. Конь я, и ты оседлала меня, Гонишь куда ни попало коня. Все по твоей совершается воле, В мире – я горсточка праха, не боле».

ГОСПОДЬ СЛОВАМ МОИМ СВИДЕТЕЛЬ

Господь словам моим свидетель: Все в мире суета и ложь. Лишь скорбь найдешь на этом свете, А в гроб лишь саван унесешь. В

твоих усильях мало толку, Цена твоим стараньям – грош, И это все ты незадолго Перед концом своим поймешь. Всегда ликующий беспечно Юнец на дерево похож, Но расцветание не вечно, Но листья пожелтеют сплошь. Придет зима, и станет хуже, Нагой, ты задрожишь от стужи. Весна позор твой обнаружит, Великий стыд перенесешь! Я – тоже пленник заблужденья, И мне иного обвиненья Не предъявляйте в осужденье, Мне в сердце не вонзайте нож. Мой взор померк, и нет спасенья, Нет мне, больному, излеченья. Я слышу смерти приближенье, Она меня ввергает в дрожь.

Я, СМЕРТНЫЙ, СОТВОРЕН ИЗ ПРАХА

Я, смертный, сотворен из праха, Из четырех стихий земных, Во тьме я шел, дрожал от страха, Слеза текла из глаз моих. Кого-то пламенем сжигал я, И сам терпел, сгорал дотла. И зло кому-то причинял я, Страдая от людского зла. Мой дух был пламенем не ложным, Но канул я в глухую тьму, Я знал почет, но стал ничтожным  По безрассудству моему. Был родником с водой сладчайшей, Грехом я сам себя мутил. Блистал я, был звездой ярчайшей - Свой свет я погасить спешил. О Хачатур, дремать позорно, Твой час последний предрешен. Жизнь – это снег на склоне горном, Грядет весна – растает он. Твой сон тебя страшит, кончаясь, Влечет он в бездну, а не ввысь. Заплачь, вздохни, промолви: «Каюсь!» – От сна греховного очнись!

ЖИЗНЬ НА ЗЕМЛЕ ПОДОБНА МОРЮ

Жизнь на земле была как море, Мне выплыть было не дано. Подобно морю, было горе, Тянувшее меня на дно. Любовь была темна, как бездна. Меня влекла во мрак безвестный, И дней моих цветок чудесный Раскрылся и увял давно. И смерть настанет, не обманет, Мой взор навеки затуманит, Лицо мое землистым станет, И станет все темным-темно. Влекомые тщетой земною, Пройдут живые стороною, Все, кто при жизни был со мною, Меня забудут все равно.

Я ПОТЕРЯННЫЙ АГНЕЦ

О пастух паш, я агнец заблудший, От святого отбившийся стада, Вся земля тебе правдою служит, Всей земле твоя воля – отрада. Постоянно в твоей благодати Пребывать бы мне, слабому, надо, Чтоб не встала меж мною и небом Прегрешений глухая ограда. Погружен я в Святое писанье, Сердце голосу господа радо; Дай мне силу подняться из грязи, Дай избегнуть кромешного ада. Я дитя твоей светлой купели, Хоть со мною и не было слада; Алый крест начерти своей кровью, В знак того, что дана мне пощада. Сделай мягким в груди моей камень, Сделай добрым злонравного гада, Дай мне слез неизбывные реки, Дай росу с твоего вертограда. Исцелять от недуга болящих Ты любил мимоходом когда-то, Там пошли же и мне исцеленью, А не то я погиб без возврата. По весне зеленеют деревья, И весна их цветеньем богата, Дай же мне расцвести, о всевышний, Дай мне в каждом почувствовать брата. Плохо рыбе, попавшейся в сети, Бьется бедная, страхом объята, Понимает – без моря не жить ей, А сетям не сорваться с каната. Я вне моря твоей благодати, В этом слабость моя виновата, Сын Марии, мне страшно, мне стыдно, Сделай так, чтоб минула расплата. Из-за многих моих прегрешений Тьма лишь худшею тьмою чревата… З а меня на кресте умирал ты, Так спаси меня от супостата. Сотворил ты пресветлое солнце, Мир согревшее ласковым взглядом, О, сияющий свет первозданный, Разреши мне побыть с тобой рядом. Словно низкие черные тучи, Что ползут нескончаемым рядом Над землею и морем тревожным, Обдавая нас гибельным хладом, Застилают грехи мои небо, Хлещут огненным яростным градом, И от страха стучат мои кости, И душа сметена огнепадом. Я от мира сего отрекался, Но отравлен был суетным ядом, И в руках у разбойников плакал, Расставаясь с богатым нарядом. Лишь во злобе служил я примером, Был порочен умом и укладом, И дрожу перед мигом расплаты, Что грозит мне, заблудшему, адом. Сам я выстоять не в состоянье И не верю случайным опорам. Дай мне силы на узких тропинках, Пробегает огонь по которым. Я хотел бы, как Иеремия, Зарыдать вместе с ангельским хором, Над попавшими в лапы дракона, Над достойными, ставшими сором. Час

пробил, мой кувшин раскололся, Но напрасно ты смотришь с укором. Вся земля мне заступницей будет, Удостой лишь ее разговором. Сын заблудший твой, Кечареци я, Я уже захлебнулся позором, Как Петру, свою длань протяни мне, Чтоб не стал я убийцей н вором. Пожалей меня, господи боже, Пусть мне искусы кажутся вздором, Ты надежда моя и опора, Я нуждаюсь в спасении скором. В Судный день, чтоб предстать пред тобою, Даже мертвые встанут из тлена, Сбереги мою грешную душу, По которой тоскует геенна.

