Правда
Шрифт:
Вильям попытался сосредоточиться на тосте. Над его головой тщательно и даже благоговейно обсуждались новости.
— Кто-то угрожал ножом владельцу ювелирной лавки, — продолжал господин Маклдафф.
— Если так и дальше пойдет, скоро мы даже в собственных постелях не будем чувствовать себя в безопасности, — ответила госпожа Эликсир.
— А вот я не считаю, что это самая холодная зима за последние сю лет, — заявил господин Каретник. — Десять лет назад — вот то была зима!
— Бумага врать не может, — спокойно произнес господин Маклдафф, как будто выкладывая на стол туза.
— Кстати, тот некролог показался мне несколько странным, — сказала госпожа Эликсир. Вильям, склонившись над вареным яйцом, молча кивнул. — Обычно в некрологах описывается путь человека досмерти, а не после.
Господин Долгоствол, который был гномом и имел некое отношение к ювелирному бизнесу, взял с тарелки очередной хлебец.
— Видимо, у некоторых бывает не только до, но и после, — сказал он.
— И все же, кстати говоря, в нашем городе становится чересчур многолюдно, — вступил в разговор господин Крючкотвор, который занимался какой-то неустановленной конторской работой. — Зомби, они ведь почти как люди. Никого не хочу обидеть, разумеется.
Господин Долгоствол, намазывая тост маслом, едва заметно улыбнулся, а Вильям поморщился. Он всегда недолюбливал людей, которые «никого не хотели обидеть». Удобная фраза: произнес ее — и обижай кого хочешь.
— Что ж, времена меняются, и мы должны меняться вместе с ними, — заявила госпожа Эликсир. — И я надеюсь, этот бедняга найдет свои часы.
На самом деле, господин Гарри уже поджидал Вильяма у дверей конторы. Подскочив к Вильяму, он принялся яростно трясти его руку.
— Поразительно, просто поразительно! Как вам это удалось? Просто чудо! Вы отпечатали это на бумаге, а когда я вернулся домой, будь я проклят, если часы не оказались в кармане другой моей куртки! Воистину да благословят боги ваш листок!
Хорошагора сообщил вошедшему Вильяму последние новости. С утра было продано восемьсот экземпляров «Правды». По пять пенсов. Доля Вильяма составила шестнадцать долларов. Медяки на столе образовывали довольно внушительную гору.
— Но это настоящее безумие, — покачал головой Вильям. — Мы просто рассказывали о том, что произошло!
— Возникла небольшая проблема, дружище, — сказал Хорошагора. — Ты собираешься завтра отпечатывать новый листок?
— О боги! Надеюсь, что нет!
— Ну а у меня есть для тебя хорошая история, — мрачно известил гном. — Гильдия Граверов устанавливает собственную отпечатную машину. Кроме того, за ними стоят солидные деньги. Если мы будем заниматься просто отпечатью, они нас разорят.
— Правда?
— Конечно. Они уже используют отпечатные прессы. А шрифт сделать совсем нетрудно, особенно если привлечь побольше граверов. Ну а работать они умеют. Честно говоря, не думал, что они так быстро сориентируются.
— Невероятно!
— Члены Гильдии, те, что помоложе, видели продукцию, которую привозили из Омнии и Агатской империи. И как выяснилось, просто ждали удобного момента. Я слышал, вчера состоялось посвященное этому собрание. Произошли некоторые кадровые перестановки.
— Жаль, не удалось поприсутствовать.
— Поэтому если ты хочешь продолжать выпускать свой листок… — сказал гном.
— Мне не нужны все эти деньги! — завопил Вильям. — От денег одни проблемы!
— Мы могли бы продавать «Правду» дешевле, — странно глянув на Вильяма, предложила Сахарисса.
— Так мы заработаем еще большеденег, — мрачно произнес Вильям.
— Мы могли бы… могли бы платить больше уличным торговцам, — продолжила Сахарисса.
— Очень тонкий вопрос, — сказал Хорошагора. — У тела все же есть предел поглощения скипидара.
— Тогда мы могли бы, по крайней мере, позаботиться о том, чтобы они хорошо завтракали, — упорствовала Сахарисса. — Например, каждое утро ели рагу из какого-нибудь мяса.
— Но я не уверен, что у нас хватит новостей, чтобы заполнить даже… — начал было Вильям и замолчал.
Здесь он был немножко неправ. Все отпечатанное на бумаге автоматически становится новостью.Всякая новость попадает на бумагу, значит, то, что отпечатывается на бумаге, — новости. И в этом правда.
Он вспомнил слова госпожи Эликсир: «Если б это не было правдой, разве это разрешили бы отпечатать?»
Вильям никогда не интересовался политикой. И сейчас, размышляя о том, кто что и кому разрешает, он вдруг понял, что задействует какие-то незнакомые умственные мышцы. Некоторые из них имели прямое отношение к генетической памяти.
— Можно нанять побольше людей, которые будут собирать для нас новости, — сказала Сахарисса. — И как насчет новостей из других стран или городов? Из Псевдополиса и Щеботана? Достаточно поговорить с пассажирами почтовых карет…
— А гномам было бы интересно узнать, что происходит в Убервальде и на Медной горе, — заметил Хорошагора, оглаживая бороду.
— Да дотуда не меньше недели езды на карете! — воскликнул Вильям.
— Ну и что? Все равно это будет новостями.
— А что, если воспользоваться семафорами? — спросила Сахарисса.
— Клик-башнями? Да ты спятила! — изумился Вильям. — Это ведь ужасно дорого!
— И что с того? Ты же сам только что переживал, мол, у нас слишком много денег.