Последний глоток сказки: жизнь. Часть I и Последний глоток сказки: смерть. Часть II
Шрифт:
— Потому что я — твоя невеста, — пролепетала Валентина, втягивая голову в плечи. — Твоя невеста, Дору!
— Потому что ты ему нравишься, — подался к ней юный граф, и сколько бы она не пробовала отступить, ноги отказывались ей подчиняться. — Наш план следующий: ты медленно, но верно начинаешь заигрывать с ним и потом неожиданно сбегаешь, ясно?
— Сбегаю? — проигнорировав первый глагол, переспросила Валентина.
— Сбежать я тебе помогу. После такого расклада, не думаю, что у папочки хватит наглости предложить мне поискать новую невесту.
— Как?
— Поживем-увидим. Сейчас просто принеси ему в кабинет халат, улыбнись и попроси скоротать вечерок вдвоем, потому что мы с тобой поругались…
— Из-за чего? — выдавила она из себя хрип, совсем не похожий на ее настоящий голос.
— Придумаешь на ходу, ясно?
Она кивнула, но не потому что ей было хоть что-то ясно, а потому что ей хотелось сбежать от Дору до того, как сумасшедший вампир предложит ей то, что пытался навязать еще в ванной комнате. Переспать с мертвым — нет уж, увольте!
Глава 9 "Летучие мыши"
Валентина нерешительно постучала в дверь графского кабинета, когда так и не дождалась от хозяина замка заблаговременного приглашения войти.
— Оставь халат под дверью, дитя мое, — сказал граф после стука тихо, но твердо.
Валентина присела на корточки, чтобы аккуратно сложить на коленях халат, помня, что тот не мнется. Однако за чистоту пола она ручаться не могла.
— Это не та вещь, дитя мое, к которой надо относиться настолько трепетно…
Валентина чуть не плюхнулась на мягкое место, когда услышала голос графа прямо над головой, но над головой был только круг, который отбрасывала стоящая подле нее лампа. Граф, наверное, стоял у самой двери, но предпочитал разговаривать через дубовую преграду, не впуская постороннюю в свою вотчину. За две недели Валентина так и не побывала в графском кабинете.
— Я не могу его так бросить… — поднялась она на ноги. — Можно на секунду войти? Я не оторву вас надолго от дел.
Говорила она против воли. Из-за страха ослушаться Дору. А так бы с большой радостью бросила халат на пороге и убежала к себе в противоположную башню.
— Валентина, здесь не топили уже лет так… — голос графа дрогнул. — Давно… Брось халат и иди к своему… — граф снова запнулся. — Жениху.
Валентина вскинула голову, нервно сглотнула и прижала сложенный халат к груди, точно искала в нем силы для произнесения очередной лжи:
— Мы повздорили немного. Я не хочу спускаться в гостиную.
Пауза. Намного длиннее тех, что делал виновник этой трагикомедии.
— Тогда иди к себе…
Вот так, просто… Только зря оклеветала юного графа перед отцом.
— Из-за чего произошла ссора?
Она аж вздрогнула от неожиданности вопроса. К тому же в голосе графа вдруг впервые появилась заинтересованность, хотя он и оставался тихим.
— Из-за… Из-за… Летучих мышей!
Снова пауза. Будто граф Заполье собирался с мыслями.
— Имею ли я право узнать подробности вашей ссоры?
Валентина набрала в грудь побольше воздуха, напоенного зябкой храбростью.
— Имею ли я право войти?
— Заходи, — бросил граф без всяких пауз, и Валентина сразу толкнула дверь из страха, что даже одна секунда промедления может лишить ее последних крупиц смелости.
Петли ужасно скрипели, точно какое-то чудовище скрежетало зубами. Граф сидел в кресле за столом, до которого оставалось приличное число шагов. Валентина вздрогнула, но не от взгляда — граф смотрел в книгу — а от осознания того, как она просчиталась с расстоянием между ней и хозяином кабинета. Конечно, он мог отпрыгнуть от двери за секунду — с него станется.
— Оставь свет за порогом! — проговорил граф уже немного сердито, так и не оторвав взгляда от раскрытой книги. — Дверь не закроется. Положи халат на диван и… Можешь присесть, если хочешь…
Она не хотела, но была обязана остаться. С ним. На всю ночь. До рассвета. Для светской беседы. Да, да… Именно для нее! Другая ночь с ним ее не интересовала.
Диван не скрипнул — то ли не был старым, то ли она не касалась его пружин. В полутьме она вдруг превратилась в какое-то маленькое жалкое бестелесное создание, в котором весу-то было — всего пару грамм страха.
— Так в чем дело? — в голос графа вновь вернулось безразличие.
Да и какие чувства могли быть в этой темной глыбе, сидевшей шагах в десяти от дивана, слившись с массивным креслом в единое целое. Его внимание занимало чтение — чему удивляться, умению вампиров видеть в темноте даже печатные буквы? И Валентина не удивлялась, она боялась, сразу решив, что дело в ней — что граф действительно что-то к ней чувствует, что-то такое, что связывает человека и монстра — а именно голод.
— Я хотела нарисовать летучую мышь, — выдала она первое, что пришло на ум, не громче мышиного писка. Да и даже в шерстяной кофте, надетой поверх шерстяного платья, она еще минуту назад чувствовала холод, а сейчас уже обливалась горячим потом — и была мокрая, как та самая мышь, только без крыльев — полевка обыкновенная.
— Я по-прежнему не улавливаю сути вашей ссоры… — говорил граф по-прежнему спокойно и равнодушно. — У меня, конечно, самая богатая коллекция во всей Европе, но, увы, как тебе должно быть известно еще со школы, зимой летучие мыши спят.
— Спят… — она зажмурилась, хотя темнота того не требовала. Просто ей было заранее страшно произносить то, что она собиралась преподнести графу в качестве причины ссоры. — Но ведь вы не спите, и я хотела, чтобы Дору…
Она осеклась, на мгновение увидев две светящиеся точки, но вот уже граф снова уткнулся в книгу.
— Я собрал все вымирающие виды, — вдруг заговорил хозяин замка, хотя Валентина никак не ожидала продолжения именно этого разговора. — Только южноамериканских у нас нет, так как они не морозоустойчивые. Я, правда, думал поселить их в зимнем саду, но потом решил, что не имею права ограничивать свободу живым существам… Валентина…