Полное собрание сочинений. Том 2

Толстой Лев Николаевич

— «Экое д ло, экое д ло! тц-тц-тцы!» сказалъ Демьянъ.

Въ тотъ же день папа, призвавъ насъ къ себ , сказалъ съ улыбочкой, что мы в рно никакъ не ожидаемъ новость, которую онъ нам ренъ объявить намъ. «Помните вы дочь Савиной?» спросилъ онъ.

— «La belle Flamande?» ¹²⁰ — сказалъ Володя.

— «Да. Знаешь ли, какъ она теб приходится теперь?»

— «Догадываюсь, сказалъ Володя, тоже улыбаясь, мачихой? Поздравляю тебя папа...»

Папа поц ловалъ насъ и сказалъ, что, какъ только Володя кончитъ экзаменъ, то мы вс по демъ въ деревню, чтобы познакомиться съ новой родней. «Над юсь, друзья мои, прибавилъ онъ немного грустно, что вы изъ любви ко мн будете».

* № 28(I ред.).

Начало дружбы. XXX.

Съ т хъ поръ, какъ я вид лъ передъ собой прим ръ — блестящій усп хъ Володи, и время моего поступленія въ Университетъ приближалось, я учился лучше. Развлеченія мои были т же: манежъ 2 раза въ нед лю, д вичья и мечты и размышленія. Но съ н котораго времени главной моей страстью сд лалось общество Володи и его товарищей. Несмотря на то, что между ними я игралъ самую жалкую безсловесную роль, я по целымъ часамъ въ свободное время проводилъ между ними и истинно горевалъ, когда они уходили, и я не могъ сл довать за ними. —

Чаще вс хъ вид лъ я у Володи 2 молодыхъ людей, которые оба казались очень дружными съ нимъ. Первый изъ нихъ былъ <студентъ уже 3-го курса> чей-то адъютантъ Ипполитъ <Травинъ,> а другой — товарищъ его по курсу и факультету <Николай К.> Н. Нехлюдовъ. Дубковъ былъ челов къ уже л тъ 25, и имянно его 25

