Послания себе (Книга 3)
Шрифт:
"Сах" заходил на посадку над лугами Тепманоры. Волна, на которую Зейтори настроил свой коммуникатор, несла тревожные вести: за четыре часа температура на Оритане понизилась в среднем на десять градусов. Их родной континент трясло, как от лихорадки. Огромные волны бороздили океаны, в своей дикой мощи обрушивались на сушу и меняли рельеф континентов. Льды, оказавшиеся уже не на прежнем месте, таяли быстрее, чем намерзали в другом... Земля захлебывалась под водой.
Сетен покосился на упрямца-Ала. Тот был озабочен. Так тебе и надо, братишка. Я ли не говорил тебе? Да что там! Ты веришь в свою удачу, и тебе покуда везет... Счастливые звезды светят тебе, но они далеко. Теперь тебя грызет страх и раскаяние, но уже поздно: корабль садится на землю в Стране деревьев с белыми стволами, в городе Зейкроно.
Как легко тебе все давалось, любимчик судьбы! Никакого сопротивления! Ты как шальной школьник, Ал - всегда был отличником, тебя часто хвалили, и ты зазнался. И вот теперь вынужден жить на багаже знаний, который у тебя остался, но который ты не пополняешь и не можешь пополнить... Мило, братишка? Душа не нарадуется видеть тебя таким вот растерянным и несчастным!
Экономист посмотрел на свою жену. Та улыбалась и смотрела на приближающуюся землю. Чему она-то радуется? Неизвестно: она не пускает к себе. Другое дело - тепманорийцы. Они у себя дома, они в восторге, что путешествие заканчивается и что их так славно подкинули до места... Зима с вами, братцы!
В Тепманоре шел дождь, и тримагестр Солондан начал ныть еще до захода на посадку. Когда же пришло время покидать корабль, пожилой ученый муж замучил всех упреками. Если бы Сетен знал его меньше, он не понял бы, для чего Солондан вызвался лететь с Миссией...
Светлобородый красавец-Коэтл шагнул на трап, развернулся и подал руку Ормоне. Сетен запахнул плащ-накидку: снаружи дохнуло холодной сыростью и осенью. Совсем как на Оритане... Запах родины заставил его сердце заколотиться, и Тессетен едва удержался от яростного вопля. Если ты считаешь себя бессмертным, то будь им и сделай бессмертной свою землю! Не можешь? Тогда ты не бог, а дерьмо! И твое место - в отхожей яме. Ради этого они, видимо, и прилетели в эту страну вечных холодов...
– Дождь!
– держась за руку бородача, Ормона оглянулась на Ала.
– настоящий, холодный дождь, Ал... Вот чего мне не хватало все эти годы: дождя, как у нас... Помнишь?
Сетен ухмыльнулся и, ковыляя, спустился вслед за ними на взлетную полосу:
– Забористая штука - ностальгия! Правда, дорогая?
Она ответила ему ледяным взглядом. Он кивнул:
– Бывает, бывает...
Несмотря на непривычное для этих мест землетрясение, отвратительную погоду и прочие "прелести" климата Тепманоры, встречала их едва ли не треть населения Зейкроно, если верить словам одного из спутников Коэтла. Тессетену не нужно было и пересчитывать, чтобы выяснить пропорции: с населением тут негусто. В одном-единственном Кула-Ори жителей, наверное, больше, чем во всей суровой Северной Стране...
– Молодые люди! Мы так и будем мокнуть под дождем до ломоты в суставах?
– послышался сварливый и каркающий голос Солондана, который цеплялся за астрофизика трясущейся рукой.
– А, Солондан...
– тот отцепил его пальцы от своего плеча.
– А вы думали кто?! Вы, юноша, на каком свете находитесь?! Я начисто разорю нашего маразматика-кулаптра на таблетках после этой поездки, а вы так просто говорите "А, Солондан"!..
Тессетен обозревал окрестности до тех пор, пока вслед за Коэтлом и Ормоной не ступил на неверную землю, ходуном ходившую под ногами. И право же: здесь действительно растут деревья с белой корой, сменяющие ажурную листву по сезонам... Экзотика, мы уже от такого успели отвыкнуть... А лица людей! Упаси Природа! Бледнокожие, больные, без блеска в глазах... Лица понурых существ...
И тут по небу пронесся продолжительный и оглушительный (гром таким не бывает) треск, затем сменившийся воем. От неожиданности все присели и зажали уши. Никто не понимал, что происходит. Нет, понимали, впрочем, все, но никто не хотел в это поверить...
От перелеска в сторону взлетного поля со сгрудившимися на нем людьми по земле побежала широкая трещина, а река за их спинами забурлила, вспенилась, вышла из берегов и тоже рванулась к ним.
"Плотина!" - уловил Тессетен мысль Коэтла и метнулся разумом к Алу. "Танрэй!" - подумал сей "талисман удачи" и дернулся в сторону "Саха". Корабль дрогнул, и трап начал отламываться от него, уходить куда-то вбок, и наконец с грохотом обрушился на землю, высекая из гладкого покрытия целый фейерверк искр.
Зейтори еще не успел покинуть воздушное судно. Цепляясь за металлическую обшивку люка, эйрмастер пытался вскочить на ноги.
Так бывает, когда ты стоишь на ковре, и вдруг кто-то без предупреждения выдергивает его у тебя из-под ног...
Земля, точно вспоротая тупым предметом, вздыбилась по одну сторону расходящейся раны. Прокладывая себе дорогу, ров, словно разумное и враждебно настроенное существо, несся на людей, которые в панике метались из стороны в сторону, тщетно пытаясь угадать, куда направит смерть перст судьбы. Клокочущий поток ревел и приближался с другой стороны.
Тессетен кинулся к Ормоне и выдернул ее из рук бородача. Коэтл что-то кричал людям, которые, конечно, не слышали его в нескончаемом вопле свихнувшейся планеты. Солондан мертвой хваткой впился в Ала, и тот поневоле волок его тушу на себе, не желая понять и принять того, что все равно не успеет.
А корабль кренило все больше...
Дрэян обтер ладонью потное лицо. Не иначе, как наступает конец света, который столько предрекали информационные средства! Но тупое безразличие овладело им. Он заблудился. Уже который день он почти без пищи плутал по джунглям, терял сознание от голода, бредил, приходил в себя и снова ходил кругами. Дружкам все же лучше: в тюрьме их хотя бы кормят...
Невдалеке, за кустами, ему почудилось чье-то дыхание. Так и есть: к нему кто-то идет...
Обрадованный, он кинулся навстречу. Пусть это будет кто угодно, лишь бы его вытащили из этого поганого леса, накормили. А потом хоть четвертуйте!
– О-ой, соба-а-ачки!
– вырвалось у него, когда он увидел трусцой приближавшуюся к нему стаю желтых псов с крысиными мордами и хвостами.
Те не лаяли, вопреки своему обыкновению. Дрэян поздно понял, что они быстро и очень умело рассыпались и окружили его. Первым бросился крупный вожак. Он метил в горло. Дрэян взмахнул руками и, опрокидываясь, захрипел.
Единожды испробовав человеческого мяса давным-давно, десять Селенио назад, желтые псы поняли, что нет ничего слаще человеческого мяса, и никого не бывает так легко убить, как двуногого - неважно, пришелец он или бывший хозяин...
Натаути выскочил из ложбины и насторожил длинные уши. Где-то в небесах звучал страшный вой. Солнце из предосторожности закрывало свой светлый лик клубящимися свинцовыми тучами. Скоро ему предстоит смениться: в земле Рэйсатру дремлет Пятое Солнце, оно ворочается и вздыхает во сне.