Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец

Мильтон Джон

Далила

С мужчиной споря, женщина всегда Неправой остается.

Самсон

Не хватает Ей слов или дыханья, как тебе, Когда меня ты плачем изводила.

Далила

Я безрассудно просчиталась там, Где на успех надеялась. Прости же Меня, Самсон, и научи, как мне Загладить вред, что нанесла тебе я, Дурным советам вняв. Не надо только Так сокрушаться о непоправимом И так себя корить. Лишен ты зренья, Но в жизни много есть иных утех — Их нам даруют остальные чувства У очага домашнего, в покое, Где не страшны опасность и тревоги, Что в мире дальнем зрячему грозят. Я обращусь к владельцам филистимским, Которые наверняка дозволят Из этой отвратительной темницы Мне увести тебя к себе домой, Где будешь ты со мною, для которой Стеречь тебя — не труд, а наслажденье, До старости жить в счастье и довольстве, Имея все, чем возместить могу Я то, что ты

из-за меня утратил.

Самсон

Нет, нет, без нужды мне твои заботы! К чему они, коль мы давно чужие? Не почитай меня глупцом, который Вновь, как когда-то, ступит в твой силок. Познал я слишком дорогой ценою, Сколь ты искусно расставляешь сети. Твой голос колдовской, волшебный кубок [783] И чары больше надо мной не властны: Я научился уши затыкать, Чтоб не могла ты в них шипеть, ехидна. Коль я, твой муж, в расцвете лет и сил, Когда меня все чтили и боялись, Тебе внушил лишь ненависть и злобу, То как же ты со мной поступишь ныне, Когда я слеп и малого ребенка Беспомощнее? Как ты будешь мною Пренебрегать, гнушаться, помыкать? Каким я оскорблениям подвергнусь, Став у жены рабом и приживалом, О чьем поступке каждом, каждом слове Своим князьям ты будешь доносить? Нет, даже рядом с этою темницей Твой дом, куда я не войду, — тюрьма.

783

Твой голос колдовской, волшебный кубок… — Далила сравнивается с Цирцеей. Приятный голос, волшебное вино — атрибуты волшебницы Цирцеи (Кирки), превратившей в свиней спутников Одиссея («Одиссея», X).

Далила

Дай мне припасть к твоей руке хотя бы.

Самсон

Не смей, коль жизнью дорожишь, иначе Тебя, взъярясь, порву я на куски! Прими издалека мое прощенье И уходи. Оплачь свою измену, Равно как достохвальные дела, Которыми меж знаменитых женщин Стяжала место ты. Пусть золотые Тебя утешат во вдовстве. Прощай!

Далила

Я вижу, к просьбам глух ты, словно ветер Иль море. Но и ветер, утомясь, Мир заключает с морем, море — с сушей; В тебе же гнев вскипает вновь и вновь, Как буря, что вовек неукротима. Затем ли я искала примиренья, Чтоб мне ответом ненависть была И со стыдом ушла я, унося На имени своем клеймо позора? Ничто нас больше не соединяет. Тебя я отрекаюсь — так мне лучше. Умеет двуязычная молва Трубить одно и то же на два лада: И превозносит и чернит она Одновременно наши имена. Мое, среди обрезанцев, в коленах Иуды, Дана, как и в остальных, Во все века пребудет воплощеньем Бесчестья и супружеской измены, Предметом осужденья и проклятий. Зато в моей отчизне, — что важней, — В Екроне, Газе, Гефе и Азоте [784] Я знаменитой женщиною стану. На празднествах, при жизни и посмертно, Мне будут петь хвалу за то, что я Спасла, презрев супружеские узы, От грозного врага страну родную. Мой прах, цветами гроб увив, восславят, Как на горе Ефремовой Дебора Воспела Иаиль, [785] чья длань Сисаре Во время сна вонзила кол в висок. Не так уж худо видеть, как повсюду Тебя признательностью окружают За преданность и за любовь к отчизне, Которые ты делом доказала! Кому в обиду это, пусть клянет Свою судьбу, а я своей довольна.

784

…В Екроне, Газе, Гефе и Азоте… — перечислены четыре главнейших филистимских города.

785

…Как на горе Ефремовой Дебора // Воспела Иаиль… — Подвиг Иаили, убившей Сисару, полководца хананейского царя (Суд., IV), был воспет пророчицей Деборой, которая жила на горе Ефремовой (Суд., V).

Хор

Как кроткою змея ни притворялась, А выпустила жало, уползая!

Самсон

Пускай уходит. Бог прислал ее, Чтоб усугубить стыд глупца, который Такому аспиду святую тайну, Поруку сил и дней своих, доверил.

Хор

Как властна красота! Пусть даже ей Уже не воскресить любовь былую, Нас все равно она, как встарь, волнует, И мысль о ней мы отгоняем прочь Лишь с тайным сожалением и болью.

Самсон

Любви подчас размолвка не вредит, Но брак вовек с изменой несовместен.

