Повести и рассказы (-)
Шрифт:
– Да, признаюсь, удивлен.
– Ха, вот видите! Представим себе цивилизацию, которая сеет во Вселенной семена живого. Собственно, шансы равны нулю. Пространство и время все усилия сводят на нет. Но, допустим, случилось невероятное и спора упала на "благодатную почву", как говорят. Ну и что? Это еще не значит, что она начнет расти, ведь биологические часы еще надо запустить. А значит, нужен генератор, посылающий начальный сигнал. Но и этого мало. Допустим, из споры появилась клеточка, потом деление - и другая. Ну и что? Они в таком виде будут плодиться
– Да. Неожиданно.
– Сброс живых спор на планеты обязательно должен сопровождаться установкой в галактике смертоносного генератора, чтобы стимулировать и контролировать хотя бы начало эволюции.
– Но если идет все как надо, зачем же вам тогда лететь к генератору смерти?
– Чтобы сломать его!
– Ничего не понимаю.
– Да, потому что я как личность просто хочу жить и мне плевать на эволюцию!
– Ах вот как! Ну, тогда понятно.
– Что вам понятно?
– Он вдруг подозрительно посмотрел на меня и как-то подобрался.
– Что вы хотите жить.
– А вы не хотите?
– Хочу, но не любой ценой.
– А я любой, представьте себе. Так может быть, как раз в этом и мое историческое предназначение. Может, именно в моем лице человечество впервые осознало возможность бессмертия, созрело для него!
– Созрело - это точно, по голове дубиной!
– Нет, слушайте,- его "понесло", глаза его горели.- Ведь так и было задумано создателями. Кто-то осознаёт, находит, выключает - значит, мы уже достигли уровня, мы готовы!
– В вашем лице?
– Да, в моем, в вашем, в лице Серого...
– Сколько тысячелетий человечество бродило в темноте, не знало счастья своего по глупости, можно сказать. И вот являетесь Вы, стоит соединить английскую генетику и немецкую классическую философию...
– Да, вот именно...
– Великая плеяда Магометов пополняется. Дайте, я пожму руку последнему! Я счастлив...
– Опять вы смеетесь надо мной!
– Нисколько! Только прошу вас: исключите меня из вашей великой компании,- я малость не дозрел. И не убивайте раньше, чем придет сигнал от генератора, дайте дозреть...
– Вы меня обидели,- он направился к выходу.- Я не позволю так шутить над наукой. Английская генетика и немецкая классическая философия...- Он скрылся за дверью.
– И Утопия,- закричал я ему вслед.
– Прибавьте еще и Утопию!
6. ВЕЛИКИЙ СКАЧОК
Дни сменялись днями. Новые власти были заняты по горло.
О том, что нужно лететь, казалось, все забыли. И это было самое удивительное. Озабоченность эту хорошо выразил Циклоп. Подавая ужин, он однажды пробурчал: - Все только и заняты подготовкой к полету, но о самом полете никто не думает. Не понимаю.
Он помолчал, а я напряженно ждал.
– Все только и говорят о великом скачке, но никто в него
– Удивляешься? Ну представь себе, Циклоп, что эта банда хоть куда-нибудь долетит. Что о них скажут? И что они скажут, как оправдаются? Это же обычные пираты. Нет, это промежуточное положение подготовки к великому скачку их больше всего устраивает. Подожди немного, и появятся различные фазы подготовки. Но совершись прыжок - и кнопсы тотчас станут не нужны. Придется снова заняться сельским хозяйством, а сейчас они - власть...
Циклоп тяжело вздохнул и стал убирать каюту, ворча: - Дисциплина в команде совсем расшаталась. На мои приказы не реагируют, люди отказываются работать...
– По новым, идеологическим соображениям?
– То-то и оно, что нет. Над новыми выдумками смеются, но и не работают. Не понимаю.
– Да, вопрос сложный. Что вообще заставляет людей трудиться? Ядумаю, что команда не работает, глядя на кнопсов. То открытие, что можно зарабатывать свой хлеб болтовней и демагогией, деморализует ее. Если ложь является источником существования, то честный труд обесценивается...
Циклоп резко выпрямился как от удара: - Уж не думаете ли вы, кэп, что все они побегут на собрание?
– Нет, вовсе нет. Совесть не позволит, но и работать как раньше они уже не будут. Например, когда-то верили в бога. Честная нищета была достоинством, а тяжелый труд - подвигом. За все рассчитывались на том свете. Сейчас же, когда все атеисты, люди практически беззащитны перед видом преуспевающего лгуна и бездельника. Быть нищим становится стыдно, а работать честно - глупо!
– Как же так?
– Я всегда считал, что труд - категория нравственная, а не экономическая. Там, где мораль попрана, честный труд невозможен. Нельзя лгать в одной сфере, скажем, в политике, и оставаться честным в другой сфере труда.
– И что же нам делать?
– Быть честными. Выполнять свой профессиональный долг.
– Но мы же взаперти!
– Да, но думаю, что о нас все-таки вспомнят.
События между тем развивались по нарастающей. Все жилые ячейки объявили общественной собственностью, и сразу же объявился дефицит. Никто не мог сказать, сколько свободных ячеек существует, но зато появились нуждающиеся. Это было тем удивительней, что Галактик обычно без ограничений предоставлял жилые ячейки - клетки своего тела, была бы нужда.
Пытаясь более справедливо распределять жилой фонд, из ячеек выгоняли политически неблагонадежных, но в результате ячейки "схлопывались". Галактик-то не знал, что ячейки переводятся в общественный фонд, для него они просто пустовали, вот он их и убирал за ненадобностью.
Изгнание из ячейки в коридор означало голодную смерть. Эта нищета из-за элементарной неразберихи и посреди изобилия больше всего меня поражала. Дело можно было поправить, если кто-нибудь бы пустил к себе постояльца. Чувствуя перегрузку в отдельной ячейке, Галактик продублировал бы ее. Но - таковы люди - каждый держался за свое, хотя на словах все были общественники.