Поэзия вагантов

Автор неизвестен

Проклятие Венере

1 а. Прокляну Венеру я, Если не отстанет И не перестанет Прежней мучить верою, Поначалу нежной, А потом мучительной, А потом губительной В скорби неизбежной. 1 b. В игрища Венерины Я вступал впервые В дни мои былые Скромно, неуверенно; Но теперь я помню: Нет ее заманчивей, Нет ее обманчивей, Нету вероломней. 2 а. Венеры в ратном стане я В дни ранние Служил со всем старанием, Как подобает мужу; Уж воин я заслуженный, Натруженный, А все-таки я нужен ей — Зовет меня к оружью. 2 b. Умы людей баюкая, Лишь мукою И тягостной докукою Казнила их Цирцея; Но от ее прельщения Умение Спасло ведь, тем не менее, Скитальца

Одиссея. Зачем мне безответно Пылать любовью тщетной? Уж лучше ненавидеть! Но нет, да минет любящих Удел все узы рубящих: Пусть радости Их младости Судьба не смеет строгостью Обидеть! 3 b. Любовь хоть и обманет, Но пусть она не станет И ненавистью злобной! Кто в страсти злобой лечится — Тот тщетно духом мечется: Стремление К целению Ума — вот путь, спасению Подобный!

Изгнанническая песня

1. Ах, отчизны края родимые, [196] Кров веселый, сени знакомые! Злой любовью гоним от дома я, Прочь направил к смерти шаги мои, Странник! 2. Прощай, дом мой, прощайте, братия По весельям и по занятиям; Пожалейте, что в страстной смуте я Погибаю душой и плотию, Бедный. 3. Жжет мне рана стрелы Венериной Дух, дотоле страстью не меренный; Днесь реченье древних проверено: «Где любовь — надежда потеряна». Горе! 4. Сколько пчел над Гиблой взвивается, Сколько рыб в пучинах скрывается, Сколько листьев в Додоне веется, [197] Столько муки любовью деется Людям! 5. Нет для смертных злей наказания, Чем любви огонь и терзание — В ней тоска и в ней истязание: Больше боль от тщетного знания Сласти.

196

Ах, отчизны края родимые… — реминисценция из Овидия («Понтийские письма», I, 3, 35 сл.).

197

Сколько пчел над Гиблой… Сколько листьев в Додоне… — Ученые античные образы: Гиблейская долина в Сицилии, славившаяся пчелиным медом; Додонская роща в Эпире, где жрецы давали предсказания по шелесту листвы священного дуба.

Зимняя песня

1. С деревьев листья падают, Стоят леса пустыней. Все ниже солнце прядает По сини. Тепло людей не радует, Все стынет. 2. От стужи птицы мучатся, Мороз ползет по травам, И филомела плачется Дубравам, Что, ах, пора уж кончиться Забавам. 3. Трава в снегу повянула, На речках лед упрочен. Хоть солнце бы проглянуло Нам в очи! Но стали дни в ночной тени Короче. 4. Все в мире крепко правится Морозом зимним ярым; Мое лишь сердце плавится Пожаром: Пылаю по красавице Недаром. 5. Пьянит меня душистое Дыханье и касанье; Палит меня огнистое Лобзанье; В очах ее — лучистое Сиянье. 6. Огонь погаснет греческий, [198] От уксуса залитый; А мой огонь — не греческий, Палит он: И я горю, ни в чем не зрю Защиты.

198

…огонь… греческий… — известное византийское военное средство, для автора песни, вероятно, уже ставшее условным литературным образом.

Вальтер Шатильонский

Зимняя песня

1. Для Венеры пагубный Зимний ветер воет; Бог Юпитер сумрачный Тучей выси кроет; На щеке разрубленной Шрам старинный ноет. Но под гнетом холода Страстью сердце молодо. 2. Дух от страсти весь в огне, Тело стужа студит. По ночам молю о сне, Утром мука будит. Если так живется мне — Что же дальше будет? Ах, под гнетом холода Страстью сердце молодо. 3. О, божок желания, И богам опасный, Ты зачем казнишь меня Этой мукой страстной? Верно, стужа зимняя Над тобой не властна. Так под гнетом холода Страстью сердце молодо. 4. Все на свете свой черед В должный срок имеет: То земля в снегу замрет, То зазеленеет; Только сердце круглый год Страстью пламенеет. И под гнетом холода Страстью сердце молодо.

Вальтер Шатильонский

Отцовская песня

1. Зима уходит снежная, Минует время хлада. Цветет земля безбрежная Для радостного взгляда. Любовь, царица нежная, Царит, сердцам в отраду. 2. Несходное, но сродное Природа сочетает; Повсюду семя плодное Приятье обретает; И поросли природные Умножась, прорастают. 3. Пускай Венерой пьяные Встречают люди лето, — Я мучусь старой раною, И мне веселья нету: Дитя любви нежданное Меня лишило света. 4. Томлюсь о тяжком бремени, [199] Что

в эту пору года По минованье времени Послала мне природа: Дочь моего же семени, Мое продленье рода. 5. Ну, что же, детка малая, Расти отцу в подмогу! Дай срок: как старость вялая Подступит понемногу, Найдут глаза усталые С тобой меж книг дорогу.

