Полнолуние для магистра
Шрифт:
С измождённого лица дворецкого уходили следы утомления и недавнего сердечного приступа. Расправлялись и исчезали морщины. Пропали тени в подглазьях; от седины остался лишь намёк. Час назад сюда вошёл весьма немолодой мужчина, отягощённый не только годами, но и сопутствующими недугами. За последние же минуты к нему вернулись, по меньшей мере, десятка полтора лет и цветущий юношеский румянец.
…Тоби, обиженный невниманием, потёрся о ногу хозяина. Тот машинально взял его на руки. Спохватившись, поискал взглядом второго фамильяра.
Вот оно что. Выходит, скроушка Ангелики Оулдридж и есть потерянная пара его Шикки? Значит, она всё же спаслась от железноклювых, и жертва скроуха оказалась не напрасна?
На поваленной люстре совершенно по-человечески обнимались крыльями одноглазый Шикки и растрёпанная Сквикки и нежно клекотали, забыв о человеческой речи. На них, округлив глаза, в изумлении уставился сэр Магнус, так и забывший опустить на пол занесённую через порог ногу. Вот он очнулся, стряхнул оцепенение, но едва не впал в ступор снова, увидев призрачную девушку. Потом перевёл восхищённый взгляд на Магистра.
Тот приложил палец к губам и выразительно указал на свободный стул. Кивнув с пониманием, целитель на цыпочках, по стеночке, прокрался к обозначенному месту.
Светлая…
Удивительно.
Невероятно стыдно за свои недавние подозрения…
Как правило, дар Говорящего забирает все его силы, не давая побочных ответвлений. А эта Светлая оказалась ещё и Целителем.
Или он ошибается и видит сейчас проявление родного дара пришелицы?
И этот призрак, непохожий на зыбкое аморфное образование, и внезапно проснувшиеся воспоминания… И слияние Даров, этакий симбиоз… Ничего этого не должно было быть и не случалось ни с одним из известных Ордену подселенцев. Неужели произошло невероятное? И то, что они с Магнусом видят — не привидение, а каким-то чудом уцелевшая душа Ангелики Оулдридж?
Как же они уживутся?
А главное — как теперь уберечь их обеих?
Глава 16
Лика поглаживала дрожащую от волнения руку старого дворецкого, заглядывала ему в глаза, ловила боковым зрением светящуюся знакомую фигурку… а воспоминания Младшей всё сыпались на неё и сыпались, как из рога изобилия. Нет, далеко не вся жизнь Ангелики проносилась сейчас перед глазами: лишь то, что связано с этим милым стариком, но каждый эпизод тащил за собой столько деталей, подробностей, а иногда и новых имён… Было от чего голове пойти кругом.
И вместе с тем само собой приходило понимание.
Первое — того, что так называемая «обратная связь», о которой недавно обмолвилась Сквикки, заработала на все сто процентов. Скорее всего, Лика-Младшая увидела их встречу с Питером Барри в своём загадочном обучающем сне и так разволновалась, что сумела перенестись сюда частично, в виде астрального тела. Лика-Старшая даже не пыталась понять, откуда она это знает: про сон, по астральное тело… знание родилось само, как бы дарованное свыше. Потрясение, вызванное встречей со старым, как оказалось, другом, одним из немногих, кто в огромном особняке отчима относился к маленькой девочке с теплом и любовью, пробудило в Ангелике целую бурю воспоминаний, которая налетела — и захлестнула заодно и Лику.
А ещё — она осознала, что с немолодым дворецким творится нечто невообразимое. Он молодел. В считаные минуты ушла такая заметная поначалу одышка, посвежело и разгладилось лицо, засияли глаза, потемнели волосы… И виной всему… нет, не виной, конечно, а источником, катализатором, причиной являлась она, Лика.
В ушах отчётливо фыркнул до жути знакомый мальчишеский голос:
«Наконец-то догадалась! Вот тебе и Первый!»
