Полнолуние для магистра
Шрифт:
Глянув на карту последний раз, чтобы лучше запомнить маршрут, он поднял голову, собираясь что-то добавить, и запнулся.
Три пары глаз… нет, четыре: девичьи, скроушиные и щенячьи смотрели на него с немым обожанием. Пытаясь скрыть смущение, он нахмурился:
— Подозреваю, мисс Ангелика, что вы, хоть и были со мной откровенны, но всё же краткости ради умолчали о некоторых подробностях, которые могут оказаться для нас важны. Как я уже сказал, дорога займёт меньше часа. Но договорить мы успеем. Готовьтесь. У меня очень много вопросов.
Наивный Магистр, он и не подозревал, что отвечать на вопросы придётся ему самому. По крайней мере, первые четверть часа поездки. С одной стороны, это обстоятельство пришлось кстати, потому что Уэллс никак не мог собраться с мыслями: даже его старшая, более уравновешенная и мудрая ипостась не помогала. Присутствие девушки в карете, такое близкое, что при неожиданном толчке он мог коснуться коленом её колена, её нежный, необычного тембра голос, лучистые глаза, едва уловимый фиалковый аромат — всё неожиданно дезориентировало, вышибало из обычного состояния равновесия.
Странно, до последнего времени Магистр считал свою карету довольно просторной. Вроде бы и сейчас в ней оставалось много места, несмотря на разместившегося напротив хмурого Захарию Эрдмана — этот-то чем недоволен? — и на довольно-таки объёмистых скроухов, занимавших почти половину сиденья с ним по соседству. Тоби честно улёгся в ногах, на полу, и при этом никому не мешал. Но Магистру всё равно казалось, что в карете неимоверно тесно. Душно. Откровенно говоря, слишком много лишних существ… Поймав себя на последней мысли, он даже растерялся, настолько она оказалась ему несвойственной. Но углубиться в самоанализ ему не дали.
Сперва пришлось успокаивать Шикки, убеждая, что прибудут на место они вовремя, что дом, хранящий в своих недрах драгоценное гнездо, простоял не один десяток лет и выстоит ещё столько же; что, разумеется, он поможет теперешней Ангелике разобраться с заклинанием доступа, и Дом ей не откажет, поскольку тело-то до сих пор является носителем крови и Светлого Дара Оулдриджей, на которые настроена домовая защита. Что при необходимости он, Магистр, поможет Сквикки связаться со Старейшинами и… вернее, поделится с ней магией, если скроушке не хватит собственной на связь и перенос драгоценного гнезда через сновиденье. После этого объяснения пришлось извиниться перед присутствующими за долгое молчание: ведь они общались с Шикки беззвучно. В отличие от Ангелики, Магистр не был Слышащим; речи скроухов и прочих живых существ он не понимал, а с Шикки и Тоби общался исключительно мысленно, как это, впрочем, и бывало между фамильярами и магами-менталистами с устоявшейся привязкой. В конце концов, год назад, отбив Шикки у Железноклювых, он предложил ему стать фамильяром именно ради этого: чтобы лучше понимать друг друга…
Потом пришлось поставить Захарию Эрдмана в известность, куда, собственно, они направляются и для какой надобности. Ассистент профессора, и без того обалдевший от визита в Орден и наличия рядом с ним целых двух настоящих скроухов, услышав теперь о предстоящей спасательной миссии, вообще впал в прострацию. Магистр искренне понадеялся, что надолго.
Потому что с девушкой, сидящей рядом, ему хотелось говорить и говорить, а Эрдман… ну да, мешал. Хороший юноша, серьёзный, толковый, но уж очень эмоциональный, мешает общению.
Странно всё это было. Обычно Магистр избегал женского общества; большинство дам раздражало его бессодержательным щебетаньем и сознательными либо бессознательными, на уровне инстинкта, попытками понравиться, увлечь… чему он, свободолюбивый до кончиков ногтей, сопротивлялся до сей поры мужественно и успешно. Но, вот поди ж ты, в отличие от светских пустышек, Ангелика говорила только по делу. Вопросы её были уместны и конкретны. И при этом — ни единой попытки состроить глазки или пококетничать! Первое, что она сказала, терпеливо дождавшись окончания беседы Магистра с Захарией:
— Так значит, нам можно будет спокойно войти в дедушкин особняк? Это не противозаконно?
Про себя Магистр отметил, что, похоже, не он один условно принимает мисс Ангелику за её прототипа: она сама почти не отделяет себя от хозяйки нынешнего тела. «Дедушкин» особняк, сказала она, подумать только! Впрочем, если вспомнить её воркование со стариком Барри и призрачную фигурку настоящей Ангелики, парящую рядом…Чужие воспоминания, хлынувшие потоком от одной души к другой, а главное — мгновенно впитанные при этом, говорят об установившейся и прочной духовной связи; отождествление себя с настоящей Ангеликой в таких условиях естественно.
Это и хорошо, и плохо. Впрочем… надо ответить на заданный вопрос.
Противозаконно?
— Никакого нарушения законности, мисс Оулдридж. Дом не продан, не опечатан, на него не наложен арест, в нём никто не живёт… Вы — член семьи, проживающей там когда-то. Отчего бы не навестить отчий кров?
Она наморщила лоб, размышляя:
— Но ведь после смерти мамы всё её имущество должно было перейти лорду Грэхему? Дом остался ей в собственность от дедушки; а какова его судьба после? Я ещё не слишком хорошо разбираюсь в этих тонкостях.
— Это действительно тонкости особого рода, мисс. Видите ли, как я узнал совсем недавно, титул баронетессы, который носила Дженни Оулдридж, позволял ей, в случае вдовства, владеть собственной недвижимостью без передачи новому возможному мужу, а при вторичном замужестве передать титул и собственность назначенному ей самой наследнику. О чём, кстати, и было упомянуто в её завещании. Она помнила об интересах дочери. Стряпчие лорда Оливера, прибывшие сегодня в Орден по его поручению, обговаривают вопрос передачи титула, дома и небольшого капитала… — Он помедлил, подбирая формулировку. — Скажем так: той личности, которая будет признана как Ангелика Оулдридж. Юридически дом, к которому мы сейчас едем, находится пока в собственности лорда Грэхема; но запретов на его посещение лорд не отдавал. Мы ничего не нарушаем.
Девушка задумалась.
— Но я… вернее, Ангелика считалась пропавшей без вести, а потом и вовсе признана погибшей. Кого-то ведь даже похоронили…
Она содрогнулась.
Бровь Магистра величественно приподнялась
— Вам известны даже такие подробности?
Захария, очнувшись от оцепенения, сердито сверкнул глазами и кивнул. Она же поспешила объясниться:
— Мистер Эрдман рассказал мне о ходе следствия всё, что узнал от своих братьев. И… я считаю это правильным.
— Что именно? Пугать вас зловещими подробностями?