л тъ были главной привлекательностью. Я понималъ, какъ пріятно Волод сойдтись на тысъ адъютантомъ, челов комъ, который уже давно бр етъ свою бороду. Кому не случалось встр чаться съ людьми, которые пріятны имянно т мъ, что они ограниченны. Сужденія ихъ всегда односторонни; доброе сердце даетъ имъ хорошее направленіе, и поэтому вс сужденія ихъ кажутся увлекательными, безошибочными. Узкой эгоизмъ ихъ даже какъ-то кажется милымъ, имянно потому что чувствуешь, — челов къ этотъ не можетъ ни поступать, ни обсудить вещи иначе и все, что д лаетъ, д лаетъ отъ души. Таковъ былъ Дубковъ, но, кром того, онъ им лъ для насъ прелесть самой добродушной, гусарской физіономіи, (глупость которой скрадывалась н сколько воинственностью) и, какъ я уже сказалъ — прелесть возраста, съ которымъ очень молодые люди почему-то им ютъ склонность соединять и см шивать понятіе порядочности, comme il faut. — Разсуждая теперь, я очень ясно вижу, что Володя, который былъ совершеннымъ типомъ того, что называется enfant de bonne maison, ¹²¹ былъ въ 10 разъ порядочн е Губкова; но зам тно было, что Володя сильно боялся Губкова имянно въ этомъ отношеніи, часто д лалъ то, чего ему не хот лось д лать, и скрывалъ то, чего вовсе не нужно было скрывать. Особенно непріятно мн было то, что Володя часто какъ будто стыдился и боялся за меня передъ своими пріятелями. Другой его пріятель К. Нехлюдовъ былъ худощавый, длинный молодой челов къ съ б локурой головой, голубыми глазами, выражавшими упрямство и доброту, и съ совершенно д тской добродушной, нетвердой улыбкой. Онъ очень часто красн лъ, но никогда не конфузился до того, чтобы путаться, м шаться и д латься неловкимъ. — Бывало у него слезы на глазахъ, уши, шея, щеки покрасн ютъ, какъ будто въ сыпи [?], и слезы [?], а онъ продолжаетъ, несмотря ни на что, говорить то, что началъ своимъ иногда тонкимъ серебристымъ голосомъ, переходящимъ иногда въ грубый баритонъ. Онъ не отставалъ отъ удовольствій Дубкова и Володи, но видно было, что онъ совс мъ иначе смотр лъ на нихъ и часто пускался въ разсужденія, на которыя Дубковъ и Володя см ялись, и которыя трудно было понимать, но которыя для меня были ясны. Я часто разсуждалъ также самъ [съ] собою. И я чувствовалъ, что между нами много общаго. Онъ часто ссорился съ Володей и Дубковымъ и ссорился только за то, что съ нимъ не соглашались. Въ этихъ случаяхъ онъ вскакивалъ и уб галъ, не простившись ни съ к мъ. Дубковъ и Володя видимо им ли къ нему чувство въ род уваженія, хотя и см ялись надъ нимъ, наз[ывая] чудакомъ, потому что они всегда старались помириться съ нимъ, на что онъ всегда былъ готовъ. — Отецъ и мать его давно умерли, оставили ему очень большое состояніе; онъ жилъ съ старой теткой, которая воспитывала его, и въ отношеніи которой онъ не позволялъ себ говорить въ нашемъ обществ ни слова. Всегда старался удерживать Володю и Дубкова, когда они слишкомъ легко говорили о своихъ родныхъ, и съ такимъ грознымъ и вм ст д тскимъ выраженіемъ хмурилъ брови, когда шутя намекали на его тетушку, что видно было — онъ ни за что и никому не позволить, хотя невинно, шутить о такомъ предмет . Н. Нехлюдовъ поразилъ меня съ перваго раза, но чувство, которое онъ внушилъ мн , было далеко не пріязненное. Разговаривая съ Володей, онъ иногда взглядывалъ на меня такъ строго и такъ равнодушно (какъ будто ему все равно было смотр ть на меня, или на обои), что зло меня брало на него, и мн , во что бы то ни стало, хот лось наказать его за его гордость. Часто слушая его разсужденія, мн хот лось противор чить ему и казалось, я могъ совершенно уничтожить его, но я чувствовалъ, что я еще малъ и не долженъ см ть вступать въ разговоры съ большими, и онъ становился мн еще больше противенъ, но противенъ такъ, что, какъ только я слышалъ его голосъ внизу, я не могъ утерп ть, чтобы не сойдти внизъ и не могъ уйдти оттуда, пока онъ оставался тамъ. — Одинъ разъ я сид лъ на своемъ обычномъ м ст въ комнат Володи. Дубковъ, Нехлюдовъ и Володя сбирались куда-то идти и пили [?] бутылку шампанскаго, чтобы пріобр сти которую они сд лали складчину. Былъ великій постъ, и время приближалось къ экзаменамъ. — «Да, надо будетъ приняться», говорилъ Володя: «у тебя есть тетрадки?» — «Будутъ», сказалъ Н. Нехлюдовъ. — «Скажи пожалуйста, трудно это ваши экзамены?» сказалъ Дубковъ. — «Коли держать такъ, какъ сл дуетъ, очень трудно», сказалъ Нехлюдовъ. Дубковъ: «У насъ въ школ тоже было трудно. Я никогда бы ничего не зналъ, но ум лъ такъ устроивать [ 1 неразобр.] пускать пыль въ глаза [ 1 неразобр.] однако разъ дяди Р.... не было на экзамен , а то при немъ другое д ло, мн изъ исторіи, изъ Древней и [ 1 неразобр.] изъ всего наставили единицъ. Я увидалъ, что плохо, знаешь, разсердился, сказалъ себ , что выйду же въ гвардію, и принялся серьезно. Черезъ годъ я первый здокъ былъ, меня сд лали вахмистромъ. Самъ Великій Князь меня зам тилъ, и выпустили, куда я хот лъ. Только стоитъ разсердиться. Ты скор е разсердись [?] Володя: «Да н тъ, мн что? Я всегда перейду, не хочется корп ть. Что за охота мучить себя, чтобъ получать 5, а не 3, разв не все равно? Напротивъ, еще какъ-то непріятно и mettre en lieu ¹²² со вс ми этими Заверзиными, Полетаевыми. У нихъ своя дорога, у меня своя. Правда, тоже Г. говоритъ, que c’est mauvais genre ¹²³ получить больше 3». Нехлюдовъ: «Этого я не понимаю. Г. говоритъ глупость, а ты повторяешь. Что это за гордость, что не хочешь стать en lieu съ Заверзиными и Полетаевыми. Ч мъ они хуже тебя? Можетъ быть Заверзинъ учится зат мъ, чтобы потомъ содержать свое семейство, а ты находишь, что теб стыдно съ нимъ равняться. Ч мъ же ты лучше его? скажи пожалуйста». —