Хор

Ни одному мужчине не дал бог Так много красоты, ума и силы, Чтоб женщина ему не изменила. Как угадать, что нужно ей? Ты б сам не мог Друзьям фимнафки иль Далилы Задать загадку потрудней [786] На трех- иль семидневный срок. Разве могла б иначе фимнафка С брачным другом твоим, Столь в сравненье с тобою ничтожным, Столь поспешно возлечь; И, вслед за нею, Далила, Брачный обет презрев, у супруга Снять с головы роковую жатву? Не оттого ль так у жен ведется, Что, наделив их прелестью внешней, Мало ума им дала природа, В силу чего они не умеют Благо злу предпочесть? Иль оттого, что они чрезмерно Склонны сами себя любить, Значит, неспособны и быть Вовсе иль долго другому верны? Женщина

под покрывалом девичьим Наимудрейшим из нас представляется Ангелом кротости; В браке ж она подобна занозе, Коей ничем не извлечь из сердца. В браке она — это яд тлетворный, Враг, к добродетели путь преградивший И греховной стезей Нас влекущий вслед за собой С помощью чар и соблазнов плотских. Как корабль не разбить капитану, Коль такой рулевой у кормила? Редкостно счастлив тот, [787] Чья способна жена Быть достойной подругой! Миром он наслаждается, ибо Где добродетель сильней соблазнов, Там блаженный покой царит, Там свет неземной на земле горит. Власть не зря над женой Мужу господом вручена: Эта власть, любою ценой, Безраздельно им быть должна Сохранена, Чтоб свой краткий путь земной Он прошел не рабом, Гнущим хребет под семейным ярмом. Не удалиться ль нам? Гроза идет.

786

…Задать загадку потрудней… — См. с. 467, 468 и прим.

787

Редкостно счастлив тот… — Отсюда и далее рассуждение Хора о добродетельных женах выдержано в духе «Книги премудрости Иисуса, сына Сирахова» (XXVI): «Счастлив муж доброй жены, и число дней его — сугубое» и т. д.

Самсон

Да, вёдро часто переходит в бурю.

Хор

Речь не о буре тут.

Самсон

Так объяснитесь. Пора загадок для меня прошла.

Хор

Не жди теперь медоточивых слов — Речь погрубей услышишь ты. Шагает Сюда Гарафа, исполин из Гефа, Спесивец, что огромен, как корабль. Каким его сюда пригнало ветром? Что он тебе несет? Ответ на это Нам дать трудней, чем было угадать, Зачем ладьей плыла к тебе Далила. По платью судя — мир, по виду — вызов.

Самсон

Мир он несет иль нет — мне все равно.

Хор

Корабль пришел. Сейчас мы груз увидим.

Гарафа

Я прибыл не оплакивать твой жребий, Как эти люди, — я тебе не друг, Хоть мне тебя и жалко. Я из Гефа, Гарафою зовусь и родом знатен, [788] Как Ог, или Енак, или Емимы, Что жили древле в Караифаиме. Теперь меня ты знаешь. Я наслышан О силе и делах твоих, хотя Их баснями считаю и жалею, Что нам сойтись не довелось в бою, Чтоб силой мы помериться могли В единоборстве или в общей схватке. Сюда пришел я, чтоб взглянуть, насколько Права была молва, когда трубила О всепобедной мощи мышц твоих.

788

…Гарафою зовусь и родом знатен… — Библейская история о Самсоне не знает персонажа с таким именем. В духе библейской генеалогии Мильтон возводит родословную исполина Гарафы к древнему племени рефаим. Так названы доханаанские жители Палестины в Книге Бытия (XIV, 5). Позднее тем же словом (форма единственного числа — rapheh, «ra» — определенный артикль) обозначали великанов — Ога, Емимов и детей Енаковых (Числа, XIII, 34; Второзак., II, 10–11; III, 11), и слово приобрело дополнительное значение: «гиганты» (то же значение дается ему в переводе Семидесяти и в Вульгате). Еще позднее к роду рефаимов стали относить четырех исполинов из филистимского войска, убитых Давидом и его слугами (2 Царств, XXI, 15–22), которых Мильтон делает сыновьями Гарафы (см. прим. к с. 490).

Самсон

А что на них глядеть? Попробуй тронуть.

Гарафа

Ты вызов мне бросаешь? Видно, мало Тебе цепей и жернова. О, если б Мы там схватились, где творил, по слухам, Ты челюстью ослиной чудеса, С тебя я сбил бы спесь и, словно падаль, Твой труп швырнул на мертвого осла! Тогда б былая слава к Палестине Вернулась: у обрезанцев презренных, Меж коих был ты самым знаменитым, — Я гордость бы их отнял, без сомненья, Когда б ты не был ослеплен и этим Победу не похитил у меня.

Самсон

Деяньем несвершенным не кичись, А лучше соверши его сегодня.

Гарафа

Я со слепцом не бьюсь. К тому ж тебя Сперва помыть — потом уж трогать надо.

Самсон

Обязан этим я, измены жертва, Правителям достопочтенным вашим, Которых, одинок и безоружен, Страшил настолько, что они не смели Ни с целым войском подступить ко мне, Ни дома приготовить мне засаду, Ни взять меня во сне, пока за деньги Им женщина не выдала меня, Супружеский обет поправ. Вели Отгородить нам место, да поуже, Где зренье ни в бою, ни в бегстве льготы Тебе не даст. Потом надень доспехи: [789] Ножные латы, панцирь, рукавицы, Шишак и налокотники; возьми Щит семислойный и копье стальное, А я тебя с простой дубиной встречу [790] И выбью ею из твоей брони Такую музыку, что ты оглохнешь И будешь перед смертью сожалеть, Зачем покинул Геф, где без опаски Кичиться мог победой над Самсоном, Которую намерен одержать.

789

Потом надень доспехи… — Описываются доспехи библейского великана Голиафа (1 Царств, XVII, 5–7).

790

…А я тебя с простой дубиной встречу… — Так вышел на бой с Голиафом Давид, «с палкой и камнями», и победил его (1 Царств, XVII, 40–50).