Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа
Шрифт:
Кир снова взял в руку меч, покрытый уже потемневшей кровью.
— Позовете, если понадоблюсь, — сказал он, выходя.
Заратан стоял на месте. Вода стекала с промокшей одежды, и под ним уже скопилась небольшая лужа. Мокрые светлые волосы свисали ему на лицо. Заратан… тонул он, что ли? У Варнавы не было времени на вопросы.
— Заратан, — сказал он. — Держи свечу поближе, а мы с Тирасом займемся раной.
У Заратана был такой вид, будто он вот-вот упадет в обморок. Взяв в руку свечу, он подошел поближе. Варнава аккуратно раздвинул
— Я умираю? Наконец-то, — сказал Ливни.
— Не говори ерунды. Ты все еще нужен Господу. Хотя бы для того, чтобы продолжать раздражать меня этой игрой в вопросы и ответы.
— Тирас, подай мне иглу и нитку, — добавил Варнава, слегка повернувшись в сторону. Когда мы остановим кровотечение, я зашью рану.
— Да, брат.
Заратан судорожно сглотнул.
— А как мы это сделаем? — спросил он.
— Поставь свечу и положи руки на рану, здесь и здесь, — ответил Варнава, показывая. — Старайся совместить края раны. Не отпускай, пока я не скажу.
Отмотав немного нитки от клубка, Варнава продел ее в иглу.
— Тирас, помоги ему.
Заратан прижал руки к телу Ливни. То же проделал и Тирас с другой стороны, потом они свели вместе края раны. Ливни заскрежетал зубами от боли, но из его рта вырвался лишь еле слышный стон.
Казалось, прежде чем ток крови несколько ослабел, прошла целая вечность. Варнава воткнул иглу в кожу Ливни и принялся зашивать рану. Видимо, у него были многие годы опыта не только в том, чтобы самому зашивать свою одежду. Он аккуратно, стежок за стежком зашивал рану.
— Теперь отпусти руки, Заратан, и переставь их чуть ниже. Когда мы зашьем всю рану, надо будет промыть ее.
Ливни издал хриплый стон.
— Прости меня, — сказал Варнава, продолжая шить.
Он старался все делать так же аккуратно, как римские хирурги, чью работу он когда-то видел.
Ливни тихо усмехнулся. В свете свечи его окровавленное лицо, обрамленное покрытыми запекшейся кровью волосами, было похоже на лик вампира.
— Варнава?
— Что такое?
— Попрошу тебя об услуге, — сказал Ливни. Его голос как-то изменился. — Сможешь забрать некоторые из моих книг? Знаю, они будут мешать вам, но мне и Тирасу придется срочно покинуть эту пещеру. Не думаю, что у нас будет время перенести их все в другое укромное место.
— Да, конечно. Но только самые важные, Ливни. Один мешок. Я навьючу его на лошадь с другой стороны, чтобы уравновесить свой.
— Благодарю, благодарю тебя…
Ливни вздрогнул от боли и уперся взглядом в потолок пещеры, на котором плясал отсвет пламени свечи. По его забрызганному кровью лицу покатились слезы.
— У меня… у меня списки Евангелий от Марка, Фомы и Матфея, на еврейском и арамейском. Очень редкие. Единственные, которые я видел за всю свою жизнь.
— Единственные, о которых я когда-либо слышал, — благоговейно произнес Варнава.
«Боже правый, сколько там скрытого смысла».
— Ведь в Евангелии от Марка более длинное окончание? — тихо спросил он.
— Нет, конечно нет. Оно заканчивается шестнадцатой главой, восьмым стихом. Как и должно.
Варнава поглядел на Заратана и Тираса. Те, судя по всему, поспешно вспоминали тексты Евангелия, пытаясь понять, о чем идет речь.
Проследив за его взглядом, Ливни посмотрел на их лица.
— В старейших версиях Евангелия от Марка нет упоминания о воскресении. Они заканчиваются восьмым стихом шестнадцатой главы.
— Но разве Ириней и Ипполит не упоминали о стихе девятом? — спросил Заратан. — Они жили во втором — третьем веках. Ведь это доказывает…
— Это доказывает, что даже тогда люди осмеливались брать в руки перо и искажать тексты Евангелий, — мрачно сказал Ливни. — Мифотворчество ценой исторической правды. Бесчестно. Мои тексты на еврейском и арамейском языках относятся ко второй половине первого века. Они написаны спустя всего несколько десятилетий после распятия Господа нашего. А имеющееся у меня Евангелие от Фомы на еврейском языке датируется сороковым годом, самое позднее — пятидесятым. Думаю, оно было записано раньше, чем Послания Павла. Забери их с собой. Не дай грязным рукам и перу церковных переписчиков коснуться их.
— Не дам, клянусь.
«Интересно, — подумал Варнава, — как я выполню это обещание, если мы все-таки попадем в плен?»
Он продолжал зашивать рану. Кровь текла все слабее и слабее, но он видел, что лицо Ливни бледнеет от болевого шока и потери крови. Сделав последний стежок, Варнава завязал нитку.
— Тирас, собери все одеяла, — сказал он. — Нам надо не дать Ливни замерзнуть, пока он будет спать.
Тирас побежал в туннель.
— Но разве мы не уйдем как можно скорее? — с надеждой в голосе спросил Заратан.
Варнава улыбнулся, глядя в наполненные болью глаза Ливни.
— Как только соберем книги, о которых сказал Ливни.
В ответ он едва улыбнулся, словно подтверждая, что обязанность защищать подлинные тексты Евангелий переходит от одного надежного человека к другому. Ставкой в этой игре была не больше и не меньше, чем сама Истина.
Подняв дрожащую руку, Ливни указал на маленькое отверстие на правой стороне стены пещеры.
— Евангелие от Фомы там, а Марк…
Он показал пальцем на большую угловатую дыру.
— Евангелия от Марка и Матфея там. Но есть и другие книги. Ранняя версия Послания к Евреям, второй том «Толкований пророчеств Господа» Папиаса…
Тирас вернулся и принялся накрывать Ливни одеялами. Тот продолжал диктовать список книг.
Примерно в течение часа Варнава и Заратан собирали и аккуратно укладывали в потрескавшийся кожаный мешок, найденный Тирасом, древние папирусы, свитки и рукописи.
Наконец Ливни закончил диктовать и позволил себе забыться сном.
Варнава отошел от стола и подал знак Тирасу, чтобы он шел наружу вместе с ними.