Володя: «Не лучше, а у каждаго свое самолюбіе: у него, чтобы лучше учиться, а [у] меня въ другомъ род . У всякаго оно есть». Нехлюдовъ: «Очень дурно, что оно у тебя есть, потому что самолюбіе есть только желаніе казаться лучше, ч мъ есть, a хорошій челов къ долженъ стараться быть лучше, а не казаться, а какъ скоро привыкнешь все д лать для вн шности, невольно оставишь существенное безъ ко....» Дубковъ: «Ну ужъ пожалуйста оставь твою философію — ничего веселаго н тъ. Положимъ, я самолюбивъ, но мн кажется, что каждый тоже самое, и поэтому не вижу ¹²⁴

* № 29(I ред.).

дамъ здятъ на хоры, a д ти всегда. Впрочемъ, ежели вамъ угодно, то», прибавилъ онъ зам тивъ, что бабушка повернула голову, что было дурной знакъ: «можно взять и кресла».

— «Не безпокойтесь, мой милый, я сама возьму», и бабушка позвонила и послала дворецкаго за билетами для вс хъ насъ въ 1-й рядъ.

На другой день, когда мы передъ концертомъ хот ли идти показаться бабушк , Гаша съ заплаканными глазами выб жала на встр чу и сказала, что бабушк хуже. Я никогда еще не бывалъ въ такомъ большомъ собраніи. Одежды дамъ, мундиры, шляпы, сабли, эполеты, фраки, безчисленные ряды стульевъ, осв щеніе, не клавшее нигд т ни — все это поразило меня, такъ что я долго ничего не могъ различить. Наконецъ, отд лилась эстрада, на ней пюпитры; дамы, сидящія, [ 1 неразобр.] и кавалеры, статскіе и военные, стоящіе спиной къ эстрад . Отчего одни стояли въ заднемъ углу залы и смерть хот ли выдти впередъ, но не см ли переступить эту заколдованную черту, отчего другіе прямо проходили впередъ, это я уже понималъ. Въ числ посл днихъ былъ и знакомый Дубковъ съ воинственной наружностью, съ шляпой съ плюмажемъ, отставивъ одну ногу въ лаковомъ сапог и опираясь рукой на саблю противъ Володи въ своемъ студенческомъ сюртук , который такъ хорошо обрисовывалъ его длинную, стройную талію, съ его веселыми, черными

глазами и головой. Онъ долженъ былъ обращать вниманіе своей пріятной наружностью. Оба они небрежно разговаривали между собой, см ялись, переходили съ однаго конца полукруга на другой и подходили къ дамамъ. Особенно Дубковъ всякій разъ, когда подходилъ и такъ фамильярно говорилъ съ ними, и такъ чистосердечно заставлялъ ихъ см яться, что онъ мн очень нравился. Одно нехорошо было, что они оба какъ будто боялись и не знали насъ. Должно ужасная т'oка [?] съ брусничными цв тами под йствовала на Володю непріятно. Онъ разъ только нечаянно подошелъ къ намъ, и видно было, что ему какъ можно скор е хот лось говорить съ нами. Тутъ былъ и папа, который сид лъ съ какимъ-то генераломъ около самой эстрады, и Нехлюдовъ, который казался еще бол е гордымъ въ этомъ обществ , какъ будто онъ все боялся, что вотъ оскорбятъ его; но несмотря на это, какъ только онъ увидалъ меня, онъ подошелъ ко мн , долго говорилъ со мной, показалъ мн свою страсть, въ которую я тотчасъ же влюбился, взялъ меня за руку и повелъ представлять своей тетк . Тетка его, которая была (Загоскина) сказала, что она такимъ ожидала меня по разсказамъ Н., что точно у меня умная рожа, продолжала говорить съ папа, и я невольно слышалъ ихъ разговоръ. «Богъ знаетъ, что случится, говорилъ папа серьезно: и вы знаете, что я готовъ бы все сд лать, но я не могу. У васъ такъ хорошо все заведено въ Институт , что я лучше не могу желать воспитанія для своей дочери». — «Вы знаете мои отношенія съ Графиней, и мн больно будетъ думать, что я д лаю, чт`o ей не нравилось бы. Впрочемъ подумаемъ, привозите ко мн д вочку». — Я ушелъ на свое м сто. Прі хавъ изъ концерта, мы нашли бабушку на стол . Горесть Гаши была ужасна. Она заперлась на чердак и нед лю ничего не пила, не ла. —

