Посылка из Полежаева
Шрифт:
Серёжка посмотрел на неё немило. «Знает!» — решила Люська и хотела было сообщить ому про рюкзак, но вовремя осадила себя, чтобы раньше времени не раскрывать все свои козыри. Серёжка и без того стоял как околдованный. Конечно, не думал, не гадал, что раскроют их заговор.
— Ты откуда знаешь? — наконец опомнился он.
— Сорока на хвосте принесла, — засмеялась Люська и не нашла в себе сил удержаться, шепнула: — Посылку вашу нашли.
— А мы её не теряли, — нахмурился Серёжка, каменея лицом.
— Да знаю, знаю, — затараторила Люська. чего зря отпираться… Славка Соколов мне и крышку показывал… Написано: «Страна Чили, город Сантьяго, монастырь…»
Серёжка чуть буханку не выронил:
— Я же говорил ему… Не пропустят… Ну, как он не понимает.
Слова его были непонятны для Люськи, но она уже не пыталась и разобраться в них. Новость, которая обрушилась на неё, была столь важна, что не терпела уточнения в деталях, Люська уже не могла тянуть время. Носить новость в себе было ей не под силу.
— Ну, ладно, Дресвянин, я побежала, — сказала Люська, забыв, что хотела узнать у Серёжки и про рюкзак.
— Люська, не споткнись смотри, — крикнул он ей вдогонку. Она махнула рукой.
— Люська! — крикнул он снова. — Ты Лену Сомову из Москвы знаешь?
— Какую Лену? — она обернулась, но думать долго ей было некогда. — Это та, которая в хоре Локтева песни поёт?
— Не та, другая…
— Ладно, я замёрзла, Дресвянин… Потом поговорим.
Она бежала и не могла вспомнить никакой знаменитой Лены.
Всегда он так: вычитает о чём-нибудь в книжках, а потом у всех спрашивает, знают ли…
Но Тишечка-то хорош… Ну-у, молчун… ну-у, конспиратор…
Заметку он собрался писать… Как же… Меня решил перепрыгнуть…
Она бежала и думала, кому же ей сказать про посылку и про рюкзак… Про рюкзак? Батюшки, она Серёжке про рюкзак не напомнила. Можно было бы у него ещё кой-чего выведать.
Она оглянулась. Серёжка был уже далеко, сворачивал на тропку-прямушку.
«Нет, пожалуй, никому не скажу»… Она, Люська, всё же умеет держать язык за зубами.
На библиотечном крыльце Люська догнала подружку, Нину Артемьеву.
— Нина, ты слышала ли? — таинственно спросила она. — Тишка Соколов послал Луису Корвалану посылку с хозяйственным мылом, со спичками, с сухарями…
— Да ты что? — удивилась Нина.
— Смотри не проговорись никому, — предупредила её Люська, опять было открыла рот, чтобы рассказать и о рюкзаке, но снова сдержалась. Нет, какой бы болтушкой её ни обзывали, она, если не захочет, никому ничего не скажет.
Люська, не заходя в библиотеку, развернулась и — мороз её не берёт! — побежала к Марии Прокопьевне. Книги она обменять всегда успеет, а вот посоветоваться — нет, не ябедничать, боже упаси, Люська никогда не была ябедой! — именно посоветоваться, посоветоваться о том, как быть с посылкой, и о том, не для побега ли в Чили Тишке нужен её рюкзак, надо незамедлительно. Ведь в этом деле замешкайся, и Тишки в Полежаеве не найдёшь, поминай как звали.
Только бы Марию Прокопьевну дома застать.
Документы, письма, свидетельства очевидцев
«На проводе Сантьяго. Телефонистка соединяет кидовцев Московского Дворца пионеров с концлагерем «Трес аламос».
— Алло! Говорит Наташа Коростелёва — президент секции Латинской Америки клуба интернациональной дружбы имени Юрия Гагарина. Кто у телефона?
— Дежурный.
— Луис Корвалан — почётный член нашего клуба. Мы обеспокоены состоянием его здоровья…
— Мне неизвестно, кто это такой. Мы не знаем, где он находится.
— К кому нам обратиться?
— Позвоните в национальный секретариат по делам арестованных.
…На проводе национальный секретариат по делам арестованных. Телефон 68-151. У аппарата полковник Хорхе Эспиноса.
Говорит Наташа Коростелёва:
— Мы звонили в концлагерь «Трес аламос». Там ответили, что ничего не знают о Луисе Корвалане.
— «Трес аламос» не концлагерь, а место, где находятся арестованные. Луис Корвалан… Его могут видеть родственники, любой чилиец и иностранец.
— В таком случае мы хотели бы поговорить с ним но телефону.
— Для этого нужно иметь разрешение министерства иностранных дел.
…На проводе министерство иностранных дел. Кабинет министра. Телефон 82-501.
Говорит Наташа Коростелёва:
— Советские дети обеспокоены состоянием здоровья Луиса Корвалана.
— Луис Корвалан нормально себя чувствует.
— Полковник Хорхе Эспиноса сказал нам, что мы можем поговорить с Луисом Корваланом по телефону, но для этого необходимо разрешение вашего министерства.
— Луис Корвалан находится под стражей чилийского закона.
— Это значит, что мы не можем поговорить по телефону с Луисом Корваланом?
— Я этого не сказал, я говорил, что он находится под стражей чилийского закона.
— Простите, с кем мы разговариваем?
— Не слышу.
— Кто у телефона?
— Не понимаю.
— С кем мы говорим?
— Не слышу…
…На проводе снова полковник Хорхе Эспиноса:
— Я уже говорил: Луис Корвалан живёт в отдельном доме! Он может встречаться с любым чилийцем и иностранцем.