199

Томлюсь о тяжком бремени… — Реминисценция из Горация (II, 13, 1).

Петр Блуаский

Прощальная песня

1. Время было давнее, Шумное, безумное, Веселился славно я По своей охоте, Радостно и сладостно Угождая плоти. 2. Нынче время прежнее Минуло, отхлынуло, Век все неизбежнее Клонится по склону: Новые, суровые Пишет он законы. 3. Юным доля светлая Вещана, обещана — Юность беззапретная Весело промчалась, Вольная, довольная — Все тогда прощалось! 4. Старым время явится Справиться, исправиться, От греха избавиться, Наступают сроки Поздние и грозные Нам учить уроки

VI

БЫЛЬ И СКАЗКА

Пышет любовью Парис; похищает Елену; войною

Греция встала; борьба; Троя низринута в прах.

Изгнан Эней; плывет по волнам; умирает Дидона;

Вождь — в Италии; Турн гибнет; и Альба встает.

(«Сумма Троянской войны»)

Барину молвил слуга: «Служить тебе буду бесплатно,

Если за это мне дашь спать со служанкой любой».

Вот договор заключен; чтоб исполнить свое обещанье,

Барин служанку зовет на ночь как будто к себе.

Вместо себя кладет он слугу; но та подсылает

Вместо себя госпожу. Вскрылся двойной их обман.

Барин в суд подает; смеется народ и решает:

«Женщинам хитрым — хвала, жадному мужу — урок».

(Хильдеберт Лаварденский)

Фулберт Шартрский

Стих о монахе Иоанне

1. Уча деянья отчие, Прочел смешную притчу я; Ее я вам поведаю Стихами, так, как следует. 2. Жил-был в далеком времени Мних, Иоанн по имени; Он росту был невзрачного, Но нрава непорочного. 3. Сказал он другу ближнему, С которым жил он в хижине: «Хочу, как божий ангел, жить — Не есть, не пить и наг ходить!» 4. «Одумайся, — ответил друг, — И не берись за дело вдруг — Не то, боюсь, раскаешься И сам потом измаешься». 5. А Иоанн: «Для робких нет Ни поражений, ни побед!» Сказал и, голоден и наг, Пустыни в глубь направил шаг. 6. Семь дней тоску голодную Питал он пищей скудною, Но тщетны все усилия — И вновь бредет он в келию. 7. Его товарищ в келье той Сидит за дверью замкнутой; И гость изнемогающий «Открой!» — зовет товарища. 8. «Я Иоанн, твой верный брат, Пришел, увы, к тебе назад: Под прежний кров меня впусти, Не откажи мне в милости». 9. А тот, не открывая дверь: «Мой брат средь ангелов теперь, Он в небе обретается, Он в крове не нуждается». 10. Всю ночь под дверью пролежав, Всю ночь от стужи продрожав, За казнью добровольною Он принял казнь невольную. 11. Лишь поутру подвижнику Открыла двери хижинка; Попреки друга слушая, Он мыслит лишь о кушанье; 12. Благодарит раскаянно И бога, и хозяина И к очагу становится, Где уж еда готовится. 13. Вот так-то понял Иоанн, — Удел ему от бога дан, Не ангела небесного, А мужа благочестного.

Херигер Майнцский

1. Херигер, майнцский первосвященник, Встретил однажды лжеясновидца, Лгавшего, будто был он во аде. 2. Много болтая разного вздора, Молвил он, будто вся преисподня Позарастала лесом дремучим. 3. Херигер молвил так, улыбаясь: «Глупы, должно быть, те свинопасы, Кои пасут там стадо свиное». 4. Лжец продолжает: «Прямо оттуда В небо взлетел я к трону Христову: Там, восседая, всласть пировал он. 5. Иоанн Креститель был при нем кравчим, И разносил он лучшие вина Призванным к пиру угодникам божьим». 6. Херигер молвил: «Это разумно — Быть Иоанну кравчим небесным, Ибо вина он отроду не пил». 7. [Лжец продолжает: «Видел я также, Как на поварне над поварами Петр надзирает, божий апостол!»] 8. «Лжешь ты бесстыдно, будто у бога Петр надзирает над поварами: Он — ключеносец, райский привратник! 9. Лучше поведай: что же с тобою В небе случилось? где восседал ты? Вкусно ли было там угощенье?» 10. Лжец отвечает: «Я в уголочке Ловко похитил прямо с подноса Ломтик жаркого, скушал и скрылся». 11. Херигер тотчас распорядился Вора, связавши, розгами высечь, Так в поученье строго вещая: 12. «Если Всевышний звал тебя к пиру — Ты и на пире заповедь помни: И не укради!»