Monsieur St.-J'er^om’a отпустили, Любочку отдали Кривцивой, а я съ папа, простясь дружески съ Нехл[юдовымъ] и [ 1 неразобр.] по халъ въ деревню... Володя не выдержалъ однаго экзамена и въ Іюл м сяц долженъ былъ переэкзаменоваться и прі зжать къ намъ. —

Я проснулся отъ шума, который производили косари. Мн хот лось принять участіе; я чувствовалъ, что я одинокъ. Прі халъ Нехлюдовъ. Мы пошли въ садъ. Онъ отдалъ мн письмо Мими къ папа, на адрес котораго былъ [ 1 неразобр.]. Я прочелъ его. Мими проситъ отца принять м ры насчетъ любви Володи къ Катеньк , которая заходитъ далеко. Нехлюдовъ подтверждаетъ то же и говоритъ, что Володя долженъ жениться. Я разсказываю про Belle Flamande <какъ она уб жала со мной отъ отца, и я поц ловалъ ее и пр.> и ея отношенія съ отцомъ. Прі зжаетъ папа, который ночевалъ у Belle Flamande, сердитый и дурно принимаетъ моего друга. Мы ложимся спать въ саду, и Володя разсказываетъ намъ, что папа долженъ жениться, потому что его поймали. Нехлюдовъ даетъ мн сов ты и примиряетъ меня съ своей [?]. Я мечтаю, грустя о своей матери, потомъ спрашиваю у Нехлюдова, о чемъ онъ думаетъ. Мн кажется, что онъ думаетъ о томъ же, о чемъ и я, (Мы эгоисты) но онъ мечтаетъ за себя и разсказываетъ свои мечты жениться, успокоить тетку и д лать добро. —

Конецъ.

V. ** ПЛАН «ЮНОСТИ».

План «Юности». —

1-я гл. Выставляютъ окна.Недовольство собой, желаніе чего-то, усовершенствованіе, д ланіе гимнастики. 2-я глава. Хоръ. Страстная пятница. Суета, невыдержанность впечатл нія, тщеславіе, страхъ гр ха. ¹²⁵ 2-я глава. Обњдъ въ страстную пятницу.Взглядъ на все семейство съ точки зр нія доброд тели и сч с ія, планы. 3-я глава. Исповњдъ.Набожность, страхъ Бога, раскаяніе и <надежда> уб жденіе въ будущемъ в чномъ совершенств . 4 < Причастіе> Экзамены<разочарованье>, тщеславіе, суета и слишкомъ много желаній. Экзамены хуже выдерживаю отъ того, что желаю слишкомъ много хорошаго. —5) Несправедливость. 6) Семейство Нехлюдовыхъ. Самостоят. дружба. 7) Прогулки. Самостоятельность въ жизни, деньги. —8) По здка въ деревню. — <Б дное> Чувство состраданія мужикамъ. Планы. 9) Семейныя отношенія, наблюденія. Свобода, веселье и безпечность. 10) Мачеха. Мы стыдимся за нее въ молодости, сильно и пагубно чувство тщеславія. <11)> Сос ди, удовольствія. Жестокость Володи, къ кот. я самъ не знаю, что д лаю. 12) Судебныя д ла, отецъ падаетъ. — 12) С нокосъ, планы, музыка, дневникъ Фр[анклиновъ] журналъ. 13) Университетъ. Сужденія о Математик и наукахъ. 14) Концертъ. Дмитрій тоже тщеславенъ, и я расхожусь немного съ нимъ. 15) Катенька выходитъ за мужъ за артиста [ 1 неразобр]. 16) Корнаковы <деньги, долги, игра.> Игра отца. 17) <Кн[язь] Ив[анъ] Ив[ановичъ]> Переходъ во второй курсъ, св тскость. 18) Напущен[ная] любовь. У Ив. Ив. 19) Не выдержалъ экэамена. 20) Кутежи, игра, деньги. 21) Отецъ даетъ свободу. 22) Стеченіе несчастій. 23) Опоминаюсь и въ деревню съ планами составленія философіи и пом щичества, которые въ себ ничего не им ютъ, кром тоски. Меня сбиваютъ, я иду юнкеромъ. ¹²⁶

VI. * ПЕРВАЯ РЕДАКЦИЯ «ЮНОСТИ».

Глава 1-я. Выставляютъ окна.