ИЗЕДДИН ГАСАНОГЛЫ

АЗЕРБАЙДЖАНСКИЙ ПОЭТ

Конец XIII – начало XIV века

* * *

Ты душу выпила мою, животворящая луна. Луна? – Краса земных невест! Красавица – вот кто она! Мой идол! Если я умру, пускай не пенится графин. Какая пена в нем? – Огонь. Он слаще красного вина. От чаши, выпитой с тобой, шумит у друга в голове. Какая чаша? – Страсть моя. Любовь – вот чем она пьяна Царица! Сладкой речью ты Египту бедами грозишь: Все обесценится, падет на сахарный тростник цена. Покуда амбра не сгорит, ее не слышен аромат. Какая амбра? – Горсть золы. Какой? – Что в жертву предана. С младенчества в душе моей начертан смысл и образ твой. Чей смысл? – Всей жизни прожитой. Чей образ? – Снившегося сна. Гасаноглы тебе служил с той верностью, с какой умел. Чья верность? – Бедного раба. Вот почему любовь верна!

АВХЕДИ МЕРАГАИ

АЗЕРБАЙДЖАНСКИЙ ПОЭТ

1275-1338

ОТРЫВКИ ИЗ ПОЭМЫ «ДЖАМИ-ДЖЕМ»

*

Мы «кто» или «что» мы? Мы свет или тень? Мы мраком покрыты иль светлый мы день? За светом угнаться – задача трудна, Ты тенью родился, а тень не видна. Немало на свете путей и дорог: Кто близок отсюда – оттуда далек. Гора – великан, но величье – обман,- Как малая точка вдали великан. Твой образ – загадка, душа твоя – лес, Ты полон таинств, ты полон чудес, Живущим на свете тебя не познать! Светилам небес ты дитя или мать? Закрытая книга, неясен твой лик - Ты юноша или седой ты старик? Ту книгу раскрой, и, быть может, дано Познать в этой книге хоть слово одно.

*

Живешь в этом мире, тебе незнакомом, Расстаться не можешь ни с краем, ни с домом. Просторы чужие, чужие края - Скажи мне – зовут ли, манят ли тебя? Ты дома сидишь, весь зачах, лик твой бледен! Не знаешь ты мир – оттого-то и беден…

*

Зачем ты бежишь? Ты ходи не спеша, Чтоб не волновалась чужая душа. Герой – кто страны своей тайны хранит, Герой – кто за друга стоит, как гранит. С ученым воюешь ты очень уж смело, Не зная, что нет у науки предела. Скажу тебе, если ты спросишь меня: Не будь пустомелей, твой враг – болтовня. Твой друг недостатки укажет тебе, А враг успокоит, припишет судьбе. Клянется – обманчив речей его пламень, В устах его дружба, за пазухой камень. Скажи мне: где вера, как веру найти? От сердца, мой друг, пролегли к пей пути.

* * *

Кувшин с вином – мой верный друг и день и ночь,- да будет так! Душа поэта – твой приют, о, страсти дочь,- да будет так! От сердца сердце далеко, мы духом связаны с тобой, И силы духа никому не превозмочь,- да будет так! И даже если боль моя отрадой будет для тебя - Любою болью я готов тебе помочь,- да будет так! О божество мое, приди, не слушай речь клеветников, Свой разум ты сосредоточь,- да будет так! Влеку я ношу страстных слов, тебе я должен их отдать, Дабы под грузом слов моих не изнемочь,- да будет так! Хочу быть жертвой за тебя, хочу учетверить любовь, Дабы мне стало без любви и жить невмочь,- да будет так! О утро, принеси ко мне чудесной власти ветерок, Продли цветущую весну, ее упрочь,- да будет так! Мы целый год разлучены, терпеть не стало больше сил. Сомнением любовь мою не опорочь,- да будет так! Пусть вопрошающим устам ответит сердце нежным «да», И пусть мученья Авхеди умчатся прочь,- да будет так!

* * *

Сердцу нечем дышать, и смыкается круг, пойми, Ни к чему умножать эту муку из мук, пойми! Как мне скрыть от людей жар больной головы моей?! Так впусти же меня, я твой гость,- ты мой друг, пойми! От вопросов твоих я, наверно, с ума сойду, Ну, откуда мне знать, что творится вокруг, пойми! Убежала она от моих покоренных глаз; Приказала б она – был бы лучшим из слуг, пойми! Пой, прошу, для меня о прекрасном ее лице, Я в безмолвии жду, я устал от разлук, пойми! Я поведал любовь чаше, полной вина, и вот С верным другом моим мне не надо порук, пойми! Если вспомнится мне дивный запах ее волос, Он бальзама струей оживит меня вдруг, пойми! Ты один, Авхеди. Кто разделит печаль твою? Улыбнется она, и пройдет мой недуг, пойми!