Словно разбуженные этим голосом, ожили и вспыхнули перед глазами воспоминания, уже её, личные: пастушок, сидящий на краю колодца, отражение луны в Живой воде, тяжёлые капли, срывающиеся с мокрой дедовой фляги и звонко падающие в бадью. Больничная палата, Лерка, требовательно протягивающий ей эту флягу: пей, мол! Она тогда машинально отхлебнула… и перепугалась. Нельзя же! Неужели волшебство теперь не сработает? И воззвала к Источнику: «Бери всё, что хочешь; Дар мой бери, только силу у воды не отнимай!» В ответ услышала смешок: «Принято…»
А сейчас загадочный Дух Источника снова о себе напомнил. Почему? И кто такой этот «Первый»?
Как ни странно, ответ пришёл сразу:
«Присматриваю я за тобой иногда. Пожалел тогда бестолковую, не захотел Дара лишать, — охотно пояснил вездесущий голос. — Храбрая ты, сильная, но… забывчивая, чуток сама за собой не доглядела. Словами-то бросаешься, а с ними надо осторожнее. Для Волшебства и невысказанное слово — Слово… Ты вот поторопилась, предложила обмен, чтобы вину искупить — и сразу же твой Дар от тебя отделился, завис, как неприкаянный, хочешь — не хочешь, а надо его брать. А на кой он мне? Вот я и оставил тебе лазейку для возврата, схитрил. Оставил тебе силу трёх случайных глотков. Ежели сможешь трём любым живым существам в этом мире, немощным и увечным, без всякой корысти подарить исцеление — считай, отработала свой промах сполна. А нет — Дар твой я всё же заберу… Дерзай. Первого ты нашла».
— …Дорогая наша маленькая мисс! — запинаясь, промолвил Питер Барри, возвращая её из мира призрачных голосов в реальность. — Впрочем, простите, так я называл вас раньше, а сейчас вы совсем взрослая мисс… Я счастлив. Мой Бог, как же я счастлив! Вы живы, вы…
Он смущённо пожал её руку, встал, ещё не сообразив, что поднялся на ноги легко, без болей в пояснице, и почтительно поклонился. Как хозяйке. Как настоящей Леди.
И вдруг взгляд его погас.
— Но почему вы здесь? Здесь? Почему не возвращаетесь домой? Сэр Оливер так страдает из-за того, что вы его не узнали! Дорогая мисс, как же так вышло? Ведь он должен быть вам куда ближе, чем я, всего лишь…
— Мистер Барри!
Должно быть, оклик Великого Магистра прозвучал слишком резко, потому что призрачная Ангелика вздрогнула, будто испугавшись, и пропала. Но вот странность: дворецкий не заметил её исчезновения, как, возможно, ранее не замечал и само эфемерное создание. В замешательстве он оглянулся на хозяина кабинета и словно очнулся.
Лицо его превратилось в надменную вежливую маску. Очевидно, именно в ней он встречал наиболее важных посетителей Грэхем-холла, а вот для немногих друзей и близких у него было припасено совсем иное выражение. Сейчас он поджал губы, чопорно склонил голову:
— Прошу прощенья, мессир, разумеется, я вас понял. И вас, леди Ангелика, прошу меня извинить. Я был так взволнован, что несколько забылся и позволил нескромные вопросы. Простите великодушно.
— Перестаньте, мистер Барри, — тихо ответила Лика. — Вам не за что извиняться. Что же касается…
И умолкла. В сущности, ей нечего было ответить. Огорошить старика в лоб, прямо сообщив, что она — не «маленькая мисс», потерявшаяся когда-то? Но, судя по всему, его с Ликой-Младшей связывали настоящие узы дружбы, самой искренней и бесхитростной, какая может быть между пожилым человеком и доверившимся ему ребёнком. Скоро Ангелика вернётся в этот мир — и каждый друг будет для неё ценен, как никогда. Вправе ли она сейчас, хоть и невольно, но оттолкнуть протянутую руку?