Въ тотъ годъ, когда я поступалъ въ Университетъ, Святая была очень поздно, такъ что экзамены назначены были на фоминой, а на страстной я долженъ былъ и гов ть и приготавливаться. Какъ памятна для меня эта нед ля! Было начало Апр ля — рожденіе весны — время года, бол е всего отзывающееся на душу челов ка.

Я стоялъ передъ черной доской и р шалъ на память какое-то уравненіе изъ алгебры Франкера, которую, заложивъ страницу пальцомъ, держалъ въ другой рук . Николай въ фартук съ клещами и крылушкомъ выставлялъ окно, которое отворялось на полисадникъ. Это было въ страстную середу. Вечеромъ <отецъ Евлампій, старичокъ,> монахъ изъ Донского монастыря, духовникъ нашего дома, долженъ былъ прі хать испов дывать насъ, и я находился въ томъ особенномъ сосредоточенномъ въ самомъ себ и кроткомъ состояніи духа, которое испытываетъ каждый съ искренностью готовящійся къ исполненію христіянскаго обряда. — Работа и стукъ Николая развлекали и сердили меня, но вспомнивъ, что сердиться гр хъ, я р шился дождаться, пока онъ кончитъ, положилъ книгу на столъ и подошелъ къ нему. Замазка была отбита, рама держалась только на кончик гвоздя. —

«Позволь, я теб помогу, Николай», сказалъ я, стараясь дать своему голосу самое кроткое выраженіе, и мысль, что я поступаю очень хорошо, подавивъ свою досаду и помогая ему, возбудила во мн какое-то отрадное чувство. «Ежели рама выдетъ теперь сразу», сказалъ я самъ себ : «значить, д йствительно я поступилъ очень хорошо». Мы вм ст потянули за перекладины, рама подалась на бокъ и вышла. «Куда отнести ее?» сказалъ я.

— «Позвольте, я самъ управлюсь, отв чалъ Николай, надо не спутать, а то тамъ въ чулан другія есть».

— «Я зам чу ее», сказалъ я и понесъ раму.

Я бы очень радъ былъ, ежели бы чуланъ былъ версты за дв , и рама в сила бы въ пятеро больше: мн бы доставило наслажденіе измучаться, относя ее.

Когда я вернулся въ комнату, кирпичики, цв точки и соленыя пирамидки были сняты, и Николай крылушкомъ сметалъ песокъ и сонныхъ мухъ въ растворенное окно. Св жій, пахучій весенній воздухъ уже проникъ въ комнату. Изъ окна слышался городской шумъ и чиликанье птичекъ въ полисадник . Вс предметы были осв щены ярче; легкій в терокъ шевелилъ листья моей [?] алгебры и волоса на голов Николая, который съ засученными руками отковыривалъ замазку отъ притолокъ. Я подошелъ къ окну, облокотился на него, и мн стало удивительно хорошо; но не одно хорошо — мн было и грустно отчего-то. Проталинки въ палисадник , на которыхъ кое-гд показывались ярко зеленыя иглы новой травы съ жолтыми стебельками; ручьи мутной воды, по которымъ вились прутики и кусочки чистой земли; пахучій воздухъ; весенніе звуки — все говорило мн : ты могъ бы быть лучше, могъ бы быть счастливње!Чувство природы указывало мн почему-то на идеалъ доброд тели и счастія. Мое прошедшее не совс мъ совпадало съ нимъ, и грусть, которую я чувствовалъ, была почти раскаяніе, но слившееся до того съ сознаніемъ будущности и уб жденіемъ въ усовершенствованіи, что это было не чувство раскаянія, а чувство сожал нія и надежды, чувство юности. —