Посылка из Полежаева
Шрифт:
Ну вот, скажите, пожалуйста, зачем девчонке рюкзак? Парням надо их покупать. А Люська же в нём утонет…
Люська расправила на плечах лямки. Рюкзак для её спины был, конечно, великоват.
— А ты положи в него груз, — не сдавалась Люська. — Ну вот книжки возьми со стола… Он расправится, будет в самый раз…
Тишка забил в рюкзак Люськин портфель.
Да-а, хорошая штука, ничего не скажешь… Есть карманчик для охотничьего ножа, есть ремни, чтобы крепить топорик, есть ещё какие-то карманы и отделения.
— Люськ, а ты бы им попользоваться мне не дала? — сглотнул слюну Тишка.
Люська насторожённо сверкнула глазами и перешла на шёпот:
— А ты куда собираешься?
Ну не лиса ли… Так Тишка ей и открылся.
— Да ладились с Серёжкой Дресвяниным в поход по зимнему лесу.
— Тишечка, — захлопала Люська в ладоши, — я же давно об этом мечтаю. Возьмите и меня… А рюкзака нам и на троих хватит — он очень вместительный…
Вот, называется, выкрутился… Откажи теперь Тишка этой щебетунье — полетит к Серёге Дресвянину, а тот и знать ничего не знает. Да-а… Сколько раз Тишка себя укорял: думай, что говоришь… Нет, обязательно вляпается в какую-нибудь передрягу.
— Конечно, возьмём, — невольно пришлось согласиться Тишке. — Мы вот пока не решили, в какое воскресенье пойдём, а как наладимся, так и привернём за рюкзаком… Тебя тоже заранее предупредим, ты готовься.
— Ой, ребята! — не могла успокоиться Люська. — Вы не тяните. Давайте в следующий выходной и пойдём.
Вот, Тишечка, теперь свою кашу сам и расхлёбывай. Люська всю школу обтрезвонит, что в воскресенье они отправятся с её рюкзаком в поход.
— Ты, смотри, никому не проговорись, — предупредил Тишка.
— Ага, — с готовностью согласилась Люська, но Тишка уже по её глазам видел, что ей не сдержать слова.
— Скажешь кому — и сорвётся всё. Ни меня, ни Серёгу из дому не выпустят. Столько дел на нас.
— Нет, нет, не скажу, — уверяла Люська, а похоже, и сама за себя боялась: ей ли тайну хранить…
Ну, ладно, соловья баснями не накормишь. С рюкзаком, видно, пока сорвалось, так доведи хотя бы с Зинкиной географией до конца.
— Люськ, ты географию-то мне покажи.
Люська, недовольно поджав губы, полезла в шкаф. Ей сейчас ни о чём, кроме похода, и говорить не хотелось.
— Знаешь что, Тишка, — сказала она, обернувшись. — Чего ты будешь зря время терять? Мы лучше маршрут похода обсудим, а вместо заметки я тебе дам стихотворение о Чили.
Тишка не успел и рта открыть, как она притащила папочку, а в ней, когда Люська развязала тесёмки, оказалась тетрадь, на обложке которой печатными буквами было нарисовано:
Стихи про Луиса Корвалана и Чили
Писала Люся Киселёва, ученица 3-го класса
Полежаевской восьмилетней школы.
Люська изучающе посмотрела на Тишку: ну, как, мол, сразила?
Тишка, немея, сглотнул слюну.
Люська перелистнула первые страницы.
— Ну, эти ты знаешь… Я тебе прочитаю последнее. Называется «Чили». — Она, как и в прошлый раз, откашлялась: — Ну слушай:
Чили, Чили, ты связана по рукам и ногам,
Чили, Чили, мы не отдадим тебя врагам.
Чили, Чили, друг ты наш родной.
Чили, Чили, мы всегда с тобой.
Мы тебе помочь готовы.
Если ты идёшь в неравный бой.
Мы, пионеры Белоруссии,
Пионеров Чили готовы закрыть собой.
Тишку насторожила предпоследняя строчка.
— А при чём тут Белоруссия-то? — спросил он. — Ведь мы не в Белоруссии живём…
— Ну, как ты не понимаешь? — передёрнула плечами Люська. — Надо, чтобы Луис Корвалан знал, что за него все республики… — Она стремительно перелистала тетрадь и объявила: — Я ещё и от Грузии напишу, и от Украины…
— А от Полежаева? — виноватясь, робко поинтересовался Тишка.
— Да ты что, Тишка? — изумилась она его вопросу. — Полежаево — деревня, его и не знает никто. Надо от республик, от городов… от стран…
Может, Люська и права, но если бы Тишка умел слагать стихи, он обязательно сложил бы от Полежаева. От деревень тоже надо писать. Пускай каждый от своей и пишет. Зря всё-таки Люська сделала от Белоруссии, там бы и от Полежаева получилось:
Мы, пионеры Полежаева,
Пионеров Чили готовы закрыть собой…
— Ну, чего задумался? — растормошила его Люська. — Ещё прочитать?
— Прочитай, — согласился Тишка.
— Это называется «Хунте». — Она снова откашлялась и подняла тетрадь перед глазами:
Не понять нам, враги народа,
Что такое мир и свобода,
Вам лишь деньги нужны — богатства,
Не понять вам дружбы и братства.
Люська бросила на Тихона мимолётный взгляд и, конечно же, прочитала в его глазах восхищение. Она встрепенулась, и голос её стал еще звонче:
Совесть в тюрьмы вам не упрятать,
И за всё вам придёт расплата.
Не спастись вам от гнева народа —
За себя постоит свобода.
Не спасут вас